Девяносто третий год

4. Мост и замок

К этой башне, со стороны, противоположной пролому, примыкал трехарочный, довольно хорошо сохранившийся, каменный мост. На этом мосту прежде, очевидно, стояло здание, от которого теперь оставались только одни развалины; оно, несомненно, было уничтожено пожаром, и до наших дней сохранились только одни стропила, нечто вроде почерневшего остова, вытянувшегося возле развалин замка, словно скелет возле призрака. Теперь эти руины совсем снесены, и от них не осталось даже и следа. Достаточно одного дня и пары крепких рук для того, чтобы разрушить то, что создавали многие века и многие короли.

«Тург», как сокращенно называли замок окрестные крестьяне, собственно, назывался по-настоящему «Тур-Говэн». Замок этот, бывший сорок лет тому назад развалиной, а теперь являющийся какою-то тенью, в 1793 году был еще цитаделью. Это был старинный укрепленный замок Говэнов, охранявший с западной стороны вход в Фужерский лес, который, в свою очередь, превратился в настоящее время в сильно поредевшую рощу. Его выстроили на одной из тех сланцевых скал, которых так много между Майеном и Динаном, а также и в других местах Бретани, среди лесов и кустарников, как будто когда-то титаны швыряли ими друг в друга.

Вся цитадель состояла из одной этой башни. Под башней была скала, а у подножия скалы протекал один из тех ручьев, которые в январе месяце превращаются в бурные потоки, а в июне совершенно пересыхают. Цитадель эта в средние века была почти неприступна. Слабую сторону ее составлял мост; но первые Говэны построили ее без моста, и попасть в нее можно было только по подъемным мосткам, которые нетрудно было разрушить несколькими ударами топора. Пока Говэны были виконтами, они довольствовались и этим; но когда они стали маркизами и променяли свою берлогу на придворную жизнь, они перекинули через поток мост и тем сделали возможным доступ к замку со стороны равнины, подобно тому же, как они открыли для самих себя доступ ко двору. Герцоги семнадцатого века точно так же мало дорожили неприступностью, как герцогини восемнадцатого. Вместо того чтобы брать пример со своих предков, они стали копировать Версаль.

Против самой башни, с запада, было довольно значительное плоское плато, замыкавшее собой долину; оно тянулось почти до самой башни и отделялось от нее только очень глубоким рвом, составлявшим русло речонки, впадавшей в Куэнон. Мост, соединявший цитадель с плато, был перекинут через него на высоких опорах; на нем было выстроено, как и в Шенонсо³⁸², здание в стиле Мансара³⁸³, более удобное для жилья, чем сама башня. Но в те времена нравы были еще очень суровы, и феодалы сохраняли привычку жить в своих башнях, скорее похожих на темницы, чем на барские покои. Что касается здания на мосту, представлявшего собой тоже нечто вроде маленького замка, то нижний его этаж был как бы гауптвахтой; над этой гауптвахтой была библиотека, а над библиотекой – чердак. Длинные и узкие окна, с маленькими рамами, в которые было вставлено богемское стекло, четырехугольные столбы в простенках между окнами, резные медальоны на стенах; три этажа: внизу – бердыши и ружья, посредине – книги, наверху – кули овса; все это было несколько дико, но вместе с тем и благородно.

Стоявшая рядом башня имела мрачный вид. Она господствовала над этой изящной постройкой своими суровыми очертаниями. С ее верхней площадки можно было обстреливать мост. Оба этих здания составляли скорее резкий контраст, чем одно целое. Сами их архитектурные стили нисколько не были похожи один на другой. Хотя, казалось бы, два полукруга должны быть схожи, но между классическим архивольтом и романским полукругом существует громадная разница. Эта башня, настоящее место которой было бы в темном бору, являлась довольно странной соседкой для этого моста, который хоть сейчас переноси в Версаль. Можно ли представить себе Алана – Всклокоченную Бороду, шествующего под руку с Людовиком XIV? Эти две величественные, каждая по-своему, постройки производили, стоя рядом, какой-то резкий диссонанс.

Со стратегической точки зрения, повторяем, мост делал башню почти безоружной; он ее украшал, но вместе с тем и ослаблял; выигрывая в красоте, она утрачивала в силе. Этот мост ставил ее в зависимость от плато. Оставаясь неприступной со стороны леса, она перестала быть такой со стороны равнины. Прежде она господствовала над возвышенностью, теперь последняя господствовала над ней. Неприятелю, утвердившемуся там, нетрудно было овладеть мостом. Библиотека и чердак могли оказать пользу осаждавшим и вред осажденным: библиотека и чердак схожи между собой в том, что и книги и солома представляют собой превосходный горючий материал; для осаждающего, надеющегося извлечь для себя пользу из пожара, совершенно безразлично – сжечь ли Гомера или вязанку соломы, лишь бы горело. Французы доказали это немцам, сожгя Гейдельбергскую библиотеку, а немцы доказали это французам, уничтожив библиотеку Страсбургскую. Итак, этот мост, соединенный с Тургской башней, представлялся в стратегическом отношении ошибкой; но при этом не следует упускать из виду того, что, начиная с семнадцатого столетия, начиная с Кольбера³⁸⁴ и Лувуа³⁸⁵, виконты Говэны, точно так же, как принцы Роганы и Ла-Тремуйли, не предполагали, чтобы им впоследствии когда-нибудь пришлось выдерживать осаду. Несмотря на это, строители моста приняли некоторые меры предосторожности. Во-первых, они предвидели возможность пожара и потому подвесили под тремя окнами, обращенными вниз по течению речки, в горизонтальном положении, на крюках, которые можно было еще видеть полвека тому назад, лестницу. Во-вторых, они предвидели возможность приступа, и потому они приняли меры к тому, чтобы в случае опасности изолировать мост от башни при помощи невысоких, но крепких железных ворот. Ворота эти, устроенные с перемычкой, запирались большим ключом, скрытым в потайном месте, известном только хозяину; они были так крепко построены, что смело могли выдержать удары тарана и едва ли даже не пушечных ядер. Приходилось переходить через мост, чтобы добраться до этих ворот, и через эти ворота, чтобы проникнуть в башню. Другого входа в нее не существовало.

382. Шенонсо – замок во Франции, построенный в начале XVI в. Генрихом II для своей фаворитки Дианы де Пуатье. Его особенностью является то, что он был построен поперек реки, представляя собой мост, на котором во всю его длину и ширину было возведено двухэтажное здание. Во время регентства Екатерины Медичи замок перешел в собственность короны.

383. Мансар Франсуа (1598–1666) – французский архитектор. Творчески перерабатывая традиции французского и отчасти итальянского Возрождения, сочетая пластическое богатство декора с ясностью и простотой общей объемно-пространственной композиции, со строго регулярным построением плана, заложил основы классицизма XVII в. Мансар разработал конструкцию мансарды – жилого помещения на чердаке здания, крыша которого состоит из пологой верхней и крутой нижней частей.

384. Кольбер Жан Батист (1618–1683) – выдающийся французский государственный деятель, протеже Мазарини. С 1666 г. генерал-контролер финансов. Система Кольбера, названная кольбертизмом, заключалась в том, что предпринимались всякие меры для поднятия национальной промышленности и торговли. С этой целью запрещался ввоз иностранных товаров, основывались субсидируемые общества, получавшие монополию на внешнюю торговлю. Кольбер создал сильный военный флот, занимался расширением колоний, покровительствовал наукам и искусствам, устроил обсерваторию, снаряжал научные экспедиции. Борясь с расточительностью королевского двора, к концу жизни впал в немилость у Людовика XIV.

385. Лувуа Франсуа Мишель (1639–1691) – французский политический деятель. Воспитывался вместе с Людовиком XIV, благодаря чему быстро сделал карьеру. Уже в 1667 г. возглавил военное министерство, проявив на этом посту блестящие способности. Благодаря его реформам французская армия стала сильнейшей на континенте, и Франция смогла бороться за гегемонию в Европе. Лувуа оставался на своем посту до самой смерти.