Закон забвения

Глава 10

Первый за зиму снегопад накрыл Массачусетс в середине декабря. В поле работать стало нельзя, и два полковника сидели в своей комнате.

Через подзорную трубу Нед наблюдал, как крупные хлопья медленно укрывают знакомый ландшафт, стирая знакомые ориентиры на дорогах и болотах, пока не остались только темные линии. Тут он заметил, что рабочие на мосту кладут доски между быками, постепенно подтягивая настил к середине реки. Когда он, надев сапоги и шляпу, отправился удостовериться лично, строители с гордостью подтвердили, что мост будет готов к использованию, если не совершенно закончен, к концу месяца.

Уолли постоял немного, не обращая внимания на снег и хмуро глядя на противоположный берег. Мост не только сократит время пути из Бостона. Паром не ходил по ночам, поэтому попасть в Кембридж после наступления темноты было нельзя. Теперь все изменится. Наконец полковник резко развернулся и зашагал вверх по холму к дому Голдена Мура.

– Мистер Мур, у вас не осталось щеночка из прошлого помета?

– Ага, полковник, один есть – миленькая сучка. Вот только мне не очень хочется с ней расставаться.

– Но я был бы очень признателен, если бы вы отдали ее мне.

Нед сунул копошащегося спаниеля под куртку, принес в дом и представил за ужином в виде сюрприза детям. Мэри Гукин не хотела заводить собаку и сто раз ясно давала это понять, но теперь, стоило ребятам увидеть щенка, ничего уже поделать было нельзя. Да и собачка действительно была ужасно миленькой, это даже Мэри пришлось признать: совершенно черная, за исключением белого пятна на шее. Девочки назвали ее Бонни. Она спала у очага в кухне и лаяла всякий раз, когда мимо дома проходил кто-то чужой.

Вскоре после этого случая, в конце декабря, корабль из Бристоля доставил пакет с почтой. Дэниел принес его в гостиную, чтобы прочесть за столом. Остальным он ничего в течение дня не говорил, но настроение у него заметно ухудшилось, и он дважды уединялся с Мэри в их спальне. Вечером, когда Нед и Уилл закончили молиться, перед тем как отойти ко сну, в дверь чердака постучали, и вошла чета Гукинов. Не говоря ни слова, Дэниел протянул им документ.

Нед и Уилл сели на кровать и стали читать. Это была подписанная королем прокламация, объявляющая награду в сто фунтов за голову, живую или мертвую, подлых предателей полковника Эдварда Уолли и полковника Уильяма Гоффа, а также обещающая суровое наказание тому, кто посмеет укрывать их. Дата указывала, что путешествие прокламации от дворца Уайтхолл до Бостона в Массачусетсе заняло три месяца.

– По крайней мере, они полагают, что мы в Англии, – сказал Нед, в силу характера во всем склонный видеть надежду. Он поднял глаза. – И взяли ложный след. Это хорошо. И почему все называют меня полковником, когда я был при Оливере генеральным комиссаром кавалерии? Одну мою голову следовало бы оценить в две сотни фунтов.

Дэниел не улыбнулся.

– К несчастью, довольно скоро они поймут свою ошибку: все в Кембридже и многие в Бостоне способны подтвердить, что вы здесь. И губернатор Эндикотт едва ли сможет игнорировать указ короля.

Уилл опустил голову и сцепил руки за шеей.

– Мы должны покинуть ваш дом.

Дэниел покачал головой:

– Нет.

– Но наше присутствие навлекает опасность на вас всех. Нам следует немедленно уехать.

– И куда вы отправитесь посреди зимы? В Бостоне о прокламации уже наверняка известно. Через неделю ее разошлют по всей колонии. Бежать вам некуда. – Дэниел переглянулся с Мэри и взял ее за руку. – Мы все тщательно обсудили и приняли решение. Мы вас не бросим.