— Ты видел НИЧТО, сынок? — спросил он гремящим голосом.
— Сколько раз!
— Ну и как оно выглядит?
— Да никак. Будто ты вдруг ослеп.
— Пожалуй… И когда вы, жители Фантазии, проваливаетесь в это НИЧТО, вы перестаете быть самими собой. В том Мире вы становитесь чем-то вроде заразной болезни, от которой люди теряют здравый смысл и уже не отличают кажущееся от действительности. Знаешь, как вас там называют?
— Нет, — прошептал Атрейо.
— Так знай: ложью! Вот как! — пролаял Гморк. Когда ты пройдешь через НИЧТО, ты перестанешь быть собой, тебя как такового больше не будет. Узнать тебя станет невозможно. Ты окажешься в другом Мире. Там вы все ничуть на себя не похожи, вы приносите людям иллюзии и ослепление.
Безумие и ослепление может быть самым разным, и в зависимости от того, каковы вы здесь, в Мире Фантазии: красивые или уродливые, глупые или умные, — вы в Человеческом Мире становитесь привлекательной или отвратительной, дурацкой или мудрой ложью.
А я, — настаивал Атрейо, — чем я буду?
Гморк усмехнулся.
— Этого я тебе не скажу, сынок. Сам увидишь. Вернее, не увидишь, потому что тебя такого, как ты сейчас, больше не будет.
Атрейо молчал и не мигая глядел на оборотня.
— Вот поэтому-то люди и ненавидят Фантазию, боятся её и всего, что с ней связано. Они хотят её загубить. Но при этом им, видно, невдомек, что тем самым они увеличивают поток лжи, заливающий землю. А люди об этом и не догадываются. Ну, разве не смешно?
— И там больше нет никого, кто бы нас не боялся и не ненавидел? — тихо спросил Атрейо.
— Я, во всяком случае, таких не встречал, — сказал Гморк. — И это не удивительно, потому что вы сами, оказавшись там, внушаете людям, что Фантазии не существует.
— Что Фантазии не существует? — повторил Атрейо в полном недоумении.
— Конечно, сынок, — ответил Гморк. — Вот ты и коснулся сейчас самого главного. Ты удивлен? Ведь если люди думают, что Фантазии нет, им и в голову не придет вас посетить. И этим, если хочешь, все сказано. Ведь если люди никогда не видели вас в вашем истинном облике, такими, какие вы здесь, в Фантазии, то с родом людским можно сделать всё.
— Что сделать?
— Да все что угодно. Они покорно подчиняются власти — ведь ничто не дает больше власти над людьми, чем ложь. Потому что люди, сынок, живут теми представлениями, которые сами себе создают. А представлениями можно ловко манипулировать. Власть над людьми — вот единственное, что имеет цену. Поэтому я всегда был на стороне власти, я верно служил ей, чтобы иметь свою долю власти над людьми, пусть совсем на другой лад, чем ты и тебе подобные.
— Мне эта власть не нужна, я её не хочу! — воскликнул Атрейо.
— Не выступай, дурачок, — проворчал оборотень. — Как только настанет твой черед ринуться в НИЧТО, ты станешь безвольным, безымянным служителем Власти. Кто знает, на что ты ей сгодишься. Быть может, с твоей помощью заставят людей покупать то, что им совершенно не нужно, или ненавидеть то, чего они не знают, верить в то, что сделает их покорными, и отвергать то, что могло бы их спасти. Благодаря вам, пришельцам из Мира Фантазии, в Мире людей вершатся большие дела, развязываются войны, создаются империи…
Гморк некоторое время наблюдал за мальчиком из-под полуприкрытых век и, помолчав, добавил:
— Есть там, на той земле, и немало жалких болванов, которые, конечно, мнят себя семи пядей во лбу и воображают, что служат правде. Так вот, они из кожи вон лезут, чтобы даже детишек отвадить от Фантазии. Вот они-то, наверное, за тебя и ухватятся.
Атрейо стоял понурив голову. Теперь он знал, почему люди не посещают больше Фантазию и уже никогда, никогда её не посетят, а значит, и не смогут придумать новое имя для Девочки Королевы. Чем большая часть Фантазии превращалась в НИЧТО, тем мощнее становился поток лжи, хлынувшей на землю людей. А значит, с каждым мгновением уменьшалась вероятность, что найдется человеческий ребенок, который придет в Фантазию и спасет Девочку Королеву. Порочный круг, из которого нет выхода. Теперь Атрейо это знал.
И не только Атрейо. Знал это и Бастиан Бальтазар Букс. Он понял, что больна не только Фантазия, но и Мир людей. Оказалось, тут все взаимосвязано. Собственно говоря, он всегда это смутно чувствовал, но толком не мог объяснить, почему эта связь существует. Он никогда не хотел смириться с тем, что жизнь такая серая и однообразная, безо всяких тайн и чудес, как утверждают все те, кто неустанно твердит: «Такова жизнь».
Но теперь он знал ещё и другое: необходимо немедленно отправиться в Фантазию, чтобы оба мира снова стали здоровыми.