Однажды утром по пути в больницу я увидел, как несколько пышущих здоровьем мужчин и женщин совершают пробежку вдоль Фуллертон-авеню, направляясь к озеру, и у меня возникло отчётливое ощущение, что я нахожусь в аквариуме: я мог видеть всё происходящее снаружи, люди за стеклом тоже могли меня видеть (если обращали внимание), но мы жили и дышали каждый в своей окружающей среде, и ничего общего у нас не было. Болезнь Изабель и всё, что нам с Тери пришлось пережить, никак с ними не соприкасалось и нисколько не влияло на их жизни. Ужасный опыт, накопленный нами, не был применим к миру снаружи и не интересовал никого, кроме нас. Бегуны продолжали свой скучный пробег по пути к совершенству; люди наслаждались привычной рутиной; обыкновенная жизнь шла своим чередом.