Одним из доказательств того, что любовь и жалость родственны между собой, служит то, что вторая, так же как и первая, идеализирует свой обьект. Сочувствие к страдающему лицу заглушает на время воспоминание о его про-ступках. Чувство, которое выражается при виде несчастного в восклицании «бедный человек!», исключает мысль: «дурной человек!», которая могла бы возникнуть в другое время. Поэтому естественно, что, если несчастные нам незнакомы или лишь мало знакомы, все их недо-статки и проступки остаются скрытыми. Вследствие этого если в наше время описывают несчастья бедных, то публика воображает этих несчастных непременно достойными уважения и не представляет их себе - что во многих случаях было бы справедливее - недостойными этого чувства. Те, страдания которых описываются в брошюрах и рассказываются в проповедях и речах, раздающихся по всей стране