Мало найдется женщин, которым хотя бы раз в жизни не случалось из-за какого-нибудь неоспоримого факта подвергаться со стороны мужа беспощадному, решительному, исчерпывающему допросу, такому, что при одной мысли о нем охватывает душу холодом, а первые слова его входят в сердце острой сталью кинжала. Отсюда и аксиома:"Каждая женщина лжет!" Льстивая ли ложь, простительная ложь, святая ложь, страшная ложь—но ложь ей необходима. А раз она необходима, то необходимо овладеть искусством лжи. Женщины во Франции восхитительно лгут. Наши нравы превосходно приучают их к обману. Притом женщины так наивно дерзки, очаровательны, изящны, откровенны во лжи, так хорошо понимают ее пользу в общении с людьми—при защите от потрясений, гибельных для счастья,—что ложь становится нужна им, как вата, в которую они кладут свои драгоценности. Так ложь становится для них основой речи, а правда—только исключением из правила;они говорят правду так же,как проявляют добродетель,—из прихоти или по особому расчету. Затем, когда женщины лгут, то, смотря по характеру, некоторые из них смеются, иные плачут, одни становятся серьезными, а другие—злыми. Сперва приучившись притворяться равнодушными к поклонению, которое им особенно льстит, они нередко кончают тем, что привыкают лгать самим себе. Кто не восхищался их обманчивым величием в ту самую минуту, когда они дрожат за тайные сокровища своей любви? Кто не наблюдал их непринужденность, развязность, присутствие духа в житейских испытаниях? Все в них естественно; ложь исходит от них, как снег падает с неба. А с каким искусством добираются они до правды в другом человеке! С какой проницательностью прибегают они к самой последовательной логике в ответ на пылкие вопросы мужчины, чтобы самой выпытать какую-нибудь сердечную тайну у того, кто наивно вздумал дознаться о чем-нибудь у женщины! Расспрашивать женщину—не значит ли это выдавать ей себя с головой? Разве не догадывается она обо всем том, что захотят от нее скрыть, и не проявит удивительного умения—говоря, умолчать о самом главном. И есть же еще мужчины, пытающиеся бороться с парижанкой, с женщиной, которой стоит изловчиться—и она ускользнет от удара кинжала, сказав: ""Вы, право,слишком любопытны! Вам что за дело? К чему вам это? Ах! вы ревнуете? Ну, а если я не пожелаю вам отвечать?"—словом, с женщиной, которая владеет искусством сказать "нет" на сто тридцать семь тысяч ладов и обладает неисчислимыми интонациями для произнесения "да". Исследование, посвящаемое этим "нет" и "да", не станет ли замечательнейшим из дипломатических, философических, логографических и этических трудов, которые нам еще предстоит создать? Но для того того, чтобы написать столь дьявольское произведение, не надо ли быть двуполым гением? Вот почему никто никогда и не возьмется за это. Кроме того, из всех неопубликованных теорий эта теория, пожалуй, самая популярная, наиболее часто применяемая на практике женщинами. Наблюдали вы при этом их повадки, позы, непринужденность? Присмотритесь.

"История тринадцати" Оноре де Бальзак