Лора была, да и остается, юристом, но когда я с ней познакомился, она была не таким юристом, каким стала сейчас: тогда она работала в бесплатной юридической консультации (отсюда, я полагаю, хождение по клубам и черная косуха), а теперь работает в адвокатской конторе в Сити (отсюда, я полагаю, рестораны и дорогие костюмы, перемена прически и ранее за ней не замечавшийся вкус к невеселой насмешливости). Нет, она не меняла своих убеждений – просто ее уволили по сокращению штатов, и она не смогла устроиться в другую юридическую консультацию. Ей пришлось пойти работать за сорок пять тысяч в год из-за того, что не удалось найти работы, за которую и двадцать тысяч не платили бы; в этом вся суть тэтчеризма, говорила она, и, по-моему, это верно подмечено. Поступив на новую работу, она стала другой. Она всегда отличалась сосредоточенностью, но раньше направляла свою сосредоточенность на вполне осязаемые предметы: беспокоилась о правах квартиросъемщиков, о произволе домовладельцев в трущобных кварталах, о детях, живущих в квартирах без водопровода. Теперь же она сосредоточена исключительно на работе – на том, сколько она получает, кто и как пытается воздействовать на ее решения, как она справляется со своей работой, что о ней думают коллеги, и на всем таком прочем. Если же Лора почему-то не сосредоточена на работе, это значит, что в данный момент она сосредоточенно размышляет над тем, почему ей не следует так сосредоточиваться на работе.