Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 29
Прекрасным утром в конце июля Дункан, в белом халате, стоял перед палатой Инглиса в больнице Виктории, нетерпеливо ожидая Йэна Овертона.
Шесть недель назад, когда он вышел из больницы, декан Инглис назначил его врачом-практикантом в своей палате, самой большой в Виктории.
– Я всегда верил в тебя, мой дорогой Стирлинг. – Почтенный декан, чей пессимизм чуть не свел на нет первые упования Дункана, благосклонно похлопал его по спине. – И, между нами, – усмехнулся он, – я хочу продемонстрировать эту веру перед лицом различных общественных и… э-э… частных возражений.
И, взяв Дункана за руку, он повел его по больничному коридору в свою роскошно оборудованную лабораторию.
Дункан переехал в свое новое жилое помещение в большой больнице и, радуясь силе двух здоровых рук, с головой окунулся в работу, к которой так стремился.
Его дни были заполнены до предела. Он вставал в семь утра и до завтрака заполнял журналы с историями болезней. Утром он сопровождал декана Инглиса во время его официального обхода палат – что требовало немалого терпения, поскольку Инглис был до рассеянности медлителен. После торопливого ланча Дункан до шести вечера проводил серию биохимических анализов. Кульминацией был вечерний обход с Овертоном, который стал заместителем главного врача больницы и был готов теперь по малейшему поводу демонстрировать свои новые полномочия.
После шести изнурительных недель пыла у Дункана поубавилось, и на смену ему пришло странное чувство неудовлетворенности. Он не возражал ни против скучной рутины, ни против мелких нападок Овертона; но на каждом шагу он испытывал разочарование в своем горячем желании установить реальный контакт с больными.
Шаги в вестибюле заставили его поднять глаза. Это был Овертон. Дункан подождал, пока тот приблизится.
– Овертон! Я хотел бы поговорить с тобой об Уолтерсе.
– Какой еще Уолтерс? Я занят – иду завтракать.
– Это важно, Овертон. Молодой парень с неясной симптоматикой в груди, лежит на кровати номер семь. Ему все хуже.
– Что, черт возьми, я могу с этим поделать? – Накануне вечером Овертон допоздна был на танцах с медсестрой Доусон и по многим причинам, помимо той, что была связана с хорошенькой медсестрой, находился в плохом настроении. – Мы сделали все, что могли.
– Все, кроме выяснения, что с ним не так. – Тон Дункана был твердым. – Я целую неделю до одури делал каждый день десятки бесполезных анализов. Тем временем он умирает.
– Диагноз не поставлен, – отрезал Овертон. – Мы не можем действовать. Шеф считает, что это анемия неясного генеза.
– На мой взгляд, это простая, элементарная эмпиема плевры. Этому человеку следует сделать прокол грудной клетки. Иначе он умрет.
– А кто спрашивал твое мнение? Помни о своем положении здесь, Стирлинг. Ты оказался здесь лишь по причуде декана. И тут до черта тех, кто хочет, чтобы ты ушел.
Он зашагал прочь по коридору. Дункан с застывшим и вытянувшимся лицом смотрел ему вслед.
