С тех пор как появился Самуэль, я жила ощущением гармонии, наслаждаясь его веселым обществом, я знала: меня уважает, мной восхищается, меня любит человек, главной чертой которого, помимо всего прочего, является добродушие. (Самуэль не просто добродушный человек, он – добрый.) А я уже знала, что такое встречается не слишком часто. И этот человек, что встретился мне, что свалился как снег на голову, этот самый человек оказался ни кем иным – сыном Хорхе, сыном сожженного героя моего любовного романа, тем мальчиком, что каждый день ходил, держась за руку отца, в парк Влюбленных, или Философов, чтобы поиграть в бейсбол. Самуэль был именно тем подростком, который подсматривал тогда на лестнице на вечеринке на крыше у Монги, когда я впервые занялась сексом. И что во всей этой темной истории значила Мина, притворяясь самим милосердием, «добрым человеком из Сезуана»?[207]