Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
2
Двое из них ушли раньше, а Рики объявил, что не торопится на холод. Льюис предложил: «Пойдем прогуляемся, Рики, подрумяним твои щеки», но доктор Джеффри лишь кивнул. Было в самом деле не по-октябрьски холодно – настолько, что казалось, вот-вот пойдет снег. Сирс вышел освежить их напитки, и Рики, оставшись в библиотеке один, слышал, как на улице жужжит стартер. Льюис импортировал свой «морган» из Англии пять лет назад, и это была единственная спортивная модель, которая нравилась Рики. Однако откидной верх – плохая защита в такой холодный вечер; и у Льюиса, похоже, машина не заводилась. Ну же!.. Почти завелась. Для таких нью-йоркских ночей нужно что-нибудь помощнее маленького «моргана». Бедный Джон совсем окоченеет, пока Льюис довезет его до Милли Шин и их дома на Монтгомери-стрит – за угол и семь кварталов вперед. А Милли, наверное, сейчас не спит, ждет в полутемной прихожей, готовая вскочить в ту же секунду, как повернется ключ в двери, помочь ему снять пальто и подать немного горячего шоколаду. Наконец двигатель Моргана кашлянул и ожил, следом донесся звук удаляющейся машины, и Рики представил, как Льюис хлопает себя по шляпе и улыбается Джону: «Я всегда говорил тебе, что эта маленькая красавица творит чудеса!» После этого он высадит Джона, потом выедет из города, влившись в движение по 17-му шоссе, доедет до леса и доберется до своих владений, которые приобрел, когда вернулся. Чем бы там Льюис ни занимался в Испании, он заработал кучу денег.
Дом же самого Рики стоял буквально за углом, не более пяти минут ходу, и в прежние времена они с Сирсом всегда возвращались с работы пешком. Да и теперь они прогуливались время от времени в теплую погоду. «Матт и Джэф», – называла их Стелла. Это скорее относилось к Сирсу: Стелла никогда не питала к нему симпатии. Разумеется, скрытая неприязнь никак не влияла на ее попытки показать, кто тут главный. И уж конечно, она не ждала Рики с чашкой горячего шоколада: она наверняка уже давно спит, оставив только свет в прихожей, едва освещающий лестницу. Стелла была твердо уверена, что если он не отказывает себе в удовольствии приятно провести время в кругу друзей, оставляя ее одну, он может, придя домой, сколь угодно бродить в темноте, ушибая колени о стекло и хром модной мебели, которую она заставила его купить.
Сирс вернулся в комнату с двумя стаканами в руках и только что зажженной сигарой во рту. Рики сказал ему:
– Ты, Сирс, пожалуй, единственный человек, глядя на которого я иногда жалею, что женился.
– Не трать понапрасну свою зависть, – отозвался Сирс. – Я слишком старый, слишком толстый и слишком устал.
– Ничего подобного, – ответил он, принимая из рук Сирса напиток. – Ты просто испытываешь наслаждение, притворяясь таковым.
– О-о, какой ты проницательный, – протянул Сирс. – Тебе не следует говорить чего-то вроде того, что ты сказал, чтобы не изумлять собеседника. Всем известно, что Стелла красавица. И за подобные высказывания она размозжит тебе голову. – Он сел в свое кресло, вытянул ноги и скрестил их. – Она затолкает тебя в гроб, закопает, разровняет землю и побежит прочь, расточая аромат спортивной сорокалетней женщины, аромат соленой воды и морского прибоя. Но ты можешь говорить это мне, – Сирс помедлил, и Рики в страхе подумал, что он скажет: «Я иногда тоже думаю, что лучше бы ты никогда не женился», – потому что я hors de combat, или это hors commerce?
Слушая со стаканом в руке голос партнера, Рики думал, что Джон Джеффри и Льюис Бенедикт сейчас спешат домой; думал о том, что и его ждет отремонтированный дом, и осознавал, насколько устоявшейся и сложившейся была их жизнь; как много удобных мелочей было в жизни каждого из них.
– Ну, так что выберем? – спросил Сирс.
– О, что касается тебя, то hors de combat, конечно, – ответил Рики и улыбнулся, остро ощущая их дружескую близость. Он вспомнил свои недавние слова «все перемены – к худшему» и подумал: «Так и есть. Господи, помоги нам». Рики внезапно увидел их всех, своих друзей и себя самого, на хрупком невидимом самолетике, парящем высоко в темном небе.
– Стелла знает о твоих ночных кошмарах? – спросил Сирс.
– Хм, я про твои тоже не знал, – попробовал отшутиться Рики.
– Я не видел смысла обсуждать это.
– И давно они у тебя?..
Сирс еще больше вытянулся в кресле.
– А у тебя?
– Год.
– И у меня год. И у остальных, по-видимому, тоже.
– Льюис не выглядит обеспокоенным.
– Ничто не в состоянии обеспокоить его. Когда Создатель сотворил Льюиса, он сказал: «Я дам тебе красивое лицо, хорошую фигуру, ровный характер, но поскольку мир несовершенен, я немного обделю тебя разумом». Льюис разбогател, потому что любит рыбацкие деревни в Испании, а не потому, что ему суждено было стать богатым.
Рики не придал этому значения – Сирс всегда характеризовал Льюиса подобным образом.
– Они начались после смерти Эдварда?
Сирс кивнул крупной головой.
– А как ты думаешь, что на самом деле произошло с Эдвардом?
Сирс пожал плечами. Они много раз задавались этим вопросом.
– Как ты понимаешь, мне известно не больше твоего.
– И ты думаешь, что нам станет легче, если мы узнаем правду?
– Боже, что за вопрос! На него я тоже не знаю ответа, Рики.
– Как и я. Мне кажется, с нами случится что-то ужасное. Боюсь, что ты навлечешь на нас несчастье, если пригласишь сюда молодого Вандерлея.
– Предрассудки, – проворчал Сирс. – Чепуха. Я считаю, что что-то ужасное уже случилось с нами и молодой Вандерлей может прояснить ситуацию.
– Ты читал его книгу?
– Вторую? Просмотрел.
Значит, читал.
– И что ты скажешь?
– Неплохая попытка. Более литературная, чем большинство подобных произведений. Несколько великолепных фраз, продуманный и хорошо скомпонованный сюжет.
– А его догадки…
– Я не думаю, что он сразу же распустит нас, как стадо старых идиотов. Это главное.
– О, я надеюсь, – взмолился Рики. – Я не хочу, чтобы кто-то копался в наших жизнях. Пусть все остается как есть.
– Однако не исключено, что он будет «копаться», как ты говоришь, и в итоге окажется, что мы просто сами себя пугаем. И тогда, наверное, Джеффри перестанет бичевать себя за тот проклятый прием. Ведь именно он настаивал на вечеринке, потому что хотел представить эту никудышную маленькую актрису. Эту Мор.
– Я столько думал о той вечеринке, – сказал Рики. – Все пытаюсь припомнить, когда же я увидел ее в тот вечер.
– Я видел ее, – сказал Сирс. – Она разговаривала со Стеллой.
– Это видели все. Все помнят, что она говорила со Стеллой. Но куда она пошла потом?
– Ты становишься прямо как Джон. Давай дождемся молодого Вандерлея. Здесь нужен свежий взгляд.
– Боюсь, мы все пожалеем об этом, – попытался Рики еще раз. – Мы потерпим крах. И будем напоминать животных, поедающих собственный хвост. Мы должны отказаться от этого шага.
– Вопрос решен. Не драматизируй.
На том и закончили. Сирс оставался непоколебим. Рики задал ему еще один волновавший его вопрос:
– Когда мы встречаемся – ты каждый раз знаешь, о чем будет твой рассказ?
Его глаза встретились с глазами Сирса – удивительными, безоблачно голубыми.
– А что?
– А вот я не знаю. Вернее, не всегда. Я просто сижу и жду, и потом идея вдруг приходит ко мне – как сегодня вечером. У тебя так же?
– Частенько. Но это ничего не доказывает.
– А у остальных, интересно, так же?
– Почему бы и нет? А теперь, Рики, ступай домой, я хочу немного отдохнуть. Стелла, наверно, давно тебя ждет.
Было непонятно, иронизирует Сирс или нет. Он коснулся узла галстука-бабочки. Бабочки, как и Клуб Фантазеров, были той частью его жизни, которую Стелла терпела с трудом.
– Откуда берутся эти истории?
– Из наших воспоминаний, – ответил Сирс. – Или, если тебе угодно, из нашего фрейдистского бессознательного. Хватит. Я хочу побыть один. Мне еще надо вымыть все стаканы перед сном.
– Разреши еще раз попросить тебя…
– Ну что еще?
– …не писать племяннику Эдварда. – Рики встал, от смелости сердце забилось сильнее.
– А ты можешь быть упорным. Конечно, просить можно, но к нашей следующей встрече он уже получит мое письмо. И это, я думаю, к лучшему.
Рики скривился, и Сирс сказал:
– Упорным, но не агрессивным. – Фраза в духе Стеллы. И тут Сирс удивил его: – Это прекрасное качество, Рики.
У выхода Сирс придержал ему пальто, пока он просовывал руки в рукава.
– Мне показалось, что Джон сегодня выглядел хуже, чем когда-либо, – заметил Рики.
Сирс открыл дверь в темную ночь, подсвеченную уличным фонарем. Оранжевый свет падал на небольшую мертвую лужайку и узкий тротуар, усыпанные опавшими листьями. Массивные темные облака двигались по темному небу – все напоминало зиму.
– Джон умирает, – бесстрастно произнес Сирс, возвращая Рики его недавнюю мысль. – Увидимся на Уит Роу. Передавай привет Стелле.
Дверь закрылась за его спиной – и элегантный маленький человек почти сразу начал замерзать на холодном ночном воздухе.
