В одну такую ночь голодной, ясной бдительности она застала Эразма врасплох. Она задремала, потом приоткрыла глаза — он сидел, глядя на нее. Он не знал, что его видят. Пропала его настороженность, его физическая сила, его индифферентность. Он был поглощен созерцанием ее, лицо его выражало полное счастье. Он обнаружил, что за ним наблюдают, но выражение лица не изменилось, он не мог его изменить — все его чувства сковали его.
— Прекрасно, — сказал он.
И через мгновение сформулировал, положив руку на грудь, — тихо, с удивлением, безропотно, скорее самому себе — опытным путем установленную закономерность, что не существует света без тьмы.
— Больно, — сказал он. — В сердце.