– Ребенок?! – Молча смотрю на Князя, тот повторно выдает перл: – У тебя есть ребенок?!
Мексиканские страсти отдыхают! Бабули, чья память хранит воспоминания о «Просто Марии», умильно вытирая слезы, потянулись вперед, мужикам явно стало скучно, молодежь все еще ждет клубнички. Почему-то я брякнула:
– Ну да… – и добавила: – Твой.
Аншлаг в глазах бабулек! Искреннее сочувствие всей мужской составляющей собственно Князю, оторопелый вид у молодежи.Но Стужев отреагировал достойно, хмуро вопросив:
– И сколько ему?
– Три года! – бодро ответила я.
Задумчивый Князь – не менее задумчиво:
– Почти четыре года назад… да, я тогда пил много… Это фактически сразу после аварии…
Полный аншлаг! Я такого жадного внимания никогда не наблюдала! Бабули затаили дыхание, женщины жаждали продолжения, девушки приглядывались к Князю, мужики чисто из солидарности продолжали ему сочувствовать, маршрутчики смирились и устроили остановку на три метра дальше.
– Кажется, я вспомнил, – продолжал «вспоминать» Князь, – ты тогда еще по ночам подрабатывала на Тверской…
Вот гад гадский.
– Ну да, – нагло отвечаю, – и пожалела тебя, болезного. Видишь, чем все закончилось? Нельзя быть доброй к людям, ох нельзя!
Князь усмехнулся и с некоторым восторгом протянул:
– Ведьма ты, Марго, я даже почти поверил.
– Что значит «почти поверил»? – возмутилась я. – Алименты платить кто будет?
И тут в толпе послышалось:
– Все, попал пацан.