Свет укажет…

Глава 3

Где ты? Где ты? Исчезают утром

Абоненты стали недоступны

Группа «Звери»

Утром на завтрак к нам пришли парни.

– Привет, девчонки! – бодро произнёс Богдан, стоило мне открыть дверь.

– Как спалось?

Хмурым взглядом я посмотрела на гостей и прошла молча в кухню.

За ночь ничего не изменилось: шкатулка была у Богдана, тату всё ещё было на руке. А мы все на нервяке.

– Замечательно! – зато Маша подскочила к ним и обняла.

– Ничего замечательного, я уснула только под утро, – протянула хмурая Инесса и закрылась в ванной.

Я тоже плохо спала, прежде полночи просидев за ноутбуком и пытаясь найти хоть какие-то ответы. И именно найденной информацией начала делиться с друзьями, когда завтрак был готов, и мы расселись за столом.

– Я вчера искала про стихии. Мне кажется, всем известно, что каждый знак зодиака относится к определённой стихии: огня, воды, воздуха или земли. Кто есть кто по гороскопу?

Все по очереди стали называть свои знаки, но получалось, что… ничего не получалось.

– Не сходится, Юль, – ответил Богдан и зачерпнул ложкой кукурузные хлопья.

– Поняла уже, – зыркнула на него.

Да, наши знаки зодиака только трёх стихий, а не четырёх. И это не говоря о стихии некоего Духа, которая досталась мне. И о том, как мог Стрелец, относящийся к стихии огня, получить на руке символ воды.

– Кто-нибудь ещё что-то интересное нашёл?

Богдан кивнул. Вытер рот салфеткой, достал из кармана шорт телефон и начал зачитывать:

– По надписи кое-что есть. «Visita Interiora Terrae Rectificando Invenies Occultum Lapidem» присутствует на стене камеры размышлений, куда кандидат помещается перед посвящением. Современные масонские авторы толкуют аббревиатуру либо как призыв к самопознанию, либо как призыв к нравственному совершенству. В переводе она означает «Посети недра Земли – и путём очищения там обретёшь сокровенный камень». В нравственном смысле – побуждение кандидата погрузиться в недра его собственной души, чтобы очистить её. Подразумевается, что, глядя на надпись «VITRIOL», кандидат должен начать очищение собственной души, поиски в ней того порочного, от чего надлежит избавиться, и того светлого и чистого, что надлежит развивать для того, чтобы в конце концов обрести Истину. – Богдан вздохнул, перевёл дух и продолжил: – Нахождение в камере предназначено для того, чтобы кандидат мог медитировать всё время пребывания в ней и писать своё философское завещание, в котором заявляет о своей готовности изменить себя в мире, наполненном предрассудками и дурными страстями. Тогда же кандидат оставляет свои металлы у дверей храма, показывая этим готовность пренебречь имеющимися деньгами и другими ценностями ради получения Света масонского знания.

Осмыслить прочитанное было непросто.

– Это что получается? – первой спросила Маша.

– Как это связано с врагом? С орудиями? – не понимала я, перечитывая текст на руке и аккуратно водя по буквам пальцем.

– Пока не знаю. Предположу, что нам предстоит побывать в этой камере. Как масоны. Познать истину. Познать себя… Там же так и написано, – он кивнул на шкатулку, что стояла в центре стола.

Я заглянула внутрь коробочки и прочитала: «Игра, чтобы познать себя». И правда.

Вопросы и догадки появлялись в геометрической прогрессии, мы накидывали варианты, все новые и новые, возвращаясь к уже озвученным по несколько раз. Маша с Инессой спорили, парни изредка кричали. «Что? Где? Когда?», честное слово. Словно наше время ограничено и нужно найти ответ за минуту. Но все вопросы оставались без ответа.

Мы думали, что время у нас есть. Но ошибались. Всё началось неожиданно.

Когда голова перестала воспринимать хоть какую-то информацию после очередных продолжительных обсуждений, мы вышли на улицу. Ночью нас ждал рейс домой и у нас оставалось всего несколько часов, чтобы в последний раз пройтись по городу.

Жара спадала, но воздух оставался всё таким же сухим и тяжёлым. Но мы всё равно ещё раз поехали в Гайд-парк, к Букингемскому дворцу, пробежались по магазинам, докупая сувениры.

Не происходило ничего необычного, мы не замечали никаких странностей, и, кажется, на время забыли, что вчера вечером открыли мистическую шкатулку с чёрными камнями.

После обеда спустились в метро отдельными группками, молча зашли в вагон, еле переставляя ноги. Я так устала, что мне уже ничего не хотелось, кроме как спать. В вагоне расселись на свободные места. Кто-то смотрел в телефон, кто-то себе под ноги. Пытаясь победить зевоту и закрывающиеся глаза, я поднялась и встала в уголок у дверей.

На нашей станции мы также молча вышли из вагона и остановились, дожидаясь друг друга. Только когда двери закрылись и поезд унёсся в темноту тоннеля, мы поняли, что стоим вчетвером. С нами не было Маши.

– Кто видел, где она сидела? Она могла задремать и проехать?

Сон и усталость как рукой сняло. Все сразу забеспокоились. И по нашим бегающим глазам было заметно, что все думали об одном и том же – о шкатулке.

Уж насколько мне удалось узнать Машу за эти две недели, она активистка, всё время нас куда-то тянула, предлагала пойти, на месте не сидела совершенно. И чтобы она проехала свою остановку?..

И это понимал каждый из нас. И что это странно – тоже все осознавали. Никто не верил в случайность.

– Давайте подождём, может, сейчас вернётся, – растерянно предложила я.

Пройдя по туннелям, мы прошли к противоположной стороне платформы. Заглядывали в окна вагонов, пытаясь найти подругу, смотрели вслед уходящим поездам. Пробовали звонить ей. Прохожие оглядывались на нас. Наши шумные споры на иностранном для них языке привлекали внимание.

Богдан съездил на следующую станцию, но вернулся один. Без Маши.

Всё было безуспешно.

– Нужно обратиться в полицию, наверняка в вагоне есть камеры. Пусть посмотрят и скажут, куда она делась, – ругалась Инесса.

– Инесса, ты же понимаешь, что просто так сразу никто не будет искать девушку? Даже здесь, в Лондоне, если она пропала не при каких-то опасных обстоятельствах, – сказала я.

– А что, по-твоему, мы должны делать? Молча пойти домой и спокойно ждать её?! – накинулась на меня девушка.

Инесса переживала за подругу, ведь они дружили со школы. Я лишь посмотрела на неё с сожалением. Мне самой было не по себе оттого, что Маша пропала. А она успела стать мне близкой за такой короткий срок. Я тоже за неё переживала.

– Успокойтесь. Давайте хотя бы обратимся на станцию, спросим, как нам поступить, – рассудительно предложил Богдан.

Он взял Инессу за руку и повёл за собой, попросив нас оставаться на месте. Через двадцать минут они вернулись, но всё в том же нервном расположении духа. Посовещавшись, мы решили разделиться: Инесса с Богданом пойдут проверять квартиру, а мы с Никитой будем ждать на платформе.

Воздух давил, дышать было тяжело.

Вскоре Никите позвонил Богдан. Он принял звонок и включил телефон на громкую связь.

– Не приехала? – голос друга звучал слишком обречено. В нём не было надежды. Это был дежурный вопрос. И парень явно не ожидал услышать от нас положительный ответ.

– Нет.

– Возвращайтесь домой. Вам сто́ит взглянуть на шкатулку.

Богдан не дал нам возможности спросить ещё хоть что-то, сразу завершил вызов. Мы с Никитой переглянулись и побежали скорее к дому, не замечая ничего на своём пути.

Залетели в нашу «женскую» квартиру. Из комнаты Инессы доносились громкие возгласы девушки. Мы быстро скинули обувь и, тяжело дыша, прошли в кухню. Богдан увидел нас и сел за стол. Перед ним стояла открытая шкатулка. Мы встали по обе стороны от него и посмотрели на неё.

Чёрный камень, на котором был начертан символ земли, словно ожил. Я увидела его внутреннее тёмное пространство. Пустоту. А в глубине металась маленькая светлая точка. Именно металась. Она летала в этой темноте, словно искала выход и не могла найти.

Игра забрала её.

Цепкими холодными лапами закрадывалось осознание произошедшего. Это была всего лишь догадка. Нереальная догадка. Но перед глазами было явное подтверждение того, что там внутри – это Маша.

Я медленно опустилась на стул.

– Получается, она теперь там, в игре? – Никита взял на себя смелость сказать это вслух.

Он поднял шкатулку и разглядывал её под разными углами.

– Похоже на то. У нас же написано: «Подчинись стихии и начни играть», – хмыкнул Богдан, но в его голосе не было эмоций.

– А с ней что происходит? – парень кивнул на закрытую дверь в комнату Инессы.

– Психует. Хочет вечерним рейсом улететь.

Парни говорили на удивление спокойным тоном. Ну да, они же парни. Для них как будто такие приключения в порядке вещей. Не то, что для нас девочек. Я, например, тоже не хочу никуда попадать, пропадать, и с удовольствием улетела бы домой. Только сомневаюсь, что это помогло бы.

Инесса быстрым шагом зашла в кухню.

– На вечерний рейс билетов нет! И родители мне не поверили, когда я им всё рассказала. Посчитали, что меня ку-ку, – она покрутила пальцем у виска.

Богдан развернулся, положил локоть на спинку своего стула и серьёзно посмотрел на неё.

– Ты думаешь, если улетишь сегодня, это тебе как-то поможет, и ты не провалишься в игру? Она всё равно нас всех затянет. Мы уже начали, – он говорил с какой-то холодной рассудительностью.

Но по взгляду подруги казалось, что она не слышит его, думая о чём-то своём.

– Полетим завтра вместе. И уже в Томске будем разбираться дальше, – поддержал Никита, усаживаясь за стол.

– Нам нужен план действий. Раз уж мы все втянуты в эту игру, давайте подумаем, как её закончить. Каждый ведь должен выполнить задание. Так сказано.

– Здесь говорится про волю. «Воплоти свою истинную волю». – Никита перескочил сразу к последнему пункту задания. – Чего мы все хотим? Вот ты, Юлиана, чего хочешь больше всего? – он развернулся ко мне лицом и сложил руки на столе в замок.

– Попасть в Москву на стажировку в «Синтекс Групп», потом устроиться туда на работу.

Друг понимающе и одобрительно кивнул.

– Достойное желание. А ты, Инесса?

– Я больше всего хочу, чтобы эта игра и надпись с руки исчезли! – выкрикнула она.

Но парни, не обращая внимания на её поведение, продолжили. Они делились своими желаниями и хотелками, пытаясь найти в них достойную цель. Только вот разговор утекал от игры к нашим мечтам и фантазиями.

Вряд ли нам это могло помочь.

– Никит, ты предлагаешь выбрать цель и добиться её? Думаешь, тогда всё закончится? – спросила я.

– Почему нет?

– А как же камера, все эти размышления о познании себя?

Он лишь пожал плечами.

– У меня тоже есть цель. Я это уже осознал и чётко вижу чего хочу. Может, задание заключается в том, чтобы убедиться, что цель правильная, что, достигнув её, ты познаешь себя и станешь собой настоящим? Таким, каким бы хотел быть? – предположил он.

Никто ничего не ответил. Каждый размышлял о своём. Я вернулась в свою комнату, разбирала покупки, складывала вещи. Но мысли скакали с одной на другую не давая возможности сконцентрироваться на одной из них и разобрать её на составляющие. Вещи собрать не получалось, я только накручивала сама себя. Бросила одежду на кровать и вернулась в кухню.

Парни сидели в гостиной и не дали пройти мимо.

– Мне кажется, Маша не просто так в метро пропала. У неё была стихия Земли. Метро ходит под землёй. Соответственно, когда она оказалась близка к выбравшей её стихии, она и пропала, – сказал Никита.

Поняла, что разговор выйдет долгим, плюхнулась в кресло напротив друга.

– Если исходить из этого, то ты должен подчиниться воздуху, Инесса воде, а я… огню? – спросил Богдан.

– А я где должна пропасть и начать игру? На небе у духов? – спросила я.

– В самолёте! – крикнула Инесса из своей комнаты. Настроения у неё так и не прибавилось. Она кружила по комнате, собирая одежду, но прекрасно слышала, о чём мы говорим. – Самолёт высоко в небе летает, а куда души улетают – правильно, на небо.

Я смерила её сердитым взглядом со своего места, но ничего не ответила. За меня это сделал Никита:

– Лучше бы помогла найти хоть какую-то инфу.

– Вчера уже искали, сегодня. А толку никакого, – продолжила бурчать девушка.

– Юлиана, ты про камни вроде читала. Удалось что-то найти?

Поджав губы, покрутила головой.

– Считается, что все камни связаны с астральным миром. Но чёрных камней в мире слишком много и какие в шкатулке, мы не знаем. Это может быть и агат, и опал, и обсидиан. Всё что угодно. Это нам ничего не даст.

– А у каждого будет свой враг или один общий на всех? Как думаете, когда мы пропадём, встретимся в игре? – это был Богдан.

– Пропадём и узнаем. Предлагаю перекусить, – я сбила его речь.

Я ведь изначально шла в кухню. Поднялась и пошла к холодильнику. Но он был пустой. Из-за исчезновения Маши мы совсем забыли, что хотели зайти в магазин и купить сэндвичей.

От всего случившегося и предстоящего сильно сосало под ложечкой и было очень волнительно.

– Давайте я пока сбегаю, а вы ещё погуглите что-нибудь полезное про орудия, – до меня донёсся голос Никиты из комнаты и спустя мгновение он остановился в проёме кухни. – Есть какие-то особые пожелания? – Упёрся ладонями в косяки по бокам и посмотрел на меня вопросительно.

– Купи как обычно, – махнула рукой.

Через минуту я услышала хлопок входной двери.

Тогда я видела его в последний раз.

Когда друг не вернулся через полчаса, меня охватило беспокойство. Окна квартиры выходили на дорогу, по которой чуть дальше находился магазин. И можно было увидеть, идёт Никита или нет.

Я подошла к окну и выглянула. На улице ветер трепал тенты и беспощадно срывал листву с деревьев. На небо набежали облака и начало темнеть. В окнах напротив зажигался свет. Обняла себя за плечи и всматривалась в прохожих. Но никого, похожего на друга не видела, и от этого холод расползался по телу. Несмотря на вечер, ветер и тучи, в воздухе ещё ощущалась дневное тепло. «Стихии» – пронеслось в голове. У Никиты же…

– Набери ему! – я резко обернулась к Богдану.

Друг бросил на меня серьёзный взгляд и набрал в телефоне номер Ника. Боковым зрением я видела, как Инесса замерла в своей комнате. Но я не могла отвести глаз от Богдана. Через несколько секунд я услышала их разговор и облегчённо выдохнула.

– Там в магазине очередь, – пояснил парень, откладывая телефон в сторону.

Он тоже перенервничал. А я снова продолжила вглядываться в дорогу за окном.

Я не заметила, сколько так простояла. Время будто перестало существовать. Смотрела на мелкий сор и листья, летающие в воздухе. На прохожих внизу. На огни фонарей и зажигающиеся вывески.

Когда сзади раздался сильный скрип, обернулась и увидела, как Богдан подскочил к столику, на котором лежала шкатулка. Тут же выглянула и Инесса.

– Второй символ, – сказал он ледяным тоном, продолжая всматриваться в шкатулку.

– Никита? – спросила я.

Глупый вопрос. Очевидно, ведь, что он. Но вопрос вырвался сам собой.

Богдан бросился звонить другу, а я перехватила из его руки шкатулку. В тёмном камне металась белая, чуть светящаяся, точка.

Абонент был недоступен.

В комнате наступила тишина.

Никто из нас не знал, что сказать. Мы не ожидали, что всё закрутится так быстро. Я вернулась к окну. Ветер продолжал бушевать. Никита оказался близок к своей стихии и подчинился ей.

Над городом висела туча. Дождей не было давно. Наверное, ночью ливанет. Хм, Инесса пропадёт в дождь? У неё же символ воды.

– Юлиана, так что вы прочитали? Что нам нужно будет делать? Где искать орудие? – разбил тишину тихий голос девушки.

– Я не знаю. Будем делать всё, как нам написали. Разбираться по ходу дела, – безэмоционально ответила ей. Пришло смирение, и в душе́ поселилась обречённость. – Нас всех это ждёт. Я пошла вещи собирать.

Так и не поужинав, отправилась к себе в комнату. У нас ночью самолёт и скоро за нами заедет машина.