Охотник на кроликов

Глава 1

Пятница, двадцать шестое августа

Темное небо, затяжной мелкий дождь. Свет над жилым районом замарал небо над крышами метров на тридцать. Было безветренно, и туманный купол из освещенных капель висел над Юрсхольмом.

Прямо возле светлой воды Ерманиавикена располагалась большая вилла.

Только что в дом вошла молодая женщина – осторожно, как животное, по лакированному паркету, по персидскому ковру.

Женщину звали София Стефанссон.

Беспокойство заставило ее подмечать каждую мелочь.

На подлокотнике дивана лежит черный пульт. Кто-то обмотал его скотчем, чтобы удержать крышку на месте. На столе – размытые круги от стаканов. К бахроме большого ковра пристал старый пластырь.

Пол позади Софии скрипнул, словно кто-то крался за ней через всю комнату.

На высоких каблуках и мускулистых икрах девушки виднелись брызги после мокрых ступенек. Ноги у нее все еще были тренированные, хотя она покончила с футболом два года назад.

В руке София незаметно сжимала баллончик со слезоточивым газом – из-за ожидавшего ее мужчины. Она еще раз повторила себе, что эта ситуация – ее выбор, что она все контролирует, что она сама захотела оказаться здесь.

Мужчина, который открыл ей дверь, теперь стоял возле кресла и откровенно рассматривал ее.

Лицо Софии с правильными чертами еще не потеряло подростковой округлости. На ней было голубое платье, открывавшее плечи. От выреза вниз спускались мелкие, обтянутые тканью пуговки. Золотое сердечко на цепочке покачивалось в ямке между ключиц из-за подскочившего пульса.

Она знала, что может извиниться и сказать, что неважно себя чувствует, что ей надо вернуться домой. Он, возможно, рассердится, но примет оправдание.

Мужчина возле кресла смотрел на нее скорбно-голодным взглядом, отчего Софию замутило от страха.

Она вдруг сообразила, что уже видела этого человека. Кажется, какой-то крупный управленец или папа бывшего одноклассника.

София остановилась, немного не дойдя до мужчины, улыбаясь и чувствуя, как колотится сердце. Она не станет приближаться – сначала надо понаблюдать за интонациями и движениями.

Рука мужчины, сжимавшая спинку кресла, не казалась склонной к насилию. Ногти ухоженные, плоское обручальное кольцо поцарапано – он уже давно в браке.

– Красивый дом, – заметила София и отвела блестящую прядь от лица.

– Спасибо. – Хозяин разжал пальцы.

Вряд ли старше пятидесяти, он двигался тяжко-угрюмо, словно старик в старом доме.

– Ты приехала на такси? – Он тяжело сглотнул.

– Да.

Снова молчание. В соседней комнате часы с маятником нежно пробили два раза.

Шафранно-красная пыльца беззвучно осыпалась из распустившейся лилии в вазе.

София довольно рано поняла, что ей хорошо в ситуациях, связанных с сексом. Ей льстило внимание, нравилось ощущение избранности, но она ни в кого не влюблялась.

– Мы не встречались раньше? – спросила она.

– Я бы не забыл такую встречу. – Мужчина безрадостно улыбнулся.

Его жидкие, поседевшие светлые волосы были зачесаны назад. Расслабленное лицо слегка блестело, по лбу протянулась скорбная морщина.

– Коллекционируете картины? – спросила София, кивнув на стену.

– Я интересуюсь живописью.

Светлые глаза смотрели на Софию через очки в роговой оправе. Она отвернулась, сунула газовый баллончик в сумочку и шагнула к большой картине в золоченой раме.

Мужчина последовал за ней, встал слишком близко, засопел. София дернулась, когда он поднял правую руку, чтобы указать на холст.

– Девятнадцатый век… Карл Густав Хелльквист, – проговорил он, словно профессор на лекции. – Умер молодым, жил тяжело, болезни, электрошоковая терапия… но он был потрясающий художник.

– Поразительно, – тихо сказала она.

– И я так думаю, – согласился хозяин и двинулся к столовой.

София последовала за ним со смутным ощущением, что ее заманили в ловушку, что дверь за ней захлопнулась с сонной медлительностью, что большие зубчатые колеса уже пришли в движение и путь к бегству с каждым мгновеньем сокращается.

Огромная комната, где из окон с перемычками открывался вид на воду, была меблирована неуместным здесь мягким уголком и блестящим шкафом.

София увидела на краю овального обеденного стола два бокала с темно-красным вином.

– Могу я предложить бокал вина? – спросил хозяин, снова поворачиваясь к Софии.

– Лучше белого, если есть. – София боялась, что он подмешал в вино наркотик.

– Шампанское? – Хозяин не спускал с нее взгляд.

– С удовольствием.

– Тогда выпьем шампанского.

В доме у незнакомого человека всегда словно сжимаешься, ведь каждая комната может оказаться ловушкой, каждый предмет – оружием.

София предпочитала отели. Если звать на помощь в отеле, есть шанс, что кто-нибудь услышит.

Она шла за хозяином в сторону кухни, когда услышала странный, часто повторяющийся звук. Определить, откуда он исходит, она не смогла. Мужчина, казалось, не обращал на звук внимания, но София остановилась, обернулась к темным окнам и уже хотела заговорить, когда что-то звякнуло, как льдинки о стекло.

– Вы уверены, что в доме никого нет? – спросила она.

Наверное, можно быстро скинуть туфли и броситься к входной двери, если что-то случится. Она гораздо проворнее этого немолодого мужчины; если не снимать плащ с вешалки, она успеет выскочить на улицу.

София так и стояла в проеме кухни, пока хозяин доставал из винного холодильника бутылку “Боллингера”. Открыв ее, он наполнил два узких бокала-колокольчика, подождал, пока осядет пена, долил еще немного и подошел к своей гостье.