Свет укажет…

Глава 1

Я могу тебя очень ждать, долго-долго и верно-верно

Э. Асадов

Что бы вы сделали на моём месте? Как бы вы поступили?

Ещё несколько лет назад, когда моя жизнь сделала кульбит, я не могла и представить, что нечто подобное может произойти. Что мне откроются такие возможности, о которых обычный человек и мечтать не может.

Вы бы хотели получить всё и сразу? Я тоже захотела. Глупо было отказываться от такого шанса. Пусть всё и достигалось не естественным образом, а… сверхъестественным.

Мой папа семь лет назад потерял свой бизнес. Он собрал нас в гостиной нашей элитной квартиры и произнёс:

– Собирайте вещи. Мы переезжаем.

– Куда? – тут же спросили мы с братом.

Мама сидела на диване и пустым взглядом смотрела в стену напротив. Только мы с Артёмом не понимали, что происходит.

– В «Серебряный бор».

– Мы купили там дом? – с воодушевлением спросил брат и подпрыгнул с места.

Отец посмотрел на маму, и снова перевёл взгляд на нас с братом. По лицам родителей нельзя было сказать, что они собираются сообщить нам столь радостную новость.

– Нет. Мы банкроты.

– Тогда как… – решила уточнить я, но папа меня перебил.

– Мы переезжаем к Толе.

Мне было тогда тринадцать лет.

Родителям пришлось продать квартиру, машину, чтобы выплатить долги кредиторам. И всё равно не хватило.

Сначала мы переехали к моему дяде Толе, папиному брату. Перекантовались три месяца и заселились в халупу в разваленной пятиэтажке на окраине, которую отец купил в ипотеку.

О продолжении обучения в частной гимназии речи не шло. Стоило произойти несчастью, как отношение учеников ко мне сразу изменилось. Я стала для них неинтересной и скучной. А главное – меня считали неудачницей. Неудача случилась у родителей, но под гребёнку общественного мнения попала и я. Они будто злорадствовали моему несчастью, не выразив и капли сожаления.

Подруги перестали звать меня на встречи и дни рождения. «Ты ведь всё равно доучиваешься здесь последний месяц» – говорили они. Дружба закончилась.

Родители действительно не смогли оплатить следующее полугодие, и меня перевели в обычную школу, что находилась в нескольких кварталах от нового дома.

Новые одноклассники меня не приняли.

«Ты та самая Белокрылова?», «это про твоего отца недавно рассказывали в новостях?», «правда, что вы не платили налоги?» – это единственное, что их интересовало.

Ученики говорили много гадостей, а все мои попытки ответить и возразить, перебивали, не давая слова.

Папа обанкротился не из-за уплаты налогов. В этом он был честен, не признавая грязных методов ведения бизнеса. Но городские СМИ говорили о нашей семье всякое.

В школе меня обзывали, насмехались – меня травили. Из-за этого я стала плохо учиться, за что потом стала получать выговоры от родителей. Но длилось это недолго. Им приходилось много внимания уделять долгам и обанкротившейся фирме, а на собственную дочь времени не оставалось.

Тринадцать лет. Один из самых трудных периодов в жизни подростка. Что мне нужно было делать? Как надо было поступить? Как надо было справляться со всем, что навалилось? Что я могла сделать тогда, в свои тринадцать?

Мне пришлось отрастить зубы. Чтобы не утонуть в болоте отчаяния, став в один момент никому не нужной и оказавшись без поддержки, я схватилась за учёбу. Именно она стала моей опорой. И я посвятила себя образованию. Полностью. Без каких-либо сомнений в будущих успехах.

И на следующий учебный год в класс пришла уже другая я. Нападки одноклассников я игнорировала и начала хорошо учиться. Но за это меня невзлюбили ещё больше. Со временем я научилась не замечать косые взгляды и шёпот за спиной.

Жизнь выбросила меня из мягкого и комфортного состояния, и заставила осваиваться в новом мире, который оказался очень жестоким. Я хотела выжить, и я боролась как могла. И теперь я такая же эгоистичная, как и весь окружающий мир. Теперь я делаю всё только для себя, не обращая внимания на проблемы других.

В этом мире правят смелые, хитрые и целеустремлённые. Останавливаться на достигнутом я не собиралась, чтобы его покорить.

– Цель поездки? – поинтересовался у меня молодой пограничник на паспортном контроле.

– Обучение, – с немалой долей самодовольства заявила я и сделала спину ровнее.

Мужчина продолжил листать документ, поглядывая на меня через стекло. После одобрительно кивнул и поставил штамп.

– Хорошей поездки, – он протянул мне паспорт и нажал у себя какую-то кнопку.

Рядом открылась металлическая низкая дверка, позволяя мне пройти. За кордоном я остановилась и стала ждать своих спутников.

В Великобританию нас летело пятеро. Мы все выиграли гранты на летнее двухнедельное обучение в Лондонской школе экономики и сейчас совершали пересадку в Москве. Со мной были Инесса и Маша, с которыми учимся в одном университете. И парни, Никита и Богдан, из другого томского вуза.

Весной все вузы города проводили конкурс среди третьекурсников и отобрали пять самых достойных. Но университет оплачивал только обучение и проживание. Билеты на самолёт пришлось покупать самим. Только вот моим родителям даже это было не по карману. Чтобы я делала без дяди, я не знаю. Он помог мне, и за это я ему очень благодарна.

– Юль, а что он тебя спрашивал? – ко мне подошла Маша.

Терпеть не могу, когда так сокращают моё имя. Я не Юля, меня зовут Юлиана.

– Спрашивал, когда возвращаюсь, просил номер телефона оставить, – с небольшим сарказмом ответила и наблюдала за её реакцией.

С Машей и Инессой я познакомилась после конкурса. До этого даже не знали о существовании друг друга. Парней впервые увидела только вчера в аэропорту.

Брюнетка опустила глаза – обиделась.

Я трудно схожусь с людьми, и у меня всего одна близкая подруга. С остальными я общаюсь постольку поскольку. Только если от этого общения будет какая-то польза или выгода. Пустой трёп и хиханьки-хаханьки мне неинтересны.

Хорошо, что первая часть перелёта, Томск – Москва, пришлась на ночь, и мы весь полёт спали. Потому что сближаться с попутчиками я не планировала. Отучимся, вернёмся через две недели, и ничего, кроме, «привет-пока» нас не будет связывать.

Поэтому смело отшила Машу и её любопытство.

Через несколько минут к нам подошли остальные.

– Теперь можно и по дьюти-фри прошвырнуться! – сказал Богдан и спрятал в рюкзак паспорт с посадочным талоном.

– Пойдём, я хочу купить себе косметику! – Маша схватила Инессу под локоть и уже была готова бежать.

Девчонки-подружки учились в одной группе, на экономистов. Богдан инженер, непонятно как затесался в нашу компанию. Зачем ему сдалась эта школа экономики? Никита лингвист. Только взглянула на него и сразу поняла – ботаник. От этого прозвища я и сама недалеко ушла.

Пять разных, непохожих друг на друга, студентов. Инесса с короткой стрижкой, всегда в джинсах и толстовке. Маша, девочка-девочка, вся нежная. Немного полный Богдан уже отрастил бороду в свои двадцать. Рослый Никита, почти лысый с коротким ёжиком и сутулый. Наверное, из-за высоты своего роста.

И я, заучка, высокая, в спортивном костюме, с длинным русым хвостом на макушке. То, что я находилась в московском аэропорту, было полностью моей заслугой. Много сил было вложено в то, чтобы доказать, что я лучшая.

Хех, лучшая одинокая заучка, это про меня.

– Вы идите, а у меня дела есть, увидимся на посадке, – сказала я и, не дожидаясь ответа, развернулась.

Мало того что я не собиралась притворяться и играть в «лучшие подружки», бродя между стендами в дьюти-фри, так ещё и денег у меня было с собой не так много. Было бы глупо тратиться сразу. Впереди предстояло ещё две недели в другом городе.

Сверяясь с указателями под потолком, я двигалась сквозь шумную толпу вылетающих. В июле самый пик отпусков. Все спешили, бежали, толкали. Однажды я была здесь с родителями. Но это было так давно. Зато я помнила один закуток, где меня бы вряд ли кто нашёл.

До нужного места я дошла вся взмыленная. Лавировала между чемоданами, колясками и стоящими посреди прохода пассажирами.

Закуток остался, но в нём появился вендинговый автомат.

– Кто только придумал его здесь поставить? – тихо пробурчала себе под нос и развернулась, чтобы оглядеться.

Рядом была всего одна скамейка с тремя сиденьями, и все были заняты. Прошла в другой угол, и села на пол напротив кофе-автомата. Вставила в уши белые проводные наушники и включила через приложение в телефоне музыку.

У кофе-автомата шумела группа ребят, а через окно, что было рядом, доносился рёв самолётных двигателей.

Даже с закрытыми глазами я почувствовала, что кто-то вмешался в моё личное пространство. Открыла их и увидела перед собой долговязого подростка. Это был один из тех парней, который только что дико ржал, пытаясь купить себе кофе.

– Куда летишь, красотка? – осмелился подкатить он.

Молча обвела его скептическим взглядом, пока парень продолжил мне что-то вещать. Он приглашал меня к автомату, где разливали кофейную гадость, и предлагал вместе скоротать время до вылета.

Смелый. Пришлось ему ненавязчиво продемонстрировать неприличную конструкцию из пальцев, показывая своё большое желание пойти вместе с ним. А для ясности ещё и сопроводить его словесно, что если не готов оплатить мне нормальный кофе, то нечего и подходить.

Смылся юный пикапер быстро, напоследок не забыл обозвать меня язвой и окатить злым взглядом с усмешкой. Не в первый раз я слышала подобное про себя.

Снова прикрыла веки и откинула голову на стену. Не успела насладиться новой песней, как музыку в ушах сменила мелодия рингтона. Звонил брат. Я нажала зелёную кнопку и приняла видеозвонок.

На меня смотрел Артём. На заднем фоне я увидела подголовник сидения и стекло с горизонтальными полосками. Он был в машине.

– Привет, Юлек! Ещё не в самолёте?

Только ему я позволяла так себя называть.

– Пока в зале ожидания.

– Ясно, как долетишь, не забудь родителям сообщить. Они переживают.

Угу-угу, отчитаться. Куда же без этого. Мы немного поговорили, прежде чем я услышала, как хлопнула дверь автомобиля, и голос, обращающийся к моему брату. Этот голос я могла узнать из тысячи, и он принадлежал Тимуру. Лучшему другу брата.

– Ты таксистом заделался? – подначивала я Артёма.

Вчера он отвозил в аэропорт меня, сегодня Тимура.

– Куда деваться. Сейчас, секунду подожди.

Камера затряслась, изображение перевернулось и, наконец, зафиксировалось. Теперь я видела их двоих. Тимур приветливо улыбнулся и помахал мне рукой.

– Как Москва? – спросил он.

– Очень много людей, – пожала плечами и бросила взгляд в окно, – каждые три минуты взлетают самолёты.

– Там в аэропорту на втором этаже, готовят отменный кофе. Обязательно попробуй.

Да уж, мне с местными ценами только и пробовать. Но всё равно кивнула в ответ.

– Куда ты летишь на этот раз? – спросила я, вглядываясь в его зелёные глаза.

– Алтай. На три недели.

Интерес Тимура быстро пропал, и он опустил глаза в свой телефон. Я была для парня всего лишь младшей сестрой друга. Никогда он не смотрел на меня как на девушку. Брат мне ещё что-то говорил, а я не слышала что. Потому что рядом с ним находился тот, в которого я влюблена. Обычно мне хватало выдержки. Я даже умею быть равнодушной в его присутствии, чтобы не выдать своих чувств. Но сейчас из-за смены обстановки, мне было сложно справиться.

– Ты меня повезёшь уже или мне такси заказать? – пошутил Тимур и посмотрел на моего брата.

– Давай, Юлек, потом встречу тебя.

– Хорошего полёта, – подмигнул мне парень и к экрану потянулась рука брата.

Я беззвучно прошептала «пока» и вызов завершился.

Повернула голову к узкому окну. Смотрела, как сквозь горячее июльское марево самолёты покидали взлётную полосу, и думала о Тимуре. Я часто о нём думала.

Нашла в телефоне его последнюю фотографию, сделанную недавно украдкой, и позволила себе немного полюбоваться им под любимый трек.

Он альпинист, снова ехал в очередной свой поход, на очередное восхождение. А я улетала в Лондон. Пока мой выбор таков: сначала карьера, потом всё остальное.

Мне было пятнадцать, когда мы познакомились, и я влюбилась в него с первого взгляда. Сейчас мне двадцать, Тимуру двадцать пять лет. Он прекрасно сложен. Даже через маленькое изображение в телефоне была заметна его спортивная фигура, а из-под коротких рукавов футболки выделялись сильные руки. С тех пор парень ещё больше прокачался. Что и неудивительно, ведь того требует его профессия альпиниста.

Судя по густым чёрным волосам и едва смуглой коже, в нём явно намешана кровь нескольких национальностей. Возможно, татарских или южных. Не зря же его в горы тянет. Скорее всего, любовь к горам у него от предков. Строгий, справедливый. И совсем не вспыльчивый. Не то что я.

«Объявляется посадка на рейс Британских авиалиний до Лондона…» – из динамика раздался женский голос.

Пора. Поднялась с пола, накинула сумочку на плечо, взяла в руку рюкзак и пошла к нужному гейту. Вышла в шумный коридор, кишащий пассажирами, и скривилась. Мой закуток оказался ничем не хуже бизнес-зала.

Возле выхода на посадку я увидела новых знакомых. Они стояли в длинной очереди и держали в руках каждый по два пакета из дьюти-фри. Никак не прокомментировав это, встала рядом с ними, и с тоской посмотрела на пустой проход для пассажиров бизнес-класса. Ну ничего, и мои желания однажды исполнятся.

Только кто бы знал, что они начнут исполняться совсем скоро.

В самолёте я шла по проходу, сверяясь с номерами мест. Остановилась около двенадцатого ряда, забросила рюкзак на багажную полку сверху и посмотрела на ряд сидений перед собой. Два кресла занимали женщина и, видимо, её дочь. На вид девочке лет пятнадцать. Она сидела на моём месте и что-то разглядывала в окно. Я ещё раз сверила номера в билете и над сидениями.

– Моё место 12А, – указала пальцем на занятое кресло.

Женщина посмотрела на меня.

– А вы могли бы поменяться местами? Она первый раз летит, ей всё так интересно, – смущаясь, попросила она.

Да мне всё равно, кто куда и какой раз летит! Не зря же я вчера ни свет ни заря, как только открылась электронная регистрация, выбрала это место.

– Своё место заслужить нужно. Так что нет.

Взгляд женщины сразу изменился и стал злобным. Но она молча дёрнула дочь за рукав и встала, чтобы пропустить меня. А я заняла своё кресло.

Очень скоро двигатели зашумели, и самолёт вырулил на взлётную полосу. Девочка прижалась к моему плечу, чтобы выглянуть в иллюминатор. Мне было неприятно, но я всё-таки отклонилась, давая ей обзор. Не такая уж я снобка. Но ей уже пора привыкать к тому, что просто так никто ничего не получает. И хорошее место у иллюминатора, и кабинет с окном, откуда открывает вид на парк, а не на гудящий кондиционер на стене рядом стоящего здания, – всё нужно заработать. Всё нужно заслужить.