Цитаты — стр. 6

"Дурная, на износ работа расти не помогает, но, напротив, забивает человека в землю по самую глотку. Человек растёт там, где можно разбежаться, подпрыгнуть, спугнуть птицу с высокой ветки, едва не ухватив её за хвост".

Свернуть 

Удивительно, но если человек уединяется в молитве и при этом, сколько может, ограничивает себя в еде, сне и общении с людьми, если не допускает в ум праздных мыслей, а в сердце страстных чувств, то очень скоро обнаруживает, что в мире, кроме него и других людей, присутствует еще Кто-то. И Этот… Развернуть 

Прошлое - это багаж, важный лишь до определенного момента, и у каждого в жизни есть этап, когда от прошлого нужно избавиться

Свернуть 

Даже самые крепкие, самые упорные, самые яростные и нелюдимые - побеждают не сами по себе.
Если кто-то говорит вам, что всего добился сам, без чужой помощи, - не верьте.
У каждого есть, или был - отец, друг, мать, жена, сестра или брат, приятель или товарищ, подельник или напарник, советчик или… Развернуть 

За богом грешники гоняются, мусолят его, с рамсами пристают. Праведному человеку с богом, как с водителем автобуса - не о чем разговаривать. Маршрут ясен: довёз - вышел.

Свернуть 

Даже язык татарский устроен так, что можно всю жизнь прожить – и ни разу не сказать «я»: в каком бы времени ты ни говорил о себе, глагол встанет в нужную форму, изменит окончание, сделав излишним использование этого маленького тщеславного слова. В русском – не так, здесь каждый только и норовит… Развернуть 

Вот говорят, что мы живём в эпоху постправды, но лично я твёрдо убеждён, что мы живём в эпоху правды, просто в действительности она больше никому не нужна! Себестоимость правды стала слишком высока...

Счастье - зыбкое, сложное чувство, его невозможно зафиксировать, растянуть или закрепить. Счастье сиюминутно. Оно состоит из мгновений.

При жизни человека ничего невозможного нет — невозможность наступает только со смертью. Да и то не обязательно.

“Жизнь – сложная дорога, улым. Сложная и длинная. Иногда хочется сесть на обочине и вытянуть ноги – пусть все катится мимо, хоть в саму преисподнюю, – садись, вытягивай, можно!”

Игнатов не понимал, как можно любить женщину. Любить можно великие вещи: революцию, партию, свою страну. А женщину? Как?

Мало, что человек красив до неприличия и вытворяет невероятные вещи, так он этого еще и не замечает! Задирай он нос, подчеркивай свое превосходство, честное слово, было бы легче его переносить.

Курильщика трудно отшивать. Он протягивает себя на раскрытой ладони - всего целиком - и вручает тебе, а голую душу не отбросишь прочь, сделав вид что не понял, что тебе дали и зачем. Его сила в этой страшной открытости. Таких я еще не встречал.

...все великие книги, картины не о любви вовсе. Только делают вид, что о любви, чтобы читать было интересно. А на самом деле о смерти. В книгах любовь — это такой щит, а вернее, просто повязка на глаза. Чтобы не видеть. Чтобы не так страшно было.

Ветер кругами носил листья, они останавливались попадая в лужи, там кончался их танец, и кончалось все. Размокнут и превратяться в грязь. Как люди.

Не бывает первой-второй жизни. Жизнь у меня одна, и я ее проиграл. Я прожил не свою, но чью-то нанятую жизнь, а мог прожить свою...

– На кладбища люди ходят, чтобы удостовериться, что у них есть время, – для чего же ещё? Время – удел живых, у мёртвых оно остановилось. Поэтому кладбище – единственное место, где мы по-настоящему чувствуем себя живыми.

Свернуть 

"– Это не тогда врачи-убийцы были, а теперь. И убийцы они не со зла, а потому что со всех других сторон тоже убийцы. Банкиры-убийцы, застройщики-убийцы, водопроводчики-убийцы и так далее. Альтруист на языке рынка называется идиотом. Не обманешь – не продашь… Никакой медицины в двадцать первом веке… Развернуть