От «алиби» до «лилового»: что говорят о великих писателях их любимые слова

«Сглаз» Зэди Смит, «глубокая ночь» Джоан Роулинг… Любимые фразы и клише рассказывают захватывающую историю

Когда Рэя Брэдбери попросили для книги «Оргия словофила» (1995 г.) назвать его любимое слово, он выбрал «корицу»: «Я полагаю, "корица" возникла из воспоминаний о визитах в кладовую моей бабушки, когда я был ребенком. Я любил читать наклейки на коробочках со специями: карри – из далекой Индии, корица – со всего мира».

И если проанализировать миллионы слов в романах Брэдбери, его ответ не покажется таким уж случайным: он действительно использовал слово «корица» необыкновенно часто. По правде говоря, он использовал его даже чаще, чем Джейн Остин, Агата Кристи, Уильям Фолкнер, Скотт Фицджеральд, Эрнест Хемингуэй, Владимир Набоков, Джоан Роулинг, Салман Рушди, Джон Стейнбек и Эдит Уортон вместе взятые.

И речь не только о корице. Кладовая бабушки вообще оказала чрезвычайное воздействие на автора 451 градуса по Фаренгейту : в его произведениях чаще, чем у других писателей, упоминаются ваниль, мята, лакрица и мускатный орех. Романы Брэдбери «приправлены» «карри», «луком» и «лимоном» как минимум в три раза насыщеннее, чем книги других авторов. Вкусы и ароматы кладовой со специями пропитывают все творчество писателя.

Для моей книги «Лиловый» – любимое слово Набокова я создал компьютерную программу, способную проанализировать тысячи книг наиболее почитаемых и популярных авторов и найти свои особенные, «коричные слова» каждого из них. Разумеется, результаты показывают частое употребление местоимений, артиклей, а также таких базовых прилагательных, как «большой» и «быстрый», но «коричные слова» — это те слова, которые один автор использует непропорционально часто по сравнению с другими писателями.

Набоков использовал слово «лиловый» так часто, как только это было возможно. Вырванный из контекста жизни писателя этот факт кажется бессмысленным. Однако у Набокова была синестезия или, как он сам это называл, «цветной слух». Когда он думал об определенной букве или звуке, он в то же время видел их цвета. Поэтому неудивительно, что он использовал прилагательные, обозначающие цвета, в четыре раза чаще, чем в любом другом английском произведении.

Иногда достаточно взглянуть на «коричные слова» того или иного автора, чтобы услышать его голос. Вот, например, попробуйте угадать, кому принадлежат эти три: вежливость, воображение, опрометчивость. Если вы подумали об Остин, вы правы. Согласно математическим расчетам, она использует эти слова чаще других авторов.

Учитывая особенности восприятия Набокова, с большой долей уверенности можно предположить, что он знал о своих «коричных словах». Однако, вероятно, не все авторы могут похвастаться тем же. Иногда «коричные слова» неизбежно связаны с сюжетами книг, как в случае с Кристи: «дознание», «алиби», «пугающий», в других случаях – отражают стиль автора, тон его повествования. Так, для Чарльза Диккенса характерны слова «добродушный», «крайняя нужда», «воссоединение», для Дж.Р.Р. Толкиена, конечно, «эльфы», «гоблины» и «волшебники», для Уортон – деликатные «близость», «осмелюсь сказать», «угрызения совести», Джона Апдайка можно узнать по словам «стянутый», «член», «оттраханный». Нужно всего три слова, чтобы описать стиль любого писателя и выделить его среди всех остальных.

Используя «Словарь клише» (2013 г.) Кристины Аммер, я проанализировал ту же коллекцию книг, чтобы найти штампы, чаще всего употребляемые авторами. Однозначным лидером по их использованию стал Джеймс Паттерсон – один из самых продаваемых авторов в США. В его книгах содержится порядка 160 штампов на каждые 100 тысяч слов. Это практически в два раза больше, чем у Роулинг и Джиллиан Флинн. «Верите или нет» — как пишет сам Паттерсон больше чем в половине своих книг.

Однако он не единственный автор, который использует штампы. Остин любила писать «от всего сердца», Дэн Браун злоупотребляет «полным циклом», книги Стефани Майер полны «вздохов облегчения», у Роулинг – «глубокая ночь». Даже более серьезные писатели не пренебрегают клише: «сглаз» у Зэди Смит, «слишком хорошо, чтобы быть правдой» — Донны Тарт, «последняя капля» — Салмана Рушди. Не все штампы плохи, но, очевидно, некоторые авторы полагаются на них больше других. В первых рядах находится и Эл Джеймс с ее красноречивым «мне не хватает слов».

Рассмотрим также вопрос использования знаков восклицания, против которых так предостерегают преподаватели творческого письма. Элмор Леонард считает, что их должно быть «не более одного или двух на каждую тысячу слов», и в его собственных работах их в среднем порядка 49 на каждые 100 тысяч слов. И это гораздо меньше, чем у Хемингуэя, в три раза меньше, чем у Джона Стейнбека, в шесть раз – чем у Стивена Кинга, в девять – Остин и в 14 меньше, чем у Диккенса. Джеймс Джойс ставит восклицательные знаки примерно 1100 раз на каждые 100 тысяч слов – в 22 раза чаще, чем Леонард.

Тем не менее, прослеживается явная закономерность, что профессиональные авторы используют меньше восклицательных знаков, чем любители. Я просмотрел десятки тысяч историй на сайте FanFiction.net, где люди выкладывают собственные творения по мотивам любимых вселенных – Гарри Поттера или Сумерек. И в этих текстах, написанных, само собой, для развлечения, без какой-либо редактуры, восклицательные знаки встречаются почти в четыре раза чаще, чем в романах, замыкающих список бестселлеров Нью-Йорк Таймс.

Некоторые люди опасаются комбинации искусства и науки, слов и чисел. Но я думаю, что когда все сделано должным образом, их союз по-настоящему прекрасен. Конечно, просматривать и анализировать список любимых слов автора совсем не то же самое, что читать книгу с хорошо выстроенным, захватывающим сюжетом. Но с другой стороны, как легко всего три слова могут рассказать целую историю и пролить свет на творчество писателя.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ