В разговоре Костенецкий неизменно называл недавних врагов «французишками».
— Что же ты их столь пренебрежительно? — заметил Сергей Васильевич. — Нам в Париж добраться не дешево стало…
— А оттого, — уверенно ответил генерал, — что от славян беглых с нашей Руси происходят…
— Помилуй! Откуда такая мысль? — поразился Непейцын.
— А как же? Язык-то! Сена — оттого, что по берегам луга, на которых сено косят; пен — хлеб, оттого, что пена на тесте бывает; мулен — мельница, оттого, что мелят… Да мало ли? Наш язык, только испорченный. Убежали со страху от татар, да и засели где поспокойней да потеплее…
Непейцын хотел было сказать: «Ты шутишь?» — но посмотрел в ясные глаза великана и смолчал, подумав: «Ох, Вася, в бою ты молодец и товарищ добрейший, а насчет образованности не силен. Или у тебя патриотизм этак странно повернулся?..»