1. Я думаю идеи Станиславского в кино не проходят просто даже потому, что кино и театр - это технологически разные способы актерского труда, в особенности в последнее время, когда продюсер относится к актеру как потребитель. В кино никто не предложит актеру репетировать свою роль так долго, как это возможно в театре. К тому же технология кино со всей неизбежностью подразумевает фрагментарность: тут при всем желании не вытянуть роль в одну непрерывную, эмоционально преемственную линию, разве лишь в умозрении. Как базовое воспитание для актера, разумеется, идеи Станиславского - необходимая школа, способная сделать ему прививку от фальши, привить вкус к подлинному существованию.
2. ...время в повествовании должно течь последовательно, так, как оно течет в самой жизни. В таком случае мое личное время совпадает с течением времени на экране, и я тогда словно бы являюсь непосредственным участником происходящего. Все совершается на моих глазах, здесь и сейчас.
3. Флешбэк - это как бегство, как невозможность выразить мысль другими средствами.
4. Есть вещи, которые: а) больше, чем твой словарный запас б) больше чем то, что ты можешь помыслить. Потому, что есть вещи, которые ты даже помыслить не можешь. Но ты ощущаешь их глубину, какую-то бездну, которая тебя зачаровывает. И ты, кажется, понимаешь, "предзнаешь", о чем этот парадокс. И надеешься на то, что когда сделаешь этот фильм, поймешь. Бывает и так, что ты делаешь и все равно так и не понимаешь, к чему прикоснулся. Творчество иррационально, творчество дышит и животворится образом, а образ - совершенно невыразимая вещь, потому, что он сам и есть цель. Но какая же смертная скука, когда все все понимают, когда про все могут рассказать и когда доподлинно знают, что делают. Знакомы вы с такими?
5. Потому что каждый ребенок, рожденный в мир, - это спаситель мира. Мы сами и есть спасители мира, только забыли об этом. И либо мы избираем этот путь - спасаем мир красотой, создавая прекрасное, совершая подвиги духа, осуществляя выбор в пользу благого деяния, либо совершаем прямо противоположное, либо не делаем вообще ничего, как это с успехом удается ленивому, равнодушному обывателю.
6. Человеку нужен парадокс, нужен страх и отчаяние его удела земного. Так человек понимает себя, из этого человек ищет мужество в выборе своего будущего. Так работает произведение искусства.
7. Все источники говорят о том, что жертвоприношение - необходимый акт для творения. Творению предшествует жертвоприношение. Если ты не жертвуешь ничем, акт творения не свершится.
8. Парадокс - это истина, выраженная так, что этого нельзя помыслить. Это что-то, совершенно обескураживающее тебя. Когда парадокс входит в тебя, ранит тебя, это равнозначно тому, как если бы ты находился в темной комнате и не знал очертаний предметов, окружающих тебя, и вдруг в какой-то момент вспыхивает свет, и ты видишь все. Что-то сродни откровению. Ты вдруг видишь все предметы, все детали, и в тот же миг свет снова гаснет. Но в то самое мгновение, когда тебе что-то открылось, ты что-то увидел, о чем-то успел помыслить и на что-то дерзнул. Такие состояния даются с трудом. Мне кажется, ранящее что-то непременно должно быть. Ты смотришь фильм, и он тебя ранит так сильно, что твое представление о мире, которое у тебя уже как будто сложилось, вдруг рушится и ты находишь себя в расстерянности. Тебе надо заново собирать, чтобы дальше двигаться. Это необходимый процесс разрушения и сверки тех структур, которые ты для себя выстроил. Жизнь невероятно сложна. Наше представление о ней упрощает ее до предела, но она может наказать нас за эту беспечность. Кто сказал, что взаимодействие с другим человеком - дело простое? И если ты как-то комфортно это ощущаешь, то жди беды, жди, что когда-то это случится, и ты вдруг увидишь себя в совсем неприглядном свете, разберешь себя как конструктор. Произведение искусства и призвано к тому, чтобы сообщать тебе об этом, как сигнал бедствия, или, напротив, как сигнал абсолютного счастья, сигнал абсолютного ранения.
9. Когда читаешь какое-то литературное произведение, ты ведь способен увидеть все: мизансцену, перемещение персонажей, возможно, даже цвет платья - фактически, ты можешь видеть уже композицию кадра. И нужно поверить: то, что ты созерцаешь здесь, можно превратить в то, что будет потом на экране. Этот страх необходимо преодолеть. Следует набраться решимости, дерзости и сказать себе: "То, что я вижу, имеет значение". А дальше уже технология.
10. Я уже достаточно, мне кажется, рассказал об этом. Мне даже жаль, что так много рассказано. Фильм нужно воспринимать непосредственно, самому: что ты в нем увидел, тем он и является. Пока нет зрителя, нет фильма. Он как призрак, запечатленный на пленке, но пока нет воспринимающего, ничего не происходит. Фильм оживает в душе зрителя. Поэтому воспринимающий - это главный объект и есть. И все, что он понимает, все, что он выносит из фильма, - все это там есть. В этой связи бессмысленно режиссеру или автору фильма говорить, о чем он. То, что я сейчас делал, что наговорил тут вам, - это против правил. Это нарушение важного принципа. Говорение, растворяющее концентрацию смысла. Смысла, который каждый в одиночестве должен для себя раскрывать сам.
11. Фильм должен быть больше того, что ты в него закладываешь. И если счастливым образом так происходит, то это хорошо. Сохраняй молчание, потому что сам фильм и есть все то, что ты хотел им сказать."
12. Что такое человеческое сознание? Это не слова, не разговоры о том, о сем. Это поступки. Человеческое сознание развертывается именно в действии.
13. Дело в том, что зритель привычно доверяет автору, полагая, что автор знает все. На самом же деле это иллюзия. Зритель не понимает, что он сам - полноценный соавтор фильма. Именно он, инициированный автором, опираясь на свой жизненный опыт, наполняет увиденное смыслами. Художник лишь задает координаты, создает среду, предлагает условия для рождения зрительских интерпретаций. Иногда они совпадают с авторскими, иногда нет.
14. Так работает замкнутая структура. В тот самый момент, когда зритель выдохнул, фильм для него замкнулся; он замкнулся сам на себя и превратился в такой изящный шар, внутри которого законы, привычные нам мифологемы, исправно, как нам кажется, работающие и в жизни, сработали, и мы утешились, мы получили ощущение вроде как "ну все, фильм мне ясен, возьму и положу его на вот эту полочку... Так, что там у меня сегодня дальше по расписанию?" И больше, уверен, никто не вспомнит об этом фильме, он замкнулся и превратился в шар, который где-то там, на какой-то там полочке памяти покоится себе с миром. Понимаете? А в нашей ситуации - он вдохнул...
15. Нет, вы не поняли мысль... Напротив, мне кажется, он вдохнул, а выдохнуть ему так и не дали, оставили наедине с открытым финалом, с пустыми руками. Нет возмездия, нет привычных схем повествования. И вот тогда-то фильм не оставляет зрителя, заставляет думать об увиденном. И это важно, в этом я вижу залог сомыслия с автором, сотворчества с ним. Если угодно, в данном случае разомкнутая структура - это не тиражирование старых идей и привычных мифологем, а создание новых смыслов, ранящих и не отпускающих тебя, требующих размышления.
16. Зачем сравнивать одно с другим? Рассматривайте каждый предмет в отдельности. Какой смысл в этих сличениях? Попытайтесь понять вещь саму по себе, не меряйте чужим аршином. Время меняет акценты, публику, ее восприятие, воздействие на нее. Человек осознает себя и свои связи с миром по-новому, а искусство - только инструмент изучения человеком себя самого. В этом-то возможно и заключен весь смысл: увидеть подлинное бытие, избавившись от сонма иллюзий, которыми наполнено человеческое сознание. Зачем вам стандарты или общие приемы? Зачем вам прежние понятные, комфортные мифы? Имейте дело с новыми, это же расширяет сознание. Разве нет? И как минимум заставляет человека думать. Что сущностного в том, если с экрана вам в тысячный раз скажут: "Не волнуйся, все будет хорошо!"
17. С системой ценностей что-то должно произойти в обществе, чтобы зритель был готов к серьезным вопросам, желал бы искать на них ответы в кино, литературе. Общество давно отвыкло от серьезных потрясений, когда от растерянности человек ищет ответов у искусства, религии и - шире - у культуры вообще. Человек всегда был и будет незащищен перед лицом случая, но, если он вооружен культурой, это дает ему стойкость и силу духа. Если же он опирается на так называемую материальную стабильность, которая в действительности столь же случайна и временна, и если у него кроме этой "стабильности" более нет ничего, тогда человек гол, поскольку дух его ничтожен. Искомая, вожделенная многими стабильность лишает человека необходимой потребности задаваться духовными вопросами, несущими человеку невидимую опору - гораздо более ценную, чем осязаемые ценности.
18. Меня самого впечатляют некоторые вещи, сделанные в ключе, как вы говорите, динамичного повествования: фильм "Начало", например, с Леонардо Ди Каприо - очень хорошо сделанный экшен. Есть и другие фильмы, просто названия их сейчас не припомню. Как зрителю мне это нередко кажется интересным, но как человеку, который сам делает кино мне хочется быть более бережным по отношению ко времени, к течению времени в кадре, потому что это драгоценность. Мне нравится смотреть на молчащего человека или шаг за шагом подробно наблюдать за его простыми действиями. Это что-то такое частное, субъективное и, очень может быть, идущее в разрез с тем, что сегодня актуально и коммерчески выгодно.