— Одержимость, — медленно заговорил Гай, — это разновидность сумасшествия, о которой мы с тобой не говорили в Бедламе. Человек может быть странным образом одержим каким-то аспектом своей жизни, а в остальном быть — или казаться — совершенно нормальным. Одержимость известна со времен Древней Греции и Древнего Рима. У меня самого в прошлом году был пациент, торговец, который с юности был одержим манией собирать обувь. Он подбирал повсюду, в том числе и на помойках, туфли: мужские, женские, детские, старые, рваные, починенные. Ими был забит весь его дом. Об этом знала лишь его жена, но когда она пыталась устыдить мужа, тот отвечал, что весь этот хлам «может пригодиться». К тому времени, когда она пришла ко мне, чтобы посоветоваться, уже бывший торговец, забросив все дела, шатался по всему Лондону в поисках старых башмаков.