Дело в том, что буддизм в немалой степени усвоил метод так называемого «отрицательного богословия», суть которого сводится к тому, чтобы понять природу абсолюта не указанием на то, чем он является (такая задача сама по себе абсурдна), а указанием на то, чем он не является. Можно даже сказать, что буддизм пошел еще дальше: он не использует категорию небытия, считая, что даже определяя безусловное с помощью отрицания, мы все равно делаем его обусловленным. На это справедливо обратил внимание Ольденберг: когда противостояние случайного мира и мира вечного доводится до предела, свойственного буддизму, уже невозможно улавливать какое бы то ни было логическое отношение между тем и другим. Остается только использовать слово как символ, как намек nirvana. Дзен говорит: реальность относится к слову и учению так, как луна - к тому пальцу, который на нее указывает. Как бы там ни было, но ясно одно: теорию, согласно которой тот, кто, уничтожив свои вожделения, тем самым «сокрушил себя самого и погибнет, не пережив телесной смерти», такую теорию буддизм считает злостным заблуждением, порождением неведения. Но важно, чтобы тем самым вновь не о себе демон диалектики. На вопрос, существует ли Пробужденный после смерти, ответ гласит: нет.