Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Священный порядок
Иногда случается, что люди некстати употребляют слова и в результате невольно говорят то, чего вовсе не имели в виду. Мне вспоминается история, которая произошла в начале перестройки. Юрий Бондарев заявил, что писатель должен быть душеприказчиком русского народа. Между тем душеприказчик – это лицо, которому завещатель поручает исполнение завещания. Получилось, что русский народ умер, а писатель должен выполнить его последнюю волю. Разумеется, ничего подобного никто сказать не хотел.
Я уже рассказывала, как своеобразно телеединоросс Комиссаров употребляет слово сакральный по отношению к телевидению и как его братья по разуму запрещают всуе упоминать “Единую Россию”.
В каждом отдельном таком случае сначала кажется, что это просто косноязычие. Но постепенно начинаешь понимать, что тут другое. Пользуясь выражением Лакоффа и Джонсона, это “метафора, которой они живут”.
Вот, пожалуй, самая яркая история на эту тему.
Когда в марте 2005 года произошло покушение на председателя правления РАО “ЕЭС России” Анатолия Чубайса, спикер Госдумы Борис Грызлов назвал это покушение кощунством. Так и сказал: “Это кощунство, это невозможно оставлять без внимания”.
Слово кощунство имеет два значения:
1. Оскорбление религиозной святыни. Иными словами, богохульство, святотатство;
2. Оскорбительное отношение к тому, что глубоко чтится, что свято и дорого кому-либо.
Так, у Достоевского в “Бесах” читаем:
“Кроме кражи совершенно было бессмысленное, глумительное кощунство: за разбитым стеклом иконы нашли, говорят, утром живую мышь.
А Юрий Карабчиевский справедливо называет кощунственной строчку Маяковского “Я люблю смотреть, как умирают дети”. Таким образом, кощунство всегда предполагает оскорбительное поведение, которое ранит, унижает чувства других людей, компрометирует то, что в их глазах свято. Разумеется, у слова кощунство бывают и расширительные, образные употребления. Так, можно сказать: “Портить вкус чая сахаром – это просто кощунство”. Это несерьезное употребление, но и в нем сохраняется идея, что такое обращение недостойно такого замечательного напитка, как чай, обидно для него.
Все это никак не согласуется с фразой Грызлова. Многих людей употребление им слова кощунство покоробило или рассмешило, а журналисты сразу стали цитировать словарные толкования и пытаться приложить их к ситуации. “Независимая газета” написала:
“Чубайс – гений, конечно, но называть его произведением искусства или научным открытием я бы не решился. Что до святости – я-то согласен, что Чубайс святой, но этот вопрос вроде бы не Государственная дума решает.
Правда, Максим Соколов заявил в “Известиях”, что именно Грызлов
“сумел по первым следам явить пусть стилистически немного корявую, но по сути полностью верную реакцию. Чубайс не является сакральным существом, но порядок ведения дел, при котором пуля и бомба безусловно не приемлются в качестве допустимых средств полемики, – такой порядок является если и не священным, но безусловно необходимым для выживания общества и государства. Тот, кто своими действиями или же благожелательной реакцией на такие действия отвергает табу, – тот кощунственно относится к вопросам жизни и смерти родной страны.
Безусловно, жизнь человека священна, и в этом смысле посягательство на жизнь любого человека – чиновника, бизнесмена, врача, водителя троллейбуса – кощунство. Что до священного порядка и власти от Бога, то тут Максиму Соколову виднее. Вероятно, златоуст Грызлов действительно подразумевал что-то в этом роде.
