Его чужая жена

Глава 2

Одним днем ранее

Лорд Руперт Сен-Клер сидел в столовой своего дома, расположенного на Аппер-роуд, и ел виноград.

Это был высокий, атлетически сложенный мужчина с достаточно приятными чертами лица. Их не портили ни тонкие губы, ни упрямо выдающийся вперед подбородок, свидетельствующий о железном характере.

Темные волосы милорда были подстрижены и уложены, вернее, взъерошены по последней моде, а модный сюртук сшит, несомненно, самим Уостеном.

Злые языки судачили, что лорду Сен-Клеру не хватает томного изящества и лоска, которые присутствовали у его кузена, виконта Энтони Сен-Клера. Возможно, дело было в том, что Руперт предпочитал более спортивный стиль в одежде, отказывался курить сигары, никогда не делал скучающего выражения лица, а из украшений носил лишь кольцо-печатку с темным рубином. Сейчас в ярком свете солнечных лучей камень казался кроваво-красным.

Руперт лениво обрывал полупрозрачные золотистые ягоды одну за другой и отправлял себе в рот, проглатывая вместе с косточками, – дурная привычка, которую он приобрел во время военной службы на континенте. Небольшой пес, рыжий гладкошерстный терьер, сидел у ног хозяина и внимательно следил за рукой.

Виконт Сен-Клер, несомненно, ужаснулся бы присутствию животного в столовой, как и поступку кузена, и заявил, что наследнику титула не стоит вести себя столь развязно даже в отношении винограда. Но Тони вот уже два дня не появлялся в доме Руперта, чему тот был несказанно рад: в последнее время нервозность спесивого кузена утомляла.

Энтони не оправдывала даже череда неудачных покушений. Сам Руперт, неоднократно рисковавший жизнью во время войны, привык смотреть смерти в лицо с изрядной долей фатализма.

В двадцатилетнем возрасте поступив адъютантом к Артуру Каррингтону, когда тот еще не был герцогом, Руперт достаточно быстро продвинулся по служебной лестнице, возглавив департамент по особым поручениям, где в полной мере проявил себя.

В отличие от других героев войны имя лорда Сен-Клера не было известно широкой публике, но высшие чины, командовавшие армией, прекрасно знали все донесения капитана Сен-Клера, а Узурпатор не раз назначал за темноволосую голову милорда вознаграждение полновесными золотыми монетами.

Окончание войны и подписание мирного договора заставили Руперта пересмотреть свои взгляды на жизнь. Он решительно не видел себя в армии в мирное время, военная муштра навевала на него тоску, поэтому капитан Сен-Клер подал в отставку и на премию, выданную Каррингтоном, вернее, военным министерством, купил небольшой дом в одном из фешенебельных районов Ландау.

Наконец Руперт отложил наполовину общипанную гроздь на тарелку и вытер пальцы белоснежной салфеткой. Собака приподняла уши и нетерпеливо заскулила.

– Тори, где твои манеры? – укорил его хозяин, отрывая пару ягод и кидая их вниз.

До пола они не долетели. Тори щелкнул зубами, облизнулся и радостно застучал хвостом о блестящий паркет.

Руперт потрепал его по голове, и терьер, открыв пасть, вывалил язык, словно ухмыляясь.

Вошедший лакей прервал эту идиллию. Он остановился в дверях и деликатно кашлянул, привлекая внимание хозяина. Руперт поднял голову и внимательно посмотрел на слугу своими золотисто-зелеными, точно ягоды винограда, глазами:

– А, Клиф, что у тебя?

– Вдовствующая леди Сен-Клер ожидает вас в гостиной, милорд.

– О! – Его милость спешно поднялся, едва не наступив на лапу прыгающего вокруг пса.

– Ну же, Тори, веди себя спокойнее, – укорил животное Руперт. – Иначе ты просто останешься без лап! Пойдем, не стоит заставлять мою матушку ждать!

Он направился в соседнюю комнату так стремительно, что лакей едва успел распахнуть перед хозяином дверь.

Гостиная ремонтировалась совсем недавно. Стены ее были выкрашены в нежно-голубой цвет, потолок – покрыт лепниной в виде цветов и веток, огромный камин сделан в виде портика храма, а барельефы над ним изображали сцены из Святой книги.

Сейчас их с интересом рассматривала невысокая, одетая по последней моде женщина. Ее темные волосы уже тронула седина, а на лице появились морщины, но зеленые глаза, так похожие на глаза сына, искрились весельем.

– Прошу прощения, дорогая, надеюсь, ты успела заскучать! – Руперт направился к матери, но Тори опередил его, радостно заскакав вокруг женщины.

– Здравствуй, мой милый, здравствуй! – Леди Сен-Клер наклонилась, чтобы погладить пса, вызвав еще одну бурю восторга, затем подняла смеющиеся глаза на сына. – Тебя я тоже рада видеть, Руперт!

– О, это взаимно! Я всегда был уверен, что Тори ты любишь гораздо больше! – отозвался милорд, ничуть не смущенный таким поверхностным проявлением материнской любви. – Хочешь чаю?

– В такую рань? – Женщина выразительно приподняла брови.

– Фи, дорогая, что за выражения! – поддразнил ее сын, заслужив взрыв мелодичного смеха. – Кстати, могу я полюбопытствовать, что привело тебя ко мне, как ты выразилась, в такую рань?

– Всего лишь твоя тетя Августа, милый. – Леди Сен-Клер грациозно опустилась на кушетку.

Руперт вздернул бровь, давая понять, что ждет объяснений. Мать недовольно фыркнула:

– Я встретила ее на Палм-стрит, и она увязалась за мной, намереваясь заставить меня пригласить ее на чай, вот я и не нашла ничего лучше, как сказать, что иду к тебе!

– Да, но зачем при этом действительно заходить? О, это не значит, что я не рад тебя видеть, дорогая… Тори, сидеть! – Последние слова адресовались псу, который, решив, что матушка хозяина пришла именно к нему, пытался залезть на кушетку.

Пес мгновенно сел и горделиво посмотрел на хозяина, ожидая одобрения. Руперт потрепал его за ушами и получил в ответ еще одну собачью ухмылку.

– Я же говорила, она увязалась за мной! – нетерпеливо повторила леди Сен-Клер, притопнув ногой. – И если бы ты не был столь бессердечен, то посочувствовал бы!

Руперт бросил на мать веселый взгляд:

– Бедняжка… Это, должно быть, неудобно… тебе ведь пришлось пройти целых три улицы!

– Смейся-смейся, гадкий мальчишка! – Леди Сен-Клер наигранно нахмурилась. – А мне пришлось слушать ее всю дорогу! Она отстала от меня, лишь когда я подошла к ступеням твоего дома! Конечно, мне пришлось подняться на крыльцо и постучать!

– Невыносимая жертва с твоей стороны, – посетовал Руперт.

– Разумеется, я ведь не собиралась видеться с тобой еще три дня, до бала у Маверрингов. Ты там будешь?

Сын оборвал смех и задумчиво взглянул на мать:

– Возможно.

– Руперт, мне необходимо, чтобы ты был там! – Вдовствующая леди Сен-Клер хлопнула рукой по кушетке, что было воспринято терьером как приглашение все-таки забраться на сиденье рядом со столь доброй женщиной и попытаться лизнуть в лицо. – Вот ведь ужасное создание! Никакого чувства такта!

– Надеюсь, последние слова относились не ко мне? – меланхолично поинтересовался ее сын.

– Конечно, хотя какова собака, таков и хозяин! Всё, Тори, хватит! – Миледи аккуратно столкнула пса с дивана, вынуждая спрыгнуть на пол. – Руперт, милый, мне просто необходимо, чтобы ты появился там! Граф Ремзи…

– Что еще хочет от тебя этот остолоп?

– Он не остолоп, а зануда! Он всегда делает мне предложение! Я уже устала отвечать ему отказом в сотый раз!

– В сороковой, – отозвался лорд Сен-Клер, но его мать упрямо вздернула голову:

– В сотый!

– В сороковой.

– В сотый! И поскольку я в дурном расположении духа, не смей со мной спорить!

– Я еще в своем уме, – усмехнулся Руперт. – Но, мама, если граф Ремзи так настойчив, возможно, тебе стоит согласиться?

Леди Сен-Клер посмотрела на него с укором:

– И довести беднягу до сердечного приступа? Он ведь так привык к моим отказам, что делает мне предложение, даже не задумываясь. Если я соглашусь, его от неожиданности хватит удар! Нет, милый, его верность заслуживает уважения, и я не могу поступить с ним так жестоко!

– Выходи за кого-нибудь другого, – пожал плечами Руперт, пытливо взглянув на мать.

От него не укрылся огонек беспокойства в ее глазах.

– Милый, ты же знаешь: чтобы выйти замуж, женщине надо получить предложение.

– Ни за что не поверю, что никто, кроме Ремзи, не предлагал тебе руку и сердце!

– Конечно, предлагали! Но я отказала. – Леди Сен-Клер старательно разгладила подол платья из голубого шелка.

– Только не говори, что ты сделала это в память о моем отце! Ты его терпеть не могла!

– Мы с ним не ладили, признаю, что не помешало мне родить тебя, беспринципное создание! А теперь ты не желаешь ехать на бал!

– Я просто не понимаю: зачем тебе так необходимо мое присутствие? – Руперт скривил губы в подобие улыбки. – Ну же, дорогая, признавайся!

– Руперт, не изображай, что ты глупее, чем есть на самом деле! Ремзи ужасно танцует вальс!

– Я не хочу танцевать вальс!

– Ты и не будешь. Просто принесешь мне шампанского. – Леди Сен-Клер сделала вид, что вновь рассматривает барельеф над камином. – Милый, не слишком ли безнравственно помещать в гостиную почти голых мужчин?

– А они голые? – Руперт всмотрелся в лепнину. – Не знаю. Не замечал.

– Если бы ты стал замечать голых мужчин, я бы действительно забеспокоилась. – Женщина улыбнулась, на щеках появились ямочки, придавшие ей озорной вид. – Кстати, на балу будет дочь моей подруги…

– Неужели?

– Она весьма приятная девушка…

– Не сомневаюсь.

– Я подумала, что ты мог бы уделить ей немного внимания…

– Мама, не уверен, что тебе стоит поднимать эту тему, – предупредил милорд, слегка прищурив глаза.

Мать пожала плечами.

– Тебе все равно придется сделать это, Руперт! – Леди Сен-Клер встала и подошла к сыну. – Послушай, я прекрасно осведомлена о тех чувствах, которые ты питал к той девушке на материке…

– Похоже, ты знаешь обо мне больше, чем я сам, – холодно отозвался тот. – Позволь лишь уточнить, о ком именно ты ведешь речь: на материке у меня было довольно много… девушек. Правда, должен заметить, все они были… весьма определенного толка…

– Если ты собираешься меня шокировать вульгарным поведением, изображая солдафона, то зря потратишь свое время! – Леди Сен-Клер виновато улыбнулась. – Руперт, не я одна считаю, что тебе пора жениться и обзавестись наследником!

– Ты говоришь так, словно советуешь мне завести собаку, – заметил сын.

– Но Руперт!

– Мама, дорогая, если ты не хочешь поссориться со мной, давай оставим эту тему! – непререкаемым тоном произнес лорд Сен-Клер. – Лучше расскажи, что еще поведала тебе моя глубоко обожаемая тетя Августа!

– Она сказала, что Тони вчера уехал в Клер-холл. – Леди Сен-Клер сделала вид, что смахивает пылинку с жакета. – Полагаю, он собирается вернуться к своей жене, чтобы произвести на свет наследника.

От женщины не укрылось странное выражение, мелькнувшее на лице у сына. Тем не менее Руперт быстро взял себя в руки.

– Вот как? Старина Тони решил все-таки продолжить свой род?

– Думаю, да. – Леди Сен-Клер встала и с сочувствием посмотрела на сына. – Руперт, милый…

– Мама, только не надо этих пафосных речей! – скривился он. – Уж ты-то должна знать, что титул кузена волнует меня меньше всего, как и его давно заложенное имение.

– А оно заложено?

– Насколько мне известно – да. Я могу пригласить тебя остаться на ленч, если ты не будешь больше затрагивать тему моей женитьбы, а также отъезда Энтони!

Леди Сен-Клер поняла, что ее визит не удался.

– Боюсь, что не смогу воспользоваться твоим приглашением, обе темы слишком волнуют меня, чтобы я могла пренебречь ими. – Она беззаботно улыбнулась и встала. – Мне пора идти. Леди Эмберсли будет ждать меня в парке, чтобы продемонстрировать свой новый фаэтон и четверку гнедых.

– Смотрите не перевернитесь, иначе на балу не будет тебя, граф Ремзи этого не переживет и его точно хватит удар! А мне вовсе не хочется отпаивать его шампанским во время вальса, – напутствовал ее на прощанье неблагодарный отпрыск.

Вдовствующая леди Сен-Клер лишь рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй.

Оставшись один, Руперт прошелся по гостиной и остановился у камина, задумчиво глядя на аккуратно сложенные дрова. Слова матери взволновали его больше, чем он хотел показать. Наследник Энтони мог изменить все. К тому же лорду Сен-Клеру порядком надоела спокойная, размеренная и оттого ужасно скучная жизнь в столице.

Он постучал пальцами по каминной полке и перевел взгляд на напольные часы, стоявшие напротив камина.

– Похоже, Тори, нам предстоит небольшая прогулка! – обратился милорд к псу.

Терьер радостно встрепенулся и направился к дверям. Подхватив трость и нахлобучив на голову цилиндр, Руперт последовал за ним.

Военное министерство располагалось в трех кварталах от дома милорда. Это было одной из причин, по которой Руперт не стал просить мать выехать из дома, доставшегося ему в наследство от отца, а купил себе собственный.

– Поверь, дорогая, под одной крышей мы вряд ли уживемся, а мне гораздо проще купить себе новый дом, чем просить тебя переезжать, – неизменно отвечал он с улыбкой на настойчивые попытки леди Сен-Клер восстановить справедливость.

В результате мать смирилась, а Руперт наслаждался одиночеством в полупустых комнатах.

Дойдя до министерства, его милость приветливо кивнул швейцару в ярко-алой ливрее, услужливо открывшему входную дверь. Тот недовольно покосился на пса, но спорить не стал, прекрасно зная, что проиграет.

Руперт вошел в прохладный холл, легко протолкался сквозь людей в форме и по широкой мраморной лестнице поднялся на второй этаж.

Пройдя по длинному коридору с множеством дверей, милорд свернул направо, миновал вытянувшихся в струнку часовых и проследовал в знакомый кабинет.

Сэр Артур Каррингтон, сидящий за огромным столом из полированного красного дерева, поднял голову и строго посмотрел на посетителя своими круглыми светло-голубыми глазами. Впрочем, его взгляд сразу же смягчился.

– Руперт! Рад тебя видеть! – Он встал и обошел стол, протягивая руку для приветствия.

– Взаимно, сэр. – Тот пожал протянутую ладонь. – Как поживаете?

– Сносно. Весьма сносно. – Герцог внимательно посмотрел на пса, сопровождавшего бывшего адъютанта по особым поручениям и буквально прыгавшего на поводке, стремясь поздороваться с Железным Герцогом. – Где ты взял это чудовище?

– О, вижу, вы оценили Тори по достоинству! – усмехнулся Сен-Клер. – Я нашел его в сточной канаве. Кто-то выкинул его, израненного после собачьих боев.

– Не знал, что ты посещаешь столь низкопробные увеселения. – Герцог вновь вернулся на место и указал своему протеже на стул для посетителей.

– Я не посещал, я лишь подобрал собаку. – Руперт сел и щелкнул пальцами, приказывая псу лечь у ног. – Тори – страж Грани.

– Это многое объясняет. – Обладая несильным магическим даром, сэр Артур прекрасно понимал ценность животных, способных чувствовать изломы и удерживать людей от перехода за Грань – незримую границу между миром людей и фейри. – Но ты пришел не только для того, чтобы показать мне своего пса?

– Нет. Мне необходимо уехать.

– Надеюсь, это не одна из твоих эскапад, навеянных хандрой от мирной жизни? – фыркнул сэр Артур. – В последний раз, кажется, ты две недели жил с цыганским табором?

– Всего лишь путешествовал с контрабандистами, сэр! – Руперт рассмеялся. – Эти славные ребята подобрали меня после крушения моей яхты. Признаться, мы здорово повеселились, уходя от конвоя в прибрежных водах.

– Не сомневаюсь. – Каррингтон хмыкнул.

Во время войны капитан Сен-Клер считался любимцем капризной фортуны. О нем ходили легенды. Герцог до сих пор не мог понять, как Руперту удавалось выбираться живым и невредимым из переделок, где любой другой поплатился бы жизнью.

Даже в битве при Талаверде, превратившейся в мясорубку и унесшей жизни более сорока тысяч солдат, капитан, весь день исполнявший поручения герцога и находящийся в центре сражения, отделался лишь синяками и царапиной от срикошетившей пули, хотя и потерял трех коней.

Поговаривали, что все дело в магии, но Каррингтон точно знал, что в магическом даре бывшего адъютанта не было ничего выдающегося. Потомки древних королей юга, Сен-Клеры за эти века заключали браки не только с жителями Корнуи, постепенно утрачивая магические силы. Впрочем, кто сейчас действительно владел магией? С тех пор как маги нашли способ заточать огненных демонов в металлические корпуса машин, магия все больше утрачивала смысл.

– На этот раз я поеду в Клер-холл, – тем временем продолжал Руперт. – Решил навестить родовое имение. А поскольку не знаю, как долго я там пробуду, то хотел попросить вас присмотреть за моей матерью, леди Сен-Клер.

Делая вид, что не замечает пристального взгляда командующего, Руперт закинул ногу на ногу и полюбовался отражением в начищенных до блеска сапогах. Затем поднял смеющиеся глаза на герцога:

– Неужели вы думали, сэр, что сможете обмануть меня?

– Мы никого не обманывали, – запротестовал тот, понимая, что отрицать бесполезно. – Просто не хотели афишировать… Надеюсь, ты не возражаешь?

– С чего бы? – Лорд Сен-Клер пожал плечами. – Если вы не заметили, сэр, я уже вышел из того возраста, когда сыновья ко всем ревнуют собственных матерей. Если леди Сен-Клер счастлива с вами, я буду рад.

– Я бы женился на ней…

– Но она даже слышать об этом не хочет.

– Констанс рассказала тебе о нас?

– Разумеется, нет! Но сегодня с утра мы имели весьма гм… содержательный разговор в моей гостиной. И поскольку моя мать явно вознамерилась сделать из меня примерного семьянина, я предпочту исчезнуть, пока эта блажь не выветрится у нее из головы.

Каррингтон бросил понимающий взгляд на своего бывшего адъютанта, но не стал задавать вопросов, за что Руперт был весьма признателен.

– Когда тебя ждать обратно? – спросил командующий.

Лорд Сен-Клер пожал плечами:

– Кто знает. Все зависит от одного дела. Как только я решу его, я вернусь. – Он встал и протянул руку. – Удачи вам, сэр!

– Мне? – нахмурился Каррингтон, обмениваясь рукопожатием. – В чем?

– В вальсах! Моя мать их очень любит. Впрочем, вы можете просто принести ей шампанского! Тори, пойдем!

Ухмыльнувшись, Руперт покинул кабинет, пока командующий не успел ответить. Легко сбежав по лестнице, милорд вышел из министерства и взглянул на ратушные часы:

– Четверть второго. Тори, если ты поторопишься, мы с тобой попадем на вечерний экспресс.

Терьер не понял, что он должен делать, но, догадываясь, что им с хозяином предстоит приключение, радостно запрыгал вокруг.