Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
XVIII. На сѣверъ!
Экипажъ, повидимому, вошелъ въ обычную волею дисциплины и повиновенія. Незначительность работъ оставляла матросамъ много свободнаго времени. Температура держалась выше точки замерзанія, а оттепели должны были устранить главнѣйшія тягости путешествія.
Дэкъ, ласковый и общительный, вошелъ въ искреннія дружескія отношенія съ докторомъ. Жили они душа въ душу. Но какъ въ дружбѣ одинъ изъ друзей – всегда приносится въ жертву другому, то на повѣрку оказалось, что докторъ не былъ этимъ «другимъ». Дэкъ дѣлалъ съ нимъ рѣшительно все, что хотѣлъ, а докторъ повиновался собакѣ, какъ собака повинуется своему господину. Впрочемъ, Дэкъ, любезный въ отношеніи большей части матросовъ и офицеровъ, какъ бы по инстинкту избѣгалъ Шандона и не долюбливалъ – да и какъ еще! – только Пэна и Фокера и при ихъ приближеніи выказывалъ свою ненависть едва сдерживаемымъ ворчаньемъ. Но Фокеръ и Пэнъ не осмѣливались ссориться съ собакою капитана, съ добрымъ геніемъ Гаттераса, какъ говорилъ Клифтонъ.
Словомъ, экипажъ ободрился и велъ себя хорошо.
– Мнѣ кажется,– сказалъ однажды Джемсъ Уэлль Шандону,– что наши матросы придаютъ серьезное значеніе розсказнямъ капитана и, повидимому, не сомнѣваются въ успѣхѣ.
– Сильно ошибаются,– отвѣтилъ Шандонъ. Если-бы они могли разсуждать и правильно взглянули на наше положеніе, то замѣтили-бы, что отъ одного неблагоразумнаго дѣйствія мы переходимъ къ другому.
– Однакожъ, мы находимся теперь въ болѣе свободномъ морѣ, возвращаемся къ изслѣдованнымъ уже путямъ… Не преувеличиваете-ли вы, Шандонъ?
– Нѣтъ, не преувеличиваю, Уэлль. Ненависть, зависть, если хотите, внушаемыя мнѣ Гаттерасомъ, не ослѣпляютъ меня. Скажите: были-ли вы въ отдѣленіи для угля?
– Нѣтъ,– отвѣтилъ Уэлль.
– Такъ сходите… Вы увидите, съ какою быстротою уменьшается запасъ топлива. По настоящему, слѣдовало-бы идти только подъ парусами, а къ помощи винта прибѣгать лишь въ крайнихъ случаяхъ, чтобы подниматься противъ теченія или противнаго вѣтра. Съ топливомъ слѣдуетъ обходиться крайне бережливо, потому что кто знаетъ, гдѣ и на сколько времени мы можемъ остаться здѣсь? Но Гаттерасъ, безумно стремящійся впередъ, чтобы только подняться къ недоступному полюсу, о подобныхъ мелочахъ не заботится. Попутный-ли вѣтеръ, противный-ли, Гаттерасъ все идетъ на полныхъ парахъ. Если дѣло будетъ такъ продолжаться еще нѣсколько времени, то мы очутимся въ очень затруднительномъ положеніи, а то и окончательно погибнемъ.
– Правду-ли вы говорите, Шандонъ? Неужели это такъ важно?
– Да, важно, и не только въ отношеніи машины, которая, по недостатку топлива, въ критическихъ обстоятельствахъ не окажетъ намъ ни малѣйшей пользы, но и въ отношеніи зимовки, которою рано или поздно мы должны кончить. Вѣдь надо-же подумать и о стужѣ въ странахъ, гдѣ зачастую ртуть замерзаетъ въ термометрѣ18.
– Если не ошибаюсь, Шандонъ, капитанъ надѣется пополнить запасъ угля на островѣ Бичи.
– A развѣ въ полярныхъ моряхъ всегда приходишь туда, куда желаешь придти? Можно-ли разсчитывать, что тотъ или другой проливъ въ данное время будутъ свободны отъ льдинъ? A если мы не достигнемъ острова, если нельзя будетъ подойти къ нему – что тогда?
– Вы правы, Шандонъ; по моему, Гаттерасъ дѣйствуетъ неблагоразумно. Но почему-же вы не представите ему своихъ соображеній по этому предмету?
– Нѣтъ, Уэлль,– отвѣтилъ Шандонъ съ дурно скрываемымъ раздраженіемъ. Я рѣшился молчать; за бригъ я не отвѣчаю. Я буду ждать дальнѣйшихъ событій; мнѣ приказываютъ, я повинуюсь, а мнѣній своихъ высказывать я не обязанъ.
– Позвольте вамъ замѣтить, Шандонъ, что въ этомъ случаѣ вы неправы. Дѣло идетъ объ общихъ интересахъ и за неблагоразумные поступки капитана мы можемъ дорого поплатиться.
– A развѣ онъ приметъ во вниманіе мои предложенія, Уэлль?
Уэлль не могъ отвѣтить утвердительно.
– Въ такомъ случаѣ,– оказалъ онъ,– быть можетъ онъ обратитъ вниманіе на представленія экипажа.
– Экипажа! – возразилъ Шандонъ, пожимая плечами. Да развѣ вы не видите, что экипажъ одушевленъ совсѣмъ другими чувствами, чѣмъ чувствомъ самосохраненія? Экипажъ знаетъ, что онъ подвигается къ семьдесятъ второй параллели и что за всякій градусъ, пройденный за этою широтою, онъ получитъ тысячу фунтовъ стерлинговъ.
– Вы правы, Шандонъ,– сказалъ Уэлль,– и капитанъ прибѣгнулъ къ самому вѣрному средству, чтобы склонить матросовъ на свою сторону.
– Конечно, отвѣтилъ Шандонъ,– но только до поры, до времени.
– Что вы хотите этимъ сказать?
– А то, что все будетъ идти хорошо, пока работа не трудна, опасности не слишкомъ велики, а море спокойно. Гаттерасъ задариваетъ матросовъ деньгами, но не прочно то, что дѣлается при помощи однихъ денегъ. Вотъ увидите, станутъ-ли они заботиться о полученіи преміи, когда наступятъ критическія обстоятельства, опасности, лишенія, болѣзни и холода, которымъ мы идемъ на встрѣчу.
– Слѣдовательно, по вашему мнѣнію, Гаттерасъ не будетъ имѣть успѣха?
– Нѣтъ, Уэлль, не будетъ. Такое предпріятіе требуетъ между начальствующими полной общности мыслей, полнаго сочувствія, а между тѣмъ ни того, ни другого не существуетъ. Добавлю, что Гаттерасъ безумецъ; впрочемъ, это доказывается всѣмъ его прошлымъ. Наконецъ,– увидимъ! Конечно могутъ настать обстоятельства, при которыхъ мы найдемся вынужденными поручить командованіе бригомъ другому, менѣе взбалмошному капитану…
– Однакожъ, недовѣрчиво покачавъ головою, сказалъ Уэлль,– на его сторонѣ всегда будутъ…
– Во-первыхъ, докторъ,– прервалъ Шандонъ,– ученый, который заботится только о наукѣ; во-вторыхъ, Джонсонъ морякъ строгій, ни о чемъ не разсуждающій блюститель дисциплины и, наконецъ, одинъ или два еще человѣка, иного – четыре, плотникъ Бэлль, напримѣръ,– а между тѣмъ, на бригѣ насъ восемнадцать человѣкъ! Нѣтъ, Уэлль, Гаттерасъ не пользуется довѣріемъ экипажа, и это хорошо ему извѣстно. Онъ задобрилъ экипажъ деньгами, ловко воспользовался катастрофою Франклина, чтобы произвести перемѣну въ душевномъ настроеніи матросовъ, но длиться это не можетъ, и если ему не удастся пристать въ острову Бичи, то онъ погибъ.
– Если-бы экипажъ подозрѣвалъ это…
– Убѣдительно прошу васъ,– съ живостью сказалъ Шандонъ,– не сообщать экипажу этихъ соображеній; онъ и самъ надоумится… Впрочемъ, въ настоящую минуту всего лучше держать путь на сѣверъ. Но кто поручится, что, направляясь къ сѣверному полюсу, Гаттерасъ въ сущности не возвращается на югъ? Въ концѣ канала Макъ-Клинтока находится заливъ Мельвиля, въ который впадаетъ множество проливовъ, ведущихъ въ Баффиновъ заливъ. Пусть Гаттерасъ поостережется! Путь на востокъ менѣе труденъ, чѣмъ на сѣверъ.
Изъ этихъ словъ Шандона видно, въ чемъ состояли его замыслы. Гаттерасъ былъ правъ, подозрѣвая его въ измѣнѣ.
Впрочемъ, Шандонъ говорилъ правду, приписывая спокойствіе экипажа его надеждѣ пройти вскорѣ семьдесятъ вторую параллель. Жажда къ наживѣ овладѣла даже наименѣе смѣлыми изъ матросовъ. Клифтонъ составилъ подробный счетъ каждаго изъ своихъ товарищей.
За исключеніемъ доктора и капитана, не имѣвшихъ права на полученіе преміи, на Forward'ѣ находилось шестнадцать человѣкъ. Премія заключалась къ тысячѣ фунтовъ стерлинговъ, слѣдовательно на каждаго матроса приходилось по шестьдесятъ два съ половиною фунта за каждый пройденный градусъ. Если-бы бригъ поднялся до полюса, то восемнадцать пройденныхъ градусовъ доставили-бы каждому матросу сумму въ тысячу сто двадцать пять фунтовъ, т. е. – цѣлое состояніе. Уплата преміи обошлась-бы капитану въ восемнадцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ, но онъ былъ достаточно богатъ для того, чтобы позволить себѣ подобную прогулку къ полюсу.
Счетъ этотъ до крайности разжегъ корыстолюбіе экипажа, и многіе изъ матросовъ, пятнадцать дней тому назадъ радовавшіеся, что бригъ спускается къ югу, въ настоящее время страстно желали пройти вожделѣнную золотоносную широту.
16-го іюня Forward прошелъ мысъ Аворта. Гора Раулинсона уходила въ небо своею бѣлою вершиною; снѣгъ и туманъ, увеличивая дѣйствительное отдаленіе предметовъ, сообщали ей громадные размѣры; температура держалась на нѣсколько градусовъ выше точки замерзанія. Каскады и водопады ниспадали по склонамъ горы; снѣжныя лавины низвергались съ грохотомъ, подобнымъ безпрерывнымъ залпамъ тяжелой артиллеріи. Ледники, тянувшіеся длинными бѣлыми пеленами, отражали въ пространство массы свѣта. Боровшаяся съ оттепелями природа представляла взорамъ великолѣпныя картины. Бригъ шелъ близъ береговъ; на защищенныхъ съ сѣвера скалахъ виднѣлся чахлый кустарникъ, розовые цвѣточки котораго робко пробивались изъ-подъ снѣга; по землѣ стлался красноватый мохъ и поросли особеннаго рода мелкой ивы.
Наконецъ, 19 іюня, подъ знаменитымъ семьдесятъ вторымъ градусомъ широты, бригъ обогнулъ мысъ Минто, образующій собою одну изъ оконечностей залива Мельвиля. Forward вошелъ въ заливъ, который Больтонъ назвалъ заливомъ денегъ. По этому поводу веселый морякъ острилъ на всѣ лады, а добродушный докторъ отъ души смѣялся его забавнымъ выходкамъ.
Несмотря на крѣпкій сѣверный вѣтеръ, плаваніе Форварда совершалось настолько успѣшно, что 23 іюня достигли 74° широты. Бригъ находился теперь въ заливѣ Мельвиля – одномъ изъ значительнѣйшихъ и замѣчательныхъ водовмѣстилищъ полярныхъ странъ. Это море было впервые пересѣчено капитаномъ Парри въ экспедицію 1819 г., и это именно здѣсь экипажу его досталась премія въ 5 тысячъ ливровъ, назначавшаяся тому судну, которое достигнетъ 74° широты.
Клифтонъ высчиталъ, что отъ семьдесятъ втораго до семьдесятъ четвертаго градуса бригъ прошелъ два градуса, слѣдовательно, путь этотъ доставилъ каждому матросу по сто двадцати пяти фунтовъ стерлинговъ. На это ему, впрочемъ, замѣтили, что въ полярныхъ странахъ деньги не имѣютъ значенія и что человѣкъ, тогда только въ правѣ считать себя богатымъ, когда онъ можетъ проживать свои деньги. Слѣдовательно, прежде чѣмъ радоваться и потирать себѣ отъ удовольствія руки, надо дождаться той минуты, когда можно будетъ свалиться подъ столъ въ одной изъ тавернъ Ливерпуля.
