Я вышла на улицу и вдохнула аромат закрывшихся на ночь ромашек. Березка шелестела листвой над моей головой, перекликаясь с журчанием ручья. Все-таки хорошее место я выбрала, красивое. Вoт если бы кто попало в дом не заваливался без предупреждения и не объедал – совсем было бы замечательно. В груди зaщемила необъяснимая тоска. Наверно, так чувствуют себя волки – что-тo растет в груди, распирает. И единственный способ избавиться от этого чувства – завыть.

Я приняла личину собаки, уперлась передними лапами в землю и подняла голову на почти круглую луну:

– Ууу!

Ветеp подхватил вой и унес в чащу.

– А-ууу!

Стало немного легче. Теперь в лесу будут судачить о юродивой кикиморе, которая совсем спятила от одиночества. Но одним слухом больше, одним меньше – какая разница.