Отечественный женский детектив — цитаты из книг — стр. 5

– Максим, не хочу показаться грубиянкой, но поищите себе другую кандидатуру для курортного романа. Я вам категорически не подхожу. – Почему? – не смутился нахал.

– Трудно найти кайфового кренделя в прачечной, супермаркете или в нашей школе. Старость наступит, и тогда тебе даже не о ком будет вспомнить, – высказался Кирюша.

Лиза дернула меня за руку и вкрадчиво сказала: – Для женщины главное – любовь! А ты бегаешь по кругу дом-работа-магазин-дом и совершенно не заботишься о личном счастье.

... все же как славно, когда над тобой нет начальства и ты сам себе директор. Хотя... Известно всем, что у настоящих начальников забот куда больше, чем у подчиненных.

Она лихо подскочила и весело вертя подолом понеслась на кухню. Вероятно, себе она казалась глупой семнадцатилетней шалуньей. Гости же решили, что она просто глупая, однако от чая не отказались.

– Запомни, Дусенька, мужчины – это как женщины, только на четвертом месяце беременности: у них вечный токсикоз – хочу того, не знаю чего!

— Андрей, что ты сидишь? Помоги мне! Он подошёл, прицелился и ущипнул её за попу. Как следует ущипнуть не получилось, потому что шёлк платья скользил и струился, не ухватишь. — Андрей, я сейчас всё уроню.

– Андрей, – едва выговорила Лера. – Я так скучаю по тебе. Как я по тебе скучаю!.. – Я тоже по тебе скучаю, – сквозь зубы пробормотал Боголюбов. – Я не должен, но скучаю! Он стянул с нее футболку – Лера нетерпеливо мотала головой, выдираясь из ворота – и стал трогать и гладить то, что оказалось в его распоряжении. Все это…

Вы думаете, у вас в запасе вечность, и поэтому бездарно теряете время. Вы думаете, у вас в запасе миллион шансов, и поэтому разбрасываетесь ими так безоглядно. Вы думаете, у вас в запасе столько радости бытия, что вы имеете право швыряться ею налево и направо. Ну, хорошо, Посмотрим.

Он подошел, взял ее за плечи и поцеловал. И она его поцеловала. – Лера, я тебя не хочу. – Я тебя тоже не хочу. – Она посмотрела ему в лицо. – Не трогай меня. – Я тебя не трогаю. Он провел по ее рукам – вверх и вниз. Руки были совсем холодные, зима на дворе, конец света, а она в футболке! Бриллиантовые капли болтались…

Боголюбов, который только и делал, что давал деньги то сестре, то жене, хотя сам зарабатывал не слишком много, вдруг обозлился на этого самого Саутина. Ка-акой воспитатель женской самостоятельности! Ну, есть у тебя, а ей взять негде – так ты лучше дай, а не выпендривайся!..

– Ты с ума сошел. И я тоже! У нас народу полно, сейчас Саша придет. И вообще, мы… развелись. Вставай. Вставай, Андрей!.. Боголюбов, для которого только что все началось сначала – в прямом смысле началось! – ничего не понял. …Где ему было понять! Он просто мужчина, самый обыкновенный и, должно быть, довольно примитивный.…

Прохладное и приятное прикоснулось к его щеке, и, открыв глаза, Боголюбов сообразил, что Лерка держит в руке его мокрые носки!.. Он взял у нее носки и кинул на пол. – Не приставай ко мне, – сказала Лера и укусила его за ухо. – Я и не собираюсь. – Мне нужно… на кухню. Там… тесто. – Иди. – Я… сейчас. Только ты не приставай.…

Лера приехала к нему проконсультироваться. Она писала сценарий, кажется про оборону Севастополя, а он всю жизнь занимался военной историей. Она была очень собранная, сдержанная, спину держала чрезвычайно прямо, на консультанта ни разу не взглянула, а он смотрел во все глаза, просто оторваться не мог. Она явилась из…

Как все запуталось. Все запуталось, перевернулось и переплелось, и, чтобы распутать, понадобятся месяцы. А лучше вообще ничего не распутывать, оставить все как есть. Это называется – принять правила игры, очень по-американски!.. Я принимаю правила игры, какими бы они ни были, и живу в соответствии с ними, и в конце…

— Мы здесь не живём, — продолжала Нина с мстительной интонацией. — Мы все тут ждём, когда помрем. Здесь жить нельзя, можно только протухать день за днём, день за днём!..

— Мотя, — позвал Боголюбов. — Иди сюда, собака! Она взбежала на крыльцо и остановилась вопросительно. — Чаю хочешь? Хвост завилял с утроенной силой.

– Я его убью завтра утром, – заявил Андрей Ильич. – Этого вашего мальчика из хорошей семьи. Сына влиятельных родителей. Лера шевельнула губами, зажала себе рот, странно скривилась, и тут Андрей понял, что она хохочет. Изо всех сил старается и не может сдержаться. Хохочет!.. Странным образом он моментально пришел в себя.…

За зиму Боголюбов привычно отвыкал от всего этого – тишины, лесных запахов, чистоты воздуха и высоты небес – и, возвращаясь, чувствовал, что возвращается к чему-то единственно правильному и имеющему смысл. Он никогда не жил в деревне, не тосковал по «исконному и посконному» – «но все так же ночью снится мне деревня»,…

– Вот совсем не хочется, – перебил ее Андрей Ильич. Саша переводил взгляд с одного на другую. – Нисколько не хочется! Но это не в счет, да? Какая разница, чего там мне хочется или не хочется! Самое главное, что тебе так удобно. Теперь вся ответственность на мне. Если я не желаю решать ваши проблемы, – значит, я свинья.…

Мобильный телефон лежал в спальне на тумбочке. Андрей Ильич совершенно про него позабыл – в этом городе телефон казался чем-то лишним, чужеродным и даже немного глуповатым. Ну кому здесь звонить?.. Все рядом, только улицу перейти!.. Да и в доме есть нормальный телефон, никакой не мобильный.