Одна из особенностей Юджина, на которую следует тут же указать и которая поможет нам пролить свет на мотивы его поведения, заключалась в том, что в душе его шла непрестанная борьба, вызываемая особой способностью к анализу, вернее, к самоанализу, – когда он словно сам себя выворачивал наизнанку, чтобы заглянуть в свою душу и разобраться в себе. Если ничто другое его не отвлекало, он то и дело приподымал завесу со своих тайных чувств и помышлений, как приподнимают крышку колодца, чтобы заглянуть в глубину. И то, что он видел там, было не особенно привлекательно и приводило его в немалое смущение: это был не тот безупречный, точный, как часы, механизм, на который можно было бы положиться во всех случаях жизни. Те нравственные качества, которые Юджин открывал в себе, ни в коей мере не соответствовали общепринятому идеалу мужчины. Наблюдения над людьми привели его к выводу, что нормальный человек честен, и если один отличается высокой нравственностью по самой своей натуре, то другим руководит чувство долга. А бывает, что эти добродетели, не говоря уже о многих других, сочетаются в одном. Таким, например, был отец Анджелы. Таким был, по-видимому, мосье Шарль.