Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
XX. Островъ Бичи
25-го іюня Forward находился въ виду мыса Дундаса, на сѣверо-западной оконечности Земли Принца Уэльскаго. Здѣсь, среди частыхъ льдовъ, затруднительность плаванія увеличилась. Въ этомъ мѣстѣ море съуживается, и рядъ острововъ Крозье, Юнга, Дэ, Лаутера и Гаррета, какъ бы расположенныхъ въ одну линію предъ входомъ въ портъ, усиливаетъ въ проливѣ быстроту ледяныхъ теченій. Отъ 25-го и до 30-го іюня, бригъ прошелъ путь, который, при другихъ обстоятельствахъ, онъ могъ-бы пройти въ одинъ день. Forward то останавливался, то возвращался назадъ, то выжидалъ удобнаго случая подойти къ острову Бичи, расходовалъ много угля и только во время остановокъ уменьшалъ топку, но не прекращалъ ее, и днемъ и ночью держась подъ парами.
Гаттерасу такъ-же хорошо было извѣстно, какъ и Шандону, состояніе запасовъ угля; надѣясь, однакожъ, найти достаточное количество топлива на островахъ Бичи, онъ не терялъ ни одной минуты изъ-за экономическихъ соображеній. Онъ очень запоздалъ вслѣдствіе отступленія на югъ, и хотя Гаттерасъ оставилъ Англію въ апрѣлѣ, тѣмъ не менѣе въ эту пору года онъ подвинулся не дальше прежнихъ экспедицій.
30-го апрѣля замѣтили мысъ Уокера, на сѣверо-восточной оконечности Земли Принца Уэльскаго. Это крайній пунктъ, который видѣли Кеннеди и Бэлло 3-го мая 1852 года, послѣ своей экскурсіи въ Нортъ-Соммерсетъ. Въ 1851 году, капитану Омманею, изъ экспедиціи Аустина, посчастливилось запастись здѣсь провіантомъ для своего отряда.
Этотъ очень высокій мысъ замѣчателенъ по своему темно-красному цвѣту; въ ясную погоду взоръ можетъ простираться оттуда до входа въ каналъ Веллингтона. Къ вечеру увидѣли мысъ Бэлло, отдѣляющійся отъ мыса Уокера бухтою Макъ-Леона. Мысъ Бэлло названъ такъ въ честь молодаго французскаго офицера. Англійская экспедиція привѣтствовала его троекратнымъ крикомъ ура! Въ этомъ мѣстѣ берегъ состоитъ изъ известковыхъ, желтоватаго цвѣта скалъ, по виду очень неровныхъ, и защищенъ огромными льдинами, которыя самымъ величественнымъ образомъ нагромождаетъ сѣверный вѣтеръ. Вскорѣ берегъ ушелъ изъ вида и Forward, пройдя проливъ Барро, сталъ пролагать себѣ дорогу къ острову Бичи среди слабо сплоченныхъ льдовъ.
Рѣшившись идти по прямому направленію, чтобы бригъ не отбросило дальше острова, Гаттерасъ, втеченіе слѣдующихъ дней ни на минуту не оставлялъ своего поста. Онъ часто поднимался на брамъ-рею, отыскивая удобные проходы, и во время движенія проливомъ сдѣлалъ все, что могутъ сдѣлать искусство, хладнокровіе, отвага и даже геній моряка. Правда, счастіе неблагопріятствовало ему, потому что въ настоящее время онъ долженъ-бы находиться уже въ свободномъ отъ льдовъ морѣ. Но, не щадя ни угля, ни экипажъ, ни самого себя, Гаттерасъ достигъ, наконецъ, своей цѣли.
3-го іюля, въ одиннадцать часовъ утра, лоцманъ донесъ, что на сѣверѣ показался материкъ. Произведя обсервацію, Гаттерасъ узналъ островъ Бичи – сборное мѣсто всѣхъ изслѣдователей арктическихъ странъ. Къ этому острову приставали почти всѣ корабли, отправлявшіеся въполярные моря. Тамъ Франклинъ провелъ зиму, прежде чѣмъ войти въ проливъ Веллингтона. Кресуэль, лейтенантъ Макъ-Клюра, пройдя льдами четыреста семьдесятъ миль, на островѣ Бичи встрѣтилъ бригъ Phenix, на которомъ и возвратился въ Англію. Послѣднее судно, посѣтившее островъ Бичи, былъ бригъ Fox. Макъ-Клинтокъ запасся тамъ провіантомъ 11-го августа 1855 года и починилъ магазины и жилища, не больше двухъ лѣтъ тому назадъ. Гаттерасу были извѣстны эти подробности.
Сильно билось сердце у Джонсона при видѣ острова, который онъ посѣтилъ, состоя въ должности боцмана на кораблѣ Phуnix. Гаттерасъ разспрашивалъ Джонсона на счетъ расположенія береговъ, якорной стоянки и возможности подойти въ острову. Погода установилась великолѣпная; температура держалась на пятидесяти семи градусахъ (+14° стоградуснаго термометра).
– Вы узнали это мѣсто, Джонсонъ? – спросилъ капитанъ.
– Да, капитанъ; это островъ Бичи! Только намъ необходимо подняться нѣсколько сѣвернѣе, потому что тамъ берега болѣе отлоги.
– Но гдѣ-же домъ, магазины? – спросилъ Гаттерасъ.
– Вы увидите ихъ, высадившись на берегъ. Они заслонены возвышеніями, которыя виднѣются вотъ тамъ.
– И вы выгрузили на островъ значительное количество запасовъ?
– Значительное, капитанъ. Адмиралтейство отправило насъ сюда, подъ командою капитана Ингльфильда, на пароходѣ Phenix и транспортномъ судѣ Breadalbane, нагруженномъ провіантомъ. Мы могли-бы снабдить различными запасами цѣлую экспедицію.
– Но въ 1853 году командиръ судна Fox широко попользовался ими,– сказалъ Гаттерасъ.
– Не безпокойтесь, капитанъ,– отвѣтилъ Джонсонъ. Для васъ кое-что еще останется. Стужа дивно сберегаетъ запасы, и мы найдемъ ихъ столь-же свѣжими и сохранными, какъ и въ ту минуту, когда выгрузили ихъ на берегъ.
– Главное для меня не продовольствіе, котораго у насъ хватитъ на нѣсколько лѣтъ, а уголь,– сказалъ Гаттерасъ.
– На островѣ мы оставили больше тысячи тоннъ угля, капитанъ. Въ этомъ отношеніи вы можете быть спокойны.
– Подойдемъ къ острову,– продолжалъ Гаттерасъ, не перестававшій наблюдать берега въ подзорную трубу.
– Видите-ли эту косу? – сказалъ Джонсонъ. Обогнувъ ее, мы будемъ очень недалеко отъ якорной стоянки. Отсюда именно мы отправились въ Англію съ лейтенантомъ Кресуэлемъ и двѣнадцатью больными съ корабля Investigator. Намъ посчастливилось доставить въ отечество лейтенанта Макъ-Клюра, но французскій офицеръ, Бэлло, никогда уже не увидѣлъ своей родины. Тяжко вспомнить объ этомъ… Я полагаю, капитанъ, что мы должны стать на якорь вотъ здѣсь.
– Хорошо,– отвѣтилъ Гаттерасъ, давъ соотвѣтствующее приказаніе.
Forward находился въ двухъ кабельтовыхъ19 отъ берега, въ небольшой бухтѣ, защищенной отъ сѣвернаго, восточнаго и южнаго вѣтровъ.
– Г. Уэлль,– сказалъ Гаттерасъ,– приготовьте шлюпку и съ шестью гребцами отправьте ее на берегъ для перевоки угля на бригъ.
– Слушаю, капитанъ,– отвѣтилъ Уэлль.
– Я отправлюсь на берегъ въ гичкѣ съ докторомъ и г. Джонсономъ. Г. Шандонъ, угодно вамъ сопровождать насъ?
– Какъ прикажете,– отвѣтилъ Шандонъ.
Нѣсколько минутъ спустя, докторъ, запасшись всѣми принадлежностями ученаго и охотника, занялъ мѣсто въ гичкѣ со своими товарищами. Черезъ десять минутъ, они высадились на низменный и скалистый берегъ.
– Ведите насъ, Джонсонъ,– сказалъ Гаттерасъ. Вы узнаете мѣстность?
– Какъ нельзя лучше, капитанъ. Только вотъ памятникъ, который я никакъ не надѣялся найти здѣсь.
– Я знаю, что это такое! – вскричалъ докторъ. Подойдемъ! Камень этотъ самъ скажетъ намъ, зачѣмъ онъ явился сюда.
Все общество подошло къ памятнику, и докторъ сказалъ, снявъ шапку:
– Это памятникъ, поставленный въ память Франклина и его товарищей.
Дѣйствительно, лэди Франклинъ, въ 1855 году, дала одну плиту чернаго мрамора доктору Кэну, а другую, въ 1858 году,– Макъ-Клинтоку, съ тѣмъ, чтобы предметы эти были доставлены на островъ Бичи. Макъ-Клинтокъ свято исполнилъ возложенное на него порученіе и поставилъ плиту невдалекѣ отъ надгробной колонки, воздвигнутой Джономъ Барро въ память лейтенанта Бэлло.
На доскѣ была начертана слѣдующая надпись:
ВЪ ПАМЯТЬ ФРАНКЛИНА, КРОЗЬЕ, ФИТЦЪ-ДЖЕМСА
и всѣхъ ихъ доблестныхъ товарищей,
ОФИЦЕРОВЪ И СОСЛУЖИВЦЕВЪ, ПОСТРАДАВШИХЪ И
ПОГИБШИХЪ, ЗА ДѢЛО НАУКИ И ВО СЛАВУ ОТЕЧЕСТВА.
Этотъ памятникъ поставленъ близь мѣста, гдѣ они провели первую арктическую зиму, и откуда они отправились, чтобы преодолѣть всѣ препятствія или умереть.
Онъ свидѣтельствуетъ о памяти и уваженіи ихъ друзей и соотечественниковъ и о смягчаемой религіею горести той, которая въ начальникѣ экспедиціи утратила преданнаго и искренно любимаго супруга.
Господь ввелъ ихъ въ пристань, въ которой всѣмъ уготовано вѣчное успокоеніе.
1855.
Слова, начертанныя на камнѣ, заброшенномъ на берега далекаго сѣвера, тяжко отозвались въ сердцахъ нашихъ героевъ и, при чтеніи выражаемыхъ ими скорбныхъ чувствъ, слезы выступили на глазахъ доктора. На томъ самомъ мѣстѣ, которое прошли Франклинъ и его товарищи, полные упованія и силъ, не осталось ничего, кромѣ куска мрамора! Но, не смотря на это мрачное предостереженіе судьбы, Forward готовъ былъ отправиться по слѣдамъ Erebus'а и Terror'а.
Гаттерасъ первый освободился изъ подъ гнета тяжкихъ размышленій и быстро поднялся на довольно высокій холмъ, почти непокрытый снѣгомъ.
– Оттуда мы увидимъ магазины,– сказалъ слѣдовавшій за капитаномъ Джонсонъ.
Когда они поднялись на вершину холма, къ нимъ подошли Шандонъ и докторъ.
Взоры ихъ проносились надъ необъятною равниною, непредставлявшего ни малѣйшихъ слѣдовъ человѣческаго жилья.
– Странно,– сказалъ Джонсонъ.
– Но гдѣ-же магазины? – съ живостью спросилъ Гаттерасъ.
– Не знаю… Ничего я не вижу… бормоталъ Джонсонъ.
– Вѣроятно, вы ошиблись,– сказалъ докторъ.
– Мнѣ кажется, однакожъ,– въ раздумьи проговорилъ Джонсонъ,– что въ этомъ именно мѣстѣ…
– Да куда-же, наконецъ, мы должны идти? – нетерпѣливо перебилъ Гаттерасъ.
– Спустимся внизъ,– сказалъ Джонсонъ. – Быть можетъ, я ошибся… По прошествіи семи лѣтъ не мудрено и забыть мѣстность.
– Особенно въ странѣ, столь убійственно-однообразной,– добавилъ докторъ.
– Однакожъ… проговорилъ Джонсонъ.
Шандонъ не сдѣлалъ ни одного замѣчанія.
Черезъ нѣсколько минутъ Джонсонъ остановился.
– Нѣтъ, я не ошибся! – вскричалъ онъ.
– Въ чемъ дѣло? – спросилъ Гаттерасъ, озираясь по сторонамъ.
– Почему вы такъ говорите, Джонсонъ? – спросилъ докторъ.
– Видите-ли вы этотъ бугоръ? – сказалъ Джовсовъ, указывая у своихъ ногъ на легкое возвышеніе, на которомъ ясно различались три борозды.
– Что же слѣдуетъ изъ этого? спросилъ докторъ.
– Это три могилы матросовъ Франклина,– отвѣтилъ Джонсовъ. – Я увѣренъ въ этомъ; нѣтъ я не ошибся. Въ ста шагахъ отсюда должно находиться жилье, и если его нѣтъ, то… то…
Онъ не смѣлъ докончить фразу. Гаттерасъ бросился впередъ; отчаяніе овладѣло имъ. Дѣйствительно, тамъ должны были находиться столь желанные магазины, со всякаго рода запасами, на которые разсчитывалъ капитанъ. Но разореніе, грабежъ и истребленіе прошли тамъ, гдѣ цивилизованная рука скопила громадные запасы въ помощь бѣдствующимъ мореплавателямъ. Но кто-же совершилъ это преступленіе? Звѣри этихъ странъ – волки, медвѣди, лисицы? Нѣтъ, потому что они уничтожили-бы только съѣстные прил асы, а между тѣмъ тамъ не осталось ни одного клочка палатки, ни одного куска дерева, желѣза, ни одного куска какого бы то ни было металла, и – что всего ужаснѣе для экипажа Forward'а - ни одного куска угля!
Очевидно, что эскимосы, находившіеся въ частыхъ сношеніяхъ съ европейскими кораблями, поняли, наконецъ, значеніе оставленныхъ здѣсь предметовъ, въ которыхъ они сами чувствовали крайній недостатокъ. Со времени отхода Fox'а, они безпрестанно возвращались въ этому рогу изобилія, все забирали, все расхищали съ очень разумною цѣлью – не оставить ни малѣйшихъ слѣдовъ существовавшаго, такъ что въ настоящее время только необъятная пелена снѣга покрывала мерзлую землю.
Это окончательно сразило Гаттераса. Докторъ только посматривалъ по сторонамъ и покачивалъ головою. Шандонъ молчалъ, но внимательный наблюдатель могъ бы подмѣтить на его губахъ злобную улыбку.
Въ это время прибыли люди, посланные Уэллемъ; они все поняли. Шандонъ подошелъ къ капитану и сказалъ:
– По моему, капитанъ, отчаяваться не слѣдуетъ. Къ счастію, мы находимся еще при входѣ въ проливъ Барро, которымъ можемъ пройти въ Баффиново море.
– Г. Шандонъ,– отвѣтилъ Гаттерасъ,– къ счастію, мы находимся при входѣ въ проливъ Веллингтона, которымъ поднимемся къ сѣверу.
– Но какъ же мы пойдемъ, капитанъ?
– Подъ парусами! Топлива у насъ хватитъ еще на два мѣсяца, а больше и не нужно для нашей будущей зимней стоянки.
– Позвольте вамъ замѣтить, началъ было Шандонъ…
– Я позволю вамъ слѣдовать за мною на бригъ,– отвѣтилъ Гаттерасъ.
И, повернувшись спиною въ своему помощнику,– онъ возвратился на судно и заперся въ своей каютѣ.
Втеченіе двухъ дней дулъ противный вѣтеръ; капитанъ не выходилъ на палубу. Докторъ воспользовался двухдневною невольною остановкою Forward'а для того, чтобы изслѣдовать островъ Бичи. Онъ собралъ нѣсколько экземпляровъ растеній, которымъ относительно высокая температура позволила прозябать то тамъ, то сямъ на обнаженныхъ отъ снѣга скалахъ; нѣсколько экземпляровъ кустарныхъ растеній и разновидностей моха, родъ желтаго ранункула, какое-то похожее на щавель растеніе, съ листьями шириною въ нѣсколько линій, и довольно крупные экземпляры камнеломной травы пополнили коллекцію любознательнаго ученаго.
Фауна острова оказалась гораздо богаче его скудной флоры. Докторъ видѣлъ длинныя вереницы гусей и журавлей, направляющихся на сѣверъ; классъ пернатыхъ имѣлъ здѣсь достойныхъ представителей въ куропаткахъ, въ темно-синихъ гагахъ (Samateria Leach), въ лозникахъ (Totanus), принадлежащихъ къ семейству голенастыхъ, съ длинными клювами, въ ныркахъ съ очень удлиненнымъ корпусомъ, въ многочисленныхъ ptarmites, похожихъ на рябчиковъ и очень вкусныхъ, въ dovekies съ чернымъ корпусомъ, съ крыльями, испещренными бѣлыми пятнышками, съ красными какъ кораллъ лапами и клювами, въ крикливыхъ стаяхъ морскихъ чаекъ и въ крупныхъ, съ бѣлыми животами loons. Доктору посчастливилось застрѣлить нѣсколько сѣрыхъ зайцевъ, которые еще не успѣли пріодѣться въ свои бѣлыя зимнія шубы, и одного песца, съ замечательнымъ искусствомъ загнаннаго Дэкомъ. Медвѣди, очевидно, побаивавшіеся человѣка, никого не подпускали къ себѣ на близкое разстояніе; тюлени сдѣлались чрезвычайно осторожны, по той же, вѣроятно, причинѣ, какъ и ихъ враги, медвѣди. Классъ насѣкомыхъ двукрылыхъ имѣлъ своимъ представителемъ простаго комара, котораго докторъ, къ великому удовольствію своему, изловчился поймать, предварительно подвергнувшись укушенію насѣкомаго.
Въ качествѣ канхіолога, онъ былъ менѣе счастливъ и успѣлъ собрать только нѣсколько экземпляровъ черепокожихъ животныхъ, да нѣсколько двустворчатыхъ раковинъ.
