Итальянский физик Энрико Ферми (1901—1954) обожал задавать вопросы в развёрнутой форме.

Во Вселенной — миллиарды звёзд. Многие из этих звёзд окружены планетами, на некоторых из которых есть вода в жидком состоянии, и атмосфера. Там синтезируются органические соединения; а из них формируются самовоспроизводящиеся системы. Простейшее живое существо эволюционирует благодаря естественному отбору и усложняется, пока не возникают мыслящие создания. Следом появляются цивилизация, науки и технологии. Отдельные представители цивилизации начинают путешествовать к другим планетам и другим звёздам, и наконец вся галактика оказывается колонизованной. Народ, так чудесно эволюционировавший, должен был бы заинтересоваться таким приятным местом, как наша Земля. Если всё именно так и происходит, инопланетяне должны были уже высадиться на Земле. И где же они?

Ответ Лео Сциларда (1898—1964) — венгерского коллеги и друга Ферми, тоже поселившегося в Чикаго эмигранта, вместе с которым они построили первый в истории атомный реактор, — стал знаменитым: «Они уже среди нас; они утверждают, что зовутся венграми».

Венгры — марсиане? Надо признать, что гипотеза их внеземного происхождения по крайней мере объяснила бы загадку венгерского языка, относящегося к одной из самых маленьких лингвистических групп на нашей планете. Но кроме того, она бы объяснила и уникальное явление в истории науки: с 1905 по 1930 год поразительное количество будущих знаменитых писателей и учёных протирали свои штанишки на школьных скамьях Будапешта.