-Надо умереть, - сказала она однажды Анниньке тем же холодно-рассудительным тоном, которым два года назад спрашивала ее, для кого она бережет свое сокровище.
- Зачем? - как-то испуганно возразила Аннинька.
- Я тебе серьезно говорю: надо умереть! - повторила Любинька. - Пойми! очнись! постарайся!
- Что ж...умрем! - согласилась Аннинька, едва ли, однако же, сознавая то суровое значение, которое заключало в себе это решение.
В тот же день Любинька наломала головок от фосфорных спичек и приготовила настоя. Один из них выпила сама, другой подала сестре. Но Аннинька мгновенно струсила и не хотела пить.
- Пей...подлая! - кричала на нее Любинька, - сестрица! милая! голубушка! пей!
Аннинька, почти обезумев от страха кричала и металась по комнате. И в то же время инстинктивно хваталась руками за горло, словно пыталась задавиться.
- Пей! пей...подлая!
Артистическая карьера девиц Погорельских кончилась. В тот же день вечером Любинькин труп вывезли в поле и зарыли. Аннинька осталась жива.