Наш Марк Аврелий, Малый, возрос среди бесконечной жестокой войны, в чём-то беззвучной, в чём-то громогласной, между двух противоположных и непримиримых позиций: отца, практиковавшего и защищавшего воздержанность и стоическое презрение ко всяческой помпезности и чванству, с одной стороны, и с другой — матери, происходившей из богатой семьи в Матансас, ощущавшей в скудости (в «нищете», говорила она со сжатыми зубами) ежедневную деградацию, видевшей в философских суждениях мужа тщётную попытку перевернуть понятия и представить поражение победой Добродетели.