Давным-давно были времена, когда на земле не было ни одного некроманта и ни одного трейсера. Люди проживали жизни, умирали и уходили туда, куда им при жизни говорили уходить их шаманы: за дальние леса, за темные горы, за синее море, до края мира… Но сколько бы они ни шли, они не могли дойти до света. До края мира могли, а до света дойти никак не получалось. Там, где заканчивался мир, начиналась вечная ночь, тьма междумирья, черный космос, и ни один путь не был виден. Все, кто ступал во тьму, навсегда терялись в ней и не могли ни дойти до обещанного шаманами света, ни вернуться обратно к краю родного мира.
[…] В одной деревне на краю большого тёмного леса жил человек. Был он на одну ногу хром и на один глаз слеп, так что и в охотники не годился, и в лесорубы, да вообще ни одна толковая работа ему не давалась, так что ни в одну гильдию его, убогого, не принимали, и целыми днями он бродил один по большому темному лесу, и никто кроме него не знал леса лучше. Все тропинки были ему известны, все ручьи, все заимки и схроны, и звериные тропы, и не было проводника лучше на многие лиги окрест. И хотя был он на одну ногу хром и на один глаз слеп, не было отбоя от просящих провести их сквозь лес. Никому он не отказывал в помощи, но людей было слишком много, и лес был большим, и путь был долгим, так что всем помочь никак не получалось. И это очень его печалило.
[…] И тогда он пришел к самому старому шаману и спросил, как ему помочь всем миновать лес, если он, проводник, один, да еще и на одну ногу хром и на один глаз слеп, а лес – большой и темный, и путники все идут и идут со всего света. И старый шаман ушел в свой шалаш и колдовал три дня, а потом вышел и дал ему кожаный мешок, размером не больше кошелька, и внутри него был белый песок, который никогда не кончался, и вскоре все тропинки в большом и темном лесу стали белыми и светились даже в ночи, и больше ни один человек в том лесу никогда не блуждал, все выходили ровно туда, куда намеревались выйти. А проводник стал никому не нужен.
[…] Проводник опять пошел к самому старому шаману, чтобы спросить, что ему делать, ведь он снова стал бесполезен, а он очень хотел приносить пользу этому миру в благодарность за свое существование, но самый старый шаман к тому времени уже умер, и ни один из его преемников не смог ответить проводнику на его вопрос. И тогда проводник пошел за ответом, за умершим шаманом, за дальние леса, за темные горы, за синее море, до края мира, а когда дошел до края мира, перевернул вверх дном волшебный мешочек с белым песком, чтобы он сыпался и отмечал дорогу назад, и ступил во тьму.
[…] Долго шел проводник, но никак не мог догнать мертвого шамана, и с каждым шагом заходил все дальше и дальше во тьму, а когда оборачивался назад, видел, как по насыпанной им тропинке идут следом за ним души людей, которые думали, что он знает, как дойти до света. Но проводник не знал, он вообще еще не умер, он просто хотел догнать самого старого шамана и спросить, как ему жить, если он стал бесполезен. И чем дальше во тьму он заходил, тем тусклее становился песок, тем тоньше была его струйка, и все слабее была магия жизни в непроглядной тьме, и в итоге песок иссяк, и мешочек опустел. Но проводник не сдался. Он был уверен, что надо пройти еще немного, и он дойдет до света, куда уже наверняка почти добрался самый старый шаман, и с каждым шагом ему казалось, что вокруг становится светлее, и что свет уже близко. И так он шел дни, недели, месяцы, но свет все не приближался. […] Он ослаб, и ноги его еле волочились, но он все равно шел, до тех пор, пока не потерял надежду. Он подумал, что совершил ошибку, отправившись за мертвым шаманом, подумал – с чего он взял, что сможет дойти до света и отыскать его там? Подумал, что дойти до света вообще невозможно, потому что какой может быть свет во тьме, где не видно руки, поднесенной к лицу? И тогда он потерял и веру, и силы оставили его, потому что он потерял и цель, и больше не мог идти, ноги его подкосились, и он упал на колени, один, посреди непроглядной тьмы… Он закрыл глаза и приготовился умереть, но смерть не приходила, зато пришли люди, которые следовали за ним все эти дни, недели и месяцы, и обступили его, и каждый протягивал ему руку, желая помочь ему подняться.
[…] И тогда проводник подумал, что он, наверное, на что-то еще годен, и раз эти люди идут за ним, значит, он должен довести их до света. Он протянул руку к стоящему рядом, но его рука прошла сквозь него, и никого из тех, кто предлагал ему помочь подняться, не мог он коснуться, потому что они были мертвы, а он все еще был жив. И когда проводник почти отчаялся, из-за спин окруживших его людей вышел старый шаман, тот самый, за которым проводник отправился за край мира, и сказал: «Никто не поможет тебе встать с колен, кроме тебя самого. Сколько бы тебе не протягивали рук, встать с колен сможешь только ты сам, как и повергнуть себя на колени».