Он ревнует, — наконец вслух сделал вывод артефактор, растягивая губы в маниакально-торжествующей улыбке. — Джеремия, мать твою, Барк! Твой социопатичный приятель только что явил нам образец чистейшей, прекраснейшей, я бы сказал — хрестоматийной ревности!