В одно время с Садом Наполеон упек в Шарантон по­эта Дезорга всего лишь за невинное двустишие:

...Наполеон,
Тот еще хамелеон.

Говорят также, что Дезорг, сидя в кафе «Ротонда», якобы отказался от мороженого с лимоном по причине того, что он «не любит кожуру». Неудачная игра слов и жалкие стишки стоили ему пожизненного за­ключения в приюте для умалишенных, где он и умер в 1808 году.
Еще одна жертва произвола: Лааж, бывший начальник лесного ведом­ства, слишком рьяно защищавший своего земляка генерала Моро во вре­мя суда над генералом. Спустя несколько дней он был признан сумасшед­шим и посажен в Бисетр. Подобное несчастье приключилось с аббатом Фурнье, изрекавшим максимы против Бонапарта. В 1801 году префект по­лиции Дюбуа приказал арестовать его. Препровожденный в Бисетр, об­ритый и помещенный в одиночную камеру для буйнопомешанных, он оставался там вплоть до 1804 года, затем благодаря заступничеству кар­динала Феша вошел в милость и был назначен капелланом императора. В 1806 году он стал епископом Монпелье и исполнял эту должность до самой смерти. Неплохая карьера для «буйнопомешанного»...

Сотни других людей, известных и неизвестных, наполнят тюрьмы, переименованные в лечебницы для душевнобольных, хотя ни один врач-психиатр не обнаружит у них ни малейших симптомов умопоме­шательства. В общем, система строилась на простой, чтобы не сказать упрощенной, логике: чтобы иметь право не заискивать перед импера­тором, надо быть сумасшедшим.