Эльдар Александрович Рязанов — российский и советский кинорежиссёр, сценарист, актёр, поэт.

Эльдар Рязанов родился в Самаре — родном городе его матери, в семье работников советского торгпредства в Тегеране Александра Семёновича Рязанова и Софьи Михайловны (в девичестве Шустерман), в доме по улице Фрунзе. Вскоре родители переехали в Москву, где отец работал начальником винного главка. В 1930 году семья распалась, и Рязанов с семи лет воспитывался матерью и отчимом, инженером Львом Михайловичем Коппом, вдовцом, относившимся к Эльдару как к родному сыну.

В школьные годы много времени проводил за книгами, планировал стать писателем, однако незадолго до окончания школы-десятилетки передумал, и написал заявление в Одесское мореходное училище. Так и не дождавшись ответа из училища, поступил на факультет режиссуры во ВГИК, где до момента окончания института в 1950 году занимался в мастерской Григория Козинцева.

Окончив институт, срежиссировал множество документальных сюжетов для различных киножурналов. За киноочерк «Остров Сахалин» (1954) получил приз на Каннском кинофестивале 1955-го года. В этом же, 1955 году, был приглашен в киностудию «Мосфильм», на базе который совместно с С.Н. Гуровым, создал фильм-ревю «Весенние голоса» (1955).

Известным на весь Советский Союз проснулся на следующий день после выхода на экраны культовой комедии «Карнавальная ночь» (1956), главную женскую роль в котором исполнила Людмила Гурченко. Картина вошла в «золотой фонд» отечественного комедийного кинематографа. Реплики героев этой картины, как и большинства картин режиссера «пошли в народ», став впоследствии крылатыми фразами. Огромным успехом пользовались не менее смешные, и не менее добрые фильмы: «Девушка без адреса» (1957), «Гусарская баллада» (1962) и др.

В последующие двадцать лет, в период творческой зрелости режиссера, Рязанов сотрудничает с невероятно талантливым сценаристом Эмилем Брагинским. В результате творческого союза двух гениев свет увидели такие шедевры мирового кинематографа как: «Берегись автомобиля» (1966), «Зигзаг удачи» (1968), «Старики-разбойники» (1971), «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975), «Служебный роман» (1977), «Гараж» (1979), «Вокзал для двоих» (1982) и некоторые другие. Все эти картины пользовались оглушительным успехом и получили статус культовых, а их герои стали символами эпохи.
Всего же на счету режиссера около трех десятков картин, каждая из которых по своему прекрасна, будь то романтическая история - «О бедном гусаре замолвите слово» (1980), обращение к классике - «Жестокий романс» (1984), или же сатира «перестроечного периода» - «Забытая мелодия для флейты» (1988).

Кроме того, Эльдар Рязанов является соавтором сценариев большей части своих картин, автором нескольких пьес и книг («Грустное лицо комедии», «Неподведенные итоги» и многих других).

23 января 2005 года открылся киноклуб Эльдара Рязанова. Киноклуб задуман, по выражению самого Эльдара Александровича, как своеобразный центр отечественной комедии. В трёх залах, самый большой из которых рассчитан более чем на пятьсот мест, идут фильмы и спектакли как российских, так и зарубежных режиссёров, проходят творческие встречи, концерты.

Э. А. Рязанов преподавал на Высших курсах сценаристов и режиссёров (среди его учеников — режиссёры Ю. Б. Мамин, И. В. Дыховичный, Е. Цымбал, И. Фридберг).

В телевизионной передаче «Большая разница» от 31 января 2010 года Рязанов признался, что его любимыми зарубежными фильмами от режиссёра Тарантино являются «Криминальное чтиво» и «Убить Билла».

В 2010 году стал одним из учредителей КиноСоюза.

В 2010 и 2011 годах перенёс операции на сердце и с тех пор не раз госпитализировался. В конце 2014 года у Рязанова было диагностировано острое нарушение мозгового кровообращения, в начале августа следующего года он перенёс инфаркт, который, как сообщали СМИ, привёл к отёку лёгких.

Эльдар Рязанов скончался в московской больнице в ночь с 29 на 30 ноября 2015 года от острой сердечной недостаточности. Прощание прошло 3 декабря в Центральном Доме литераторов. В тот же день он был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Свернуть 

Эльдар Александрович Рязанов — российский и советский кинорежиссёр, сценарист, актёр, поэт. Эльдар Рязанов родился в Самаре — родном городе его матери, в семье работников… Развернуть 

Виктор Владимирович Хлебников родился 9 ноября (28 октября по старому стилю) 1885 года в главной ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии (ныне с. Малые Дербеты, Калмыкия). Отец — Владимир Алексеевич Хлебников — был попечителем улуса, учёным-орнитологом, мать — Екатерина Николаевна Хлебникова (урождённая Вербицкая), историк по образованию, двоюродная сестра народовольца Александра Михайлова. Виктор был третьим ребёнком в семье (впоследствии у его родителей родилось ещё двое детей, среди которых — художница Вера Хлебникова).
О месте своего рождения Хлебников впоследствии писал: «Родился… в стане монгольских исповедующих Будду кочевников… в степи — высохшем дне исчезающего Каспийского моря». По отцовской линии поэт происходил из старинного купеческого рода — его прадед Иван Матвеевич Хлебников был купцом первой гильдии и потомственным почётным гражданином Астрахани. Хлебников также отмечал, что в нём есть часть армянской и запорожской крови.
Семье Хлебниковых по службе Владимира Алексеевича приходилось часто переезжать с места на место: в 1891 году отец семейства был переведён в Волынскую губернию, в 1895 — в Симбирскую. Здесь же, в Симбирске, Виктор начинает свою учёбу в гимназии.
В 1898 году семья переехала в Казань, где Виктор поступил в 3-ю казанскую гимназию. Через пять лет он окончил курс гимназии, осенью 1903 года поступил на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. В ноябре того же года после участия в студенческой демонстрации был арестован и месяц провёл в тюрьме. В феврале 1904 года Виктор подаёт прошение об увольнении из числа студентов университета. Летом этого же года подаёт прошение о зачислении на естественное отделение физико-математического факультета Казанского университета, где и продолжает обучение. К 1904 году относятся первые известные литературные опыты Хлебникова, он даже пытается опубликовать пьесу «Елена Гордячкина», послав её в издательство «Знание» Максиму Горькому, но безуспешно. В 1904—1907 годах Хлебников занимается орнитологическими исследованиями, участвует в экспедициях в Дагестан и на Северный Урал, публикует несколько статей по орнитологии. Тогда же Хлебников пытался самостоятельно начать изучение японского языка, думая найти в нём особые формы выразительности, и увлёкся творчеством русских символистов, особенно Фёдора Сологуба.
Русско-японская война и произошедшее в ходе неё Цусимское сражение оказали большое влияние на Хлебникова и побудили его начать поиски «основного закона времени», пытаться найти оправдание смертям. Впоследствии Хлебников писал: «Мы бросились в будущее с 1905 года».
Принятый в декабре 1906 года в Общество естествоиспытателей Казанского университета на правах члена-сотрудника и издавший статью об открытии во время одной из экспедиций нового вида кукушки, Хлебников уже после 1906 года практически перестал уделять внимание как орнитологии, так и занятиям в университете, сосредоточившись на литературе. Примерно в это время он пишет масштабное прозаическое произведение «Еня Воейков», которое осталось незаконченным, но явилось важным этапом творческого становления Хлебникова. Кроме того, в этот период им было написано большое количество стихотворений. Начался «словотворческий» период в творчестве Хлебникова.
В марте 1908 года Хлебников решился послать свои стихи поэту-символисту Вячеславу Иванову, чья статья «О весёлом ремесле и умном веселии», опубликованная в 1907 году в журнале «Золотое руно», произвела на него большое впечатление. Весной 1908 года в Судаке состоялось и личное знакомство. Попавший под влияние Иванова Хлебников в этот период написал около сотни стихотворений и пьесу «Таинство дальних», полную аллюзий на античную мифологию. В этих произведениях прослеживается влияние символизма.
В сентябре 1908 Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и переехал в Санкт-Петербург. Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой.
В Петербурге Хлебников сблизился с кругом молодых поэтов и начал, по его собственным словам, вести богемную жизнь. В этот период Хлебников знакомится с символистами Алексеем Ремизовым и Сергеем Городецким, посещает поэтические вечера. Увлечение языческой Русью и народным русским языком способствовало особенному сближению с Ремизовым. Квартира Ремизова стала первым литературным домом, где стал появляться Хлебников. Славянская тема же нашла отражение во многих произведениях Хлебникова того периода. В частности, в пьесе «Снежимочка» в числе действующих лиц оказывается целый пантеон выдуманных Хлебниковым языческих божеств, таких как снезини, смехини, Березомир, Древолюд и другие. Это было прямым продолжением начатой символистами тенденции возобновления интереса к мифам: в те же годы выходят в свет стихи Александра Блока на тему России, книги Ремизова «Лимонарь» и «Посолонь», а также поэтические сборники Городецкого «Ярь» и «Перун» — все эти произведения были так или иначе связаны со славянской мифологией. Вячеслав Иванов в те годы писал: «Оживление интереса к мифу — одна из отличительных черт новейшей нашей поэзии».
К этому времени относится кратковременное увлечение Хлебникова идеей воинственного панславизма. 16 (29) октября 1908 в петербургской газете «Вечер» было напечатано анонимное «Воззвание учащихся славян», написанное Хлебниковым. «Воззвание…» призывало к вооружённой борьбе за свободу славянских народов Восточной Европы. Появление его было связано с «Боснийским кризисом»; тем не менее, уже в конце ноября того же года Хлебников отошёл от принципов, заявленных в «Воззвании».
В сентябре 1908 года Хлебников познакомился с Василием Каменским, заместителем главного редактора журнала «Весна», и уже в следующем месяце состоялся дебют Хлебникова в печати: в октябрьском номере «Весны» появилось наполненное неологизмами стихотворение в прозе «Искушение грешника».
Большую часть 1909 года (вплоть до августа, с небольшим перерывом в мае) поэт провёл в Святошине, пригороде Киева, где жили его родственники — семья Варвары Николаевны Рябчевской (Вербицкой). С ними у Хлебникова установились близкие отношения, а в дочь Марию Рябчевскую, дочь Варвары Николаевны, он был некоторое время влюблён и посвятил ей несколько стихотворений.
В апреле 1909 года начала работу «Академия стиха» на «башне» Вячеслава Иванова. «Башней» называлась квартира Иванова, находившаяся на последнем этаже дома 25 по Таврической улице, с круглой угловой комнатой. Её посещал и Хлебников в конце мая 1909 и после возвращения из Святошина.
В сентябре Хлебников подал прошение о переведении его на факультет восточных языков по разряду санскритской словесности, но, передумав, изменил свой выбор на историко-филологический факультет славяно-русского отделения.
Осенью поэт познакомился с Николаем Гумилёвым, А. Н. Толстым; сблизился с Михаилом Кузминым (в письме матери от 16 (29) октября 1909 Хлебников называет Кузмина своим учителем). Осенью же произошла перемена имени Хлебникова — он взял себе творческий псевдоним Велимир, южнославянское имя, означающее «большой мир». Поэт стал членом «Академии стиха» (или «Общества ревнителей художественного слова»). Его стихи готовятся в печать в журнале «Аполлон», организованном кругом Вячеслава Иванова, но в письме брату Александру Хлебников признавался, что не испытывает восторга по этому поводу, так как журналом руководили поэты, иначе, чем он, воспринимавшие символизм — Кузмин, Гумилёв, Городецкий. В итоге стихи Хлебникова в «Аполлоне» так и не появились. Творчество его не вызывает особого восторга в кругу символистов, но, несмотря на это, Хлебников переживает творческий подъём и осенью 1909 года пишет много стихотворений, поэму «Журавль» и драму «Госпожа Лени́н».
К началу 1910 года Хлебников уже перестал посещать «Академию стиха». В феврале Василий Каменский познакомил его с другим крылом нового искусства: художником Михаилом Матюшиным, его женой поэтессой Еленой Гуро, братьями Давидом, Владимиром и Николаем Бурлюками. Вскоре Хлебников переехал жить в квартиру Бурлюков.
Деятельность Кульбина устраивала Каменского, Д. Бурлюка и Хлебникова не в полной мере, что привело к тому, что они основали собственную группу — «будетляне» (от слова будет) и начали готовить выпуск сборника, который решено было назвать «Садок судей» (название книги, как и группы, было придумано Хлебниковым). Книга увидела свет в апреле 1910 года. Она была выпущена тиражом 300 экземпляров в издательстве «Журавль» Матюшина и Гуро без буквы ѣ и твёрдого знака на конце слов. В «Садке…» из произведений Хлебникова были напечатаны «Зверинец», первая часть драмы «Маркиза Дэзес» и начало поэмы «Журавль». Сборник был воспринят как открытая конфронтация с литературным миром. Валерий Брюсов писал о нём: «Сборник переполнен мальчишескими выходками дурного вкуса, и его авторы прежде всего стремятся поразить читателя и раздразнить критиков». Будетлян можно назвать первой футуристической группой в русской литературе.
Летом 1910 года Хлебников уехал вместе с Бурлюками в Таврическую губернию, где Давид Фёдорович Бурлюк (отец братьев Давида, Николая и Владимира) служил в селе Чернянка управляющим имением графа Мордвинова. После этой поездки у будетлян появилось ещё одно самоназвание — «Гилея», по древнему названию этой местности. Хлебников много пишет, но его новые стихи уже не столь радикальны и содержат гораздо меньше неологизмов.
В 1911 году началось активное увлечение Хлебникова числами и закономерностями исторического развития (из письма брату Александру Хлебникову: «Я усердно занимаюсь числами и нашёл довольно много закономерностей»). В это время он снова испытывает творческий кризис, но собирается издать отдельный том своих произведений. В печати, однако, в ближайшие два года так ничего и не появилось, а Хлебников, вместо того, чтобы улаживать дела с публикацией сборника, летом 1911 отправился в речное путешествие в Астрахань. К тому моменту Хлебников был уже исключён из университета за неуплату (это произошло в июне), что окончательно поссорило его с родителями, не одобрявшими литературные занятия Велимира.
Осенью поэт послал министру А. А. Нарышкину письмо, озаглавленное «Очерк значения чисел и о способах предвидения будущего».
К 1912 году со времени выхода «Садка судей» прошло уже почти два года, за которые будетляне не предпринимали никаких действий. Тогда Давид Бурлюк пригласил в группу двух молодых поэтов — Владимира Маяковского и Алексея Кручёных. Особенно близко Хлебников тогда сошёлся с Кручёных, стихи которого были несколько сродни творчеству Хлебникова в том, что касается словотворчества и экспериментов со словом.
1912 год ознаменовался для Хлебникова изданием первой книги. В мае в Херсоне на средства автора с рисунками Владимира Бурлюка была издана брошюра «Учитель и ученик», в которой Хлебников попытался рассказать о найденных им «законах времени», в том числе предсказал бурные российские события 1917 года, Февральскую и Октябрьскую революции: «Не сто́ит ли ждать в 1917 году падения государства?». Вскоре, в августе, в Москве была опубликована «Игра в аду», поэма написанная в соавторстве Кручёных и Хлебниковым; в ноябре вышла ещё одна совместная работа двух поэтов «Мирсконца». Эти книги, выпускавшиеся в основанном Кручёных издательстве «ЕУЫ», были сделаны в технике литографии, причём текст на литографском камне был написан Кручёных от руки (в предисловии авторы высказывали мнение, что почерк очень влияет на восприятие текста).
В том же году футуристы (тогда уже будетляне и их сподвижники стали называть себя этим словом) начали активно пропагандировать свою деятельность. Проходят выставки художников-авангардистов (возглавляемая Давидом Бурлюком группа «Бубновый валет», «Ослиный хвост» во главе с Натальей Гончаровой и Михаилом Ларионовым), проходят диспуты с участием футуристов, Маяковский читает свои стихи в арт-кафе «Бродячая собака». Тогда же гилейцы (они же кубофутуристы, существовал ещё и эгофутуризм Игоря Северянина) стали готовить стихотворный сборник. Финансировать его издание вызвались два поклонника нового искусства, сами не имевшие отношения к литературе — пилот Георгий Кузьмин и музыкант Сергей Долинский.
Сборник, названный «Пощёчина общественному вкусу» увидел свет 18 (31) декабря. Предварявший его манифест, написанный Бурлюком, Кручёных, Маяковским и Хлебниковым, призывал «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч., с парохода современности», содержал обвинения в адрес самых авторитетных русских литераторов («Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам, Аверченко, Чёрным, Кузминым, Буниным и проч., и проч. — нужна лишь дача на реке»), а также утверждал важный для творчества Хлебникова принцип права поэта «на увеличение словаря поэта в е г о о б ъ ё м е произвольными и производными словами (Слово — новшество)». Надо заметить, что Хлебников пытался протестовать против некоторых положений манифеста: в частности, требовал вычеркнуть Кузмина, одного из первых своих учителей, из списка «тех, кому нужна лишь дача на реке», однако в итоге уступил.
Критика встретила сборник в штыки (один из отзывов: «Вымученный бред претенциозно бездарных людей»), но книга была раскуплена довольно быстро. Уже через два месяца, в феврале 1913, футуристы издали листовку с тем же названием («Пощёчина общественному вкусу»), где Хлебников был назван гением и великим поэтом современности. Затем сразу же появляется второй «Садок судей», большую часть которого опять занимают произведения Хлебникова, в том числе поэма «Шаман и Венера»; в марте — совместный сборник футуристов и группы художников «Союз молодёжи»; в этой книге появилась поэма Хлебникова «Война — смерть».
В первой половине 1913 года Хлебников на постоянной основе сотрудничал с газетой «Славянин», просуществовавшей до июля и работал над сверхповестью (изобретённый им жанр) «Дети Выдры», а после этого опять уехал в Астрахань, где в тот момент жили его родители. Там поэт пробыл до сентября, и состоявшийся летом съезд футуристов, на котором был принят ещё один манифест, прошёл без его участия.
Осенью продолжились скандалы с участием футуристов и в том числе Хлебникова: Давид Бурлюк выступил с циклом лекций «Пушкин и Хлебников», где называл Пушкина «мозолью русской литературы»; Хлебникова вызвал на дуэль после ссоры в «Бродячей собаке» Осип Мандельштам (дуэль не состоялась); наконец, в октябре появился ещё один манифест, написанный Кручёных и Хлебниковым без участия остальных футуристов. Он прилагался к сборнику «Слово как таковое». В манифесте было сформулировано понятие заумного языка:
За манифестом последовали скандальные постановки театра кубофутуристов «Будетлянин», в том числе и опера «Победа над солнцем», пролог к которой написал Хлебников; в начале 1914 года состоялся визит в Россию родоначальника итальянского футуризма Филиппо Маринетти, на лекциях которого Хлебников, отрицавший преемственность русского футуризма от европейского, демонстративно отсутствовал, из-за чего поссорился со многими своими друзьями. Более того, во время одного из чествований Маринетти в Петербурге раздавалась составленная Хлебниковым и Бенедиктом Лившицем листовка, осуждавшая преклонение перед Маринетти и утверждавшая приоритет русского футуризма: «Сегодня иные туземцы и итальянский посёлок на Неве из личных соображений припадают к ногам Маринетти, предавая первый шаг русского искусства по пути свободы и чести, и склоняют благородную выю Азии под ярмо Европы…»
Декабрь 1913 года был ознаменован публикацией первого авторского поэтического сборника Хлебникова. Он получил название «Ряв!» и был издан при помощи Алексея Кручёных. Уже в феврале 1914 года Давид Бурлюк (с которым Хлебников был в ссоре из-за разногласий по поводу Маринетти) издал первый том собрания сочинений Хлебникова, снабдив его восторженным предисловием: «Хлебников указал новые пути поэтического творчества!.. Хлебниковым созданы вещи, подобных которым не писал до него ни в русской, ни в мировых литературах никто». Почти одновременно с этой книгой в Петербурге в издательстве Матюшина вышел «Изборник стихов». По причине уже упомянутой ссоры, Хлебников с неодобрением воспринял издание Бурлюка, но приветствовал публикацию «Изборника». Вообще же к весне 1914 года Хлебников был в ссоре со многими своими друзьями и несколько разочаровался в футуризме. Тогда он предпринял попытку присоединиться к «Цеху поэтов», группе акмеистов, но уже в апреле «Цех…» перестал существовать. К 1915 году практически распалась и «Гилея», и Маяковский в статье «Капля дёгтя» (1915) признал, что «футуризм умер как особенная группа».
19 июля (1 августа) 1914 года началась Первая мировая война. Как и русско-японская, она побудила Хлебникова к поискам неких исторических закономерностей, которые помогли бы предвидеть события и не допустить новых войн. Этим он начинает заниматься летом, во время того, как снова гостит у родителей в Астрахани. В это же время у него завязался роман с московской актрисой Надеждой Николаевой, и Хлебников некоторое время гостил у неё. В сентябре он возвратился в Петербург (уже ставший Петроградом) и два месяца жил рядом с Кручёных в Шувалове, пригороде столицы, после чего снова уехал в Астрахань.
1915 год поэт проводит в разных местах: в начале года он живёт в Астрахани, летом в Москве и на даче у Бурлюков в Михалёве, во второй половине года — в Петрограде с частыми посещениями дачной местности Куоккала (ныне посёлок Репино в Курортном районе Санкт-Петербурга), где в то время находились дачи многих деятелей искусства и где собиралась богема. В это время футуристы сблизились с Ильёй Репиным и часто бывали на его даче; Хлебников же чаще посещал дачу Юрия Анненкова.
«Законы времени» Хлебников пытается применить не только к народам и цивилизациям, но и к отдельным людям: к примеру, на основе труда Лернера «Труды и дни Пушкина» он вычислил закономерность, согласно которой все значимые события в жизни Пушкина происходили с промежутком в 317 дней (число 317 Хлебников называл одним из важнейших в судьбах людей и народов ещё в брошюре «Учитель и ученик»). Доклад, посвящённый этому, а также связи между скоростью света и скоростями Земли, Хлебников прочитал перед кругом учёных-математиков в квартире Осипа Брика, но не получил у них поддержки. 20 декабря (2 января 1916) Хлебников был избран друзьями виртуальным «Королём Времени». Чуть позже, в феврале 1916 года, было основано утопическое «Общество председателей Земного шара» или «Союз 317». Хлебников намеревался создать общество из 317 членов — лучших людей со всей планеты, которые бы правили идеальным всемирным «Государством времени». Намерения его были выражены в декларации «Труба марсиан», под которой стояло пять подписей, в том числе и уже за два года до этого покончившего с собой поэта Божидара. Одними из первых «председателей Земного шара», помимо самого Хлебникова, были новый друг Хлебникова Дмитрий Петровский и Вячеслав Иванов; затем в число председателей вошли (многие, правда, даже и не зная о том) Давид Бурлюк, Маяковский, Каменский, Асеев, Рюрик Ивнев, Кузмин, Рабиндранат Тагор и т. д.
Весной 1916 года Хлебников уехал в Астрахань и оттуда 8 апреля был мобилизован на военную службу, в 93-й запасной пехотный полк, находившийся в Царицыне. Военная служба давалась Хлебникову с большим трудом, о чём свидетельствуют его письма родным и знакомым. В это время он написал большое количество антивоенных стихотворений, которые позже составили поэму «Война в мышеловке».
Уже через месяц после начала службы Хлебников написал давнему знакомому Н. И. Кульбину, который в годы Первой мировой войны был военным врачом-психиатром, письмо с просьбой о помощи. Тот сразу начал действовать и констатировал у Хлебникова «состояние психики, которое никоим образом не признаётся врачами нормальным». После чего поэту назначили комиссию сначала в Царицыне, потом в Казани; затем Кульбин добился того, что в августе Хлебникова отправили на ещё одну комиссию в Астрахань. Поэту удалось получить отпуск на месяц, и он в конце августа нанёс визит к Николаю Асееву в Харьков.
Психиатрические комиссии продолжались до конца года. Хлебников попеременно жил то в больнице, то в казарме в Астрахани и Царицыне. В декабре его перевели в Саратов, где поэт снова стал рядовым, а в начале весны 1917 года Хлебникову был предоставлен пятимесячный отпуск. Он сразу же уехал в Харьков, и после этого в армию уже не возвращался.
В это время Хлебников всё ещё был увлечён идеей Общества председателей Земного шара. Он пригласил туда нескольких новых своих знакомых, например, композитора Артура Лурье.
Летом Хлебников путешествовал по России, посетив Киев, Харьков, Таганрог, Царицын и Астрахань, а в начале октября вернулся в Петроград, где поселился у Дмитрия Петровского. К тому времени у него уже кончился данный в армии отпуск, и поэту пришлось скрываться от комендатуры.
23 октября (5 ноября) 1917 было написано «Письмо в Мариинский дворец» от имени «председателей Земного шара»: «Правительство земного шара постановило: считать Временное правительство временно не существующим». Через два дня произошла Октябрьская революция; Хлебников же вскоре уехал наблюдать за развитием событий в Москву, а затем в Астрахань.
В 1918 году Хлебников снова путешествовал по России без особой цели. Весной поэт снова уехал в Москву. Там он жил в квартире врача А. П. Давыдова, в которой часто бывали представители богемы. Затем Хлебников отправился в Нижний Новгород, где пробыл довольно недолго, но успел издать несколько своих произведений в альманахе «Без муз», издававшемся Иваном Рукавишниковым. В августе он снова оказался в Астрахани, посетив попутно Казань.
При том, что ситуация в Астрахани в это время неустойчива, жизнь Хлебникова в те пять месяцев, что он провёл у родителей, была довольно стабильна, и поэт в течение необычно долгого для себя времени имел постоянную работу — сотрудничал в газете «Красный воин», органе Астраханского Военного совета. Вместе с Рюриком Ивневым Хлебников в это время участвовал в литературной жизни Астрахани и планировал издать многоязычный литературный сборник на русском, калмыцком, персидском и других языках.
Только в начале 1919 года Хлебников уехал из Астрахани. Поэт направился в Москву, где должна была выйти его книга, которая находилась в плане, предложенном Маяковским издательству ИМО. План был одобрен А. В. Луначарским, но сборник так и не появился, во многом из-за того, что Хлебников, уже написавший вступительную статью для этого издания, весной неожиданно уехал в Харьков. Делами, связанными с изданием стихов Хлебникова в Москве, занимался в основном Маяковский.
Конец лета и осень 1919 года Хлебников провёл в психиатрической лечебнице, известной в Харькове как Сабурова дача. Там поэт спасался от призыва в деникинскую армию, которая в июне заняла город. Этот период стал чрезвычайно плодотворным для Хлебникова: он написал большое количество небольших стихотворений, поэмы «Лесная тоска», «Поэт» и др. После того, как поэту был поставлен диагноз, позволявший избежать призыва, Хлебников остался в Харькове, где вскоре написал утопическую поэму «Ладомир», одно из самых значительных своих произведений. Примерно тогда же, в начале 1920 года, появляется поэма «Разин» с подзаголовком «заклятье двойным теченьем речи, двояковыпуклая речь», каждая из примерно четырёхсот строк которой представляет собой палиндром.
Весной 1920 года в Харькове оказались поэты-имажинисты Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф, с которыми Хлебников быстро свёл знакомство. Вскоре он опубликовал три стихотворения в сборнике имажинистов «Харчевня зорь», вышедшем в Харькове. Через год Есенин издал в Москве отдельным изданием поэму Хлебникова «Ночь в окопе», крупное поэтическое произведение на тему Гражданской войны.
15 августа 1920 года Хлебников выступил с чтением стихов на сцене ростовского «Подвала поэтов».
Осенью 1920 года Хлебников оказался в Баку, где проходил съезд народов Востока (Азия всегда интересовала поэта). После него поэт решил пробраться ещё дальше на восток, в Персию. Вскоре его замысел был осуществлён, но до этого Хлебников успел съездить в Ростов-на-Дону, где местная театральная студия осуществила постановку его пьесы «Ошибка смерти» (где роль одного из гостей смерти сыграл Евгений Шварц, в будущем — знаменитый драматург), Армавир, а также в Дагестан, а после этого ещё несколько месяцев провести в Баку.
В апреле 1920 года на севере Ирана вспыхнуло антиправительственное восстание. 5 июня того же года было объявлено о создании в провинции Гилян Персидской советской республики. В начале 1921 года советская Россия, поддерживавшая повстанцев, сформировала в Баку Персидскую красную армию (Персармию), которая была направлена в Персию. Хлебников был приписан к армии в качестве лектора и 13 апреля 1921 года отправился в Энзели. Там Хлебников провёл вместе с художником Мечеславом Доброковским некоторое время и свёл знакомство с несколькими дервишами, а также сам стал известен среди местных жителей как «русский дервиш». Из Энзели Персармия переместилась в Решт, а оттуда (в начале июля) — в Шахсевар, по направлению к Тегерану. Там Хлебников устроился на службу к местному хану в качестве воспитателя его детей. Поработать там ему довелось лишь месяц — из-за измены одного из главнокомандующих революционных войск наступление на Тегеран было приостановлено, а Хлебников в августе 1921 года вернулся в Россию.
Путешествие в Иран стало очень плодотворным для Хлебникова. В этот период он создал большой цикл стихотворений, а также начал поэму «Труба Гульмуллы», посвящённую его впечатлениям от Персии, которая была завершена в конце 1921 года.
После возвращения из Персии Хлебников снова путешествовал, не останавливаясь нигде на срок больше нескольких месяцев. Некоторое время опять жил в Баку, но довольно скоро уехал в Железноводск, где жил на даче у своим знакомых — Самородовых. Там он заканчивал свой трактат о «законах времени», названный «Доски судьбы», а также готовил к публикации написанные за последнее время стихи и поэмы — вскоре Хлебников в очередной раз собирался ехать в Москву, чтобы заняться изданием своих стихов. Ещё 3 месяца поэт провёл в Пятигорске, работая ночным сторожем. На этот период приходится ещё один творческий подъём — Хлебников в Пятигорске написал поэмы «Ночь перед Советами», «Председатель Чеки», а также небольшие стихотворения и другие поэмы. Было опубликовано несколько статей Хлебникова, посвящённых числовым закономерностям и радио, некрологи А. А. Блоку и Н. С. Гумилёву. В это время в творчестве Хлебникова важное место занимает настоящее, а не прошлое или будущее, он пишет несколько стихотворений на социальную тематику.
В декабре Хлебников вспомнил о своём желании ехать в Москву и неожиданно для окружающих отправился в столицу. Там его встретили старые друзья — Кручёных и Маяковский. Они обеспечили его жильём и поспособствовали тому, что Хлебников стал членом официального Союза поэтов (это произошло в январе 1922 года), а также устроили несколько творческих вечеров в богемном кафе, известном как «Домино». Тем не менее, поэт печатается гораздо меньше, чем в Пятигорске. Одна из немногих публикаций — стихотворение «Эй, молодчики-купчики…», появившееся в марте 1922 года в газете «Известия».
Ещё несколько стихотворений было напечатано в разных издательствах. Трактат «Доски судьбы» печатать никто не хотел, хотя Хлебников приехал в Москву во многом именно ради него. В то же время, появляются исследования творчества Хлебникова, основанные на напечатанных до революции произведениях поэта, самое крупное из них — книга Романа Якобсона «Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову», изданная в Праге.
К тому времени уже была закончена сверхповесть «Зангези», которая, как и «Доски судьбы», стала одним из важнейших произведений Хлебникова. Тематически она связана с «Досками судьбы»: главный герой произведения — Зангези — новый пророк. В сверхповести он излагает сформулированные в «Досках судьбы» «законы времени», учение о «звёздном языке». Произведение было опубликовано только после смерти Хлебникова.
Весной поэт начал страдать от приступов лихорадки. Он хотел снова отправиться в Астрахань, но пока что это было невозможно, и новый друг и поклонник таланта Хлебникова художник Пётр Митурич (будущий муж сестры Хлебникова Веры) предложил в мае две — три недели побыть в Санталово Крестецкого уезда Новгородской губернии, где жила жена Митурича и двое его детей. Вскоре после приезда туда Хлебников заболел параличом. Удалённость от крупных городов делала невозможной квалифицированную медицинскую помощь, а врач в посёлке Крестцы сказал, что смертельной опасности нет, и торопиться с поездкой в Петроград не сто́ит. Уже через две недели было очевидно, что это не так — окончательно отнялись ноги, развилась гангрена, и Хлебникова выписали из больницы в Крестцах уже как безнадёжного больного. Митурич перевёз почти полностью парализованного поэта в Санталово. 28 июня 1922 года в 9 часов утра Хлебников скончался.
Велимир Хлебников был похоронен на погосте в деревне Ручьи. В 1960 году останки поэта были перезахоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.
источник

Свернуть 

Виктор Владимирович Хлебников родился 9 ноября (28 октября по старому стилю) 1885 года в главной ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии (ныне с. Малые Дербеты,… Развернуть 

Михаил Алексеевич Кузмин - русский литератор (поэт, прозаик, драматург, переводчик, критик) и композитор Серебряного века. Первый в России мастер свободного стиха.

Один из самых загадочных поэтов серебряного века Михаил Алексеевич Кузмин родился в Ярославле 18 октября 1872 года. При жизни Кузмин часто мистифицировал свое прошлое, например, прибавляя к дате своего рождения то два, то три года.

Колдовство и тьма,легенда и загадка,выверт и излом-вот слова,которые сопровождали Михаила Кузмина всю жизнь. Он гордился не просто дворянством своим-тем,что фамилия его пишется без мягкого знака "в отличие от плебейского Кузьмина". Он даже в автобографии своей,дошедшей до нас,пишет,то родился в 1872 году,потом зачеркнет цифру и называет год 1875,а затем еще раз,уже карандашом, исправляет и его - на 1874-й. Так сколько же вам лет, Михаил Алексеевич,хочется спросить. Может и в самом деле две тысячи?..
Вячеслав Недошивин "Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург"

Отец его, Алексей Алексеевич, был морским офицером. Мать, Надежда Дмитриевна, урожденная Федорова, была дочерью не богатого помещика Ярославской губернии. Бабка Кузмина по материнской линии была внучкой известного в XYIII веке французского актера Жана Офреня, что в какой-то мере повлияло на возникновение интереса Кузмина к французской культуре. Вообще западноевропейская культура с раннего детства стала его второй духовной родиной: Шекспир, Мольер, Сервантес, Вальтер Скотт, Гофман, Россини, Вебер, Шуберт формировали личность будущего поэта и музыканта, притом, что родители Кузмина были старообрядцами, и сам он с детства воспитывался в старозаветных традициях бытовой религиозности.
Начинал учиться Кузмин в Саратове, куда был увезен родителями в возрасте полутора лет, в той же гимназии, в которой в свое время учился Чернышевски й. Однако уже осенью 1884 года семья поэта переехала в Петербург.
Еще в гимназические годы Кузмин близко сошелся с Г.В. Чичериным, впоследствии известным государственным деятелем советской России, который стал его самым близким другом вплоть до начала 1900-х годов и оказал на Кузмина огромное влияние. Именно Чичерин ввел в круг интересов Кузмина итальянскую культуру, способствовал тому, чтобы Кузмин выучил итальянский язык, позже привил Кузмину серьезный интерес к культуре немецкой.
Летом 1891 года, после окончания гимназии, Кузмин поступил в консерваторию. Учителем его в немногие консерваторские годы (вместо предполагавшихся семи лет он провел там лишь три года, а потом еще два года брал уроки в частной музыкальной школе) был Римский–Корсаков. В это время музыкальные увлечения Кузмина выливались в сочинение многочисленных произведений, преимущественно вокальных. Он пишет много романсов, а также опер на сюжеты из классической древности.
Весной-летом 1895 года Кузмин совершил поездку в Египет, побывав в Константинополе, Афинах, Смирне, Александрии, Каире, Мемфисе. Это путешествие дало темы для многих произведений Кузмина последующего времени. Эллинистическая Александрия надолго стала источником для его писаний, как в музыке, так в литературе.
Такое же сильное влияние оказало на Кузмина краткое пребывание в Италии, где, изучая церковную музыку, он пробыл с апреля по июнь 1897 года, побывав проездом также и в Германии. В Италии Кузмин даже думал перейти в католичество. Восхищение культурой Италии осталось у Кузмина до конца жизни, а его знания о ней, особенно о Риме эпохи раннего христианства и гностицизма, были необыкновенно широки (при всей своей разносторонней эрудиции Кузмин в конце жизни считал себя подлинно осведомленным лишь в трех областях: гностицизме, музыке в период между Бахом и Моцартом и флорентийском кватроченто).
Первые стихотворения Кузмина, дошедшие до нас, датируются зимой 1897 года, хотя писать он начал значительно раньше.
К самому концу XIX и началу XX века относится наиболее темный период в жизни Кузмина, который породил едва ли не больше всего легенд о нем, как, например, о том, что он месяцами жил в олонецких и поволжских старообрядческих скитах. Этому послужило то, что в то время Кузмин даже внешне старался походить на старообрядца, нося поддевку, картуз, сапоги и отпустив бороду.
В круг той художественной интеллигенции, которая играла столь большую роль в духовной жизни русского общества на рубеже веков, Кузмин впервые вошел как музыкант. Этому послужили дружеские отношения с членами знаменитого «Мира искусства» (прежде всего с В.Ф. Нувелем, К.А. Сомовым и Л.С. Бакстом) и участия в «Вечерах современной музыки», основанные в 1901 году. «Вечера» позволили Кузмину представить его музыку не тесному кружку из нескольких человек, а значительно более широкой публике.
Дебют Кузмина как поэта состоялся в декабре 1904 года, когда вышел в свет альманах «Зеленый сборник стихов и прозы», где был напечатан цикл его стихотворений «XIII сонетов», а также оперное либретто.
Наиболее точным словом, определявшим ту атмосферу, в которой жил Кузмин в это время, является «эстетизм», с его культом красоты и преданностью хорошему вкусу, почитанием Бердсли, Оскара Уайльда и младших французских декадентов.
Кузмин же в эти годы (до августа 1906-го) по-прежнему одет в русское платье, слу жившее как бы знаком отделенности от артистического круга и проводит большую часть своего времени в уединении. При этом «Вечера современной музыки» остаются фактически единственным его контактом с артистическим миром.
Но внешняя оторванность от художественного круга заменяется глубокой внутренней связанностью с ним: в 1904 – 1905 годах Кузмин работает над теми произведениями, которые в наибольшей степени определят его литературную репутацию в начале творческого пути, — циклом «Александрийские песни» и повестью «Крылья».
Следует подчеркнуть, что литературная деятельность Кузмина в начале его творчества, оставаясь неизменной и в последующем, основывалась на трех основополагающих аспектах: гомосексуализме, стилизации и прекрасной ясности.

описание взято с Flibusta.net

Свернуть 

Михаил Алексеевич Кузмин - русский литератор (поэт, прозаик, драматург, переводчик, критик) и композитор Серебряного века. Первый в России мастер свободного стиха. Один из… Развернуть 

Генрих Гейне — немецкий поэт, публицист и критик еврейского происхождения.

Считается последним поэтом «романтической эпохи» и одновременно её главой. Он сделал разговорный язык способным к лирике, поднял фельетон и путевые заметки до художественной формы и придал ранее не знакомую элегантную лёгкость немецкому языку. На его стихи писали песни композиторы Франц Шуберт, Роберт Шуман, Рихард Вагнер, Иоганн Брамс, П. И. Чайковский и др.

Родился 13 декабря 1797 в семье обедневшего еврейского купца в Дюссельдорфе, торговавшего тканью. Кроме него в семье росли ещё трое детей — Шарлотта, Густав и Максимилиан. Первоначальное воспитание Генрих получил в местном католическом лицее, где ему была привита любовь к пышности католического богослужения. Воспитанием сына серьёзно занималась мать Бетти (Пейра). Образованная и мудрая женщина, она хотела обеспечить Генриху хорошее образование.

После изгнания французов и присоединения Дюссельдорфа к Пруссии Генрих переходит в экономическое училище. После этого Генриха отправили на стажировку во Франкфурт-на-Майне. Это была попытка сделать из мальчика продолжателя родовой финансово-торговой традиции. Но она провалилась, и Генрих вернулся домой. В 1816 родители отправляют сына в Гамбург, где у его дяди, Соломона Гейне, был банк. Как настоящий педагог, он дал Генриху возможность раскрыть свои способности и поставил племянника во главе маленькой компании. Но Генрих «успешно» провалил дело меньше, чем за полгода. Тогда дядя поставил его вести бухгалтерские счета, но Генрих всё больше увлекался лирикой. Поссорившись с дядей, Генрих снова возвращается домой.

За три года, проведенные у Соломона, он влюбился в свою кузину Амалию. Любовь осталась безответной, и все переживания Генриха нашли выход в его стихах — особенно хорошо это видно в «Книге Песен».

Родители дали согласие на поступление сына в университет. Сначала он поступил на юридический факультет Боннского университета. Но, прослушав всего одну лекцию, Гейне увлекается посещением лекций по истории немецкого языка и поэзии, которые читал Август Шлегель. В 1820 Гейне переходит в Гёттингенский университет, однако его исключают за вызов одного из студентов на дуэль, которым он отреагировал на оскорбления. С 1821 по 1823 Гейне учится в Берлинском университете, где слушает курс лекций у Георга Гегеля. В это время он приобщается к литературным кругам города. В 1825 перед получением диплома доктора он вынужден был креститься, так как дипломы выдавались только христианам.

Поддержка Гейне Июльской революции 1830 заставила поэта, уставшего от постоянной цензуры, переехать в Париж. Только после 13 лет, проведённых во Франции, Гейне повезло снова оказаться на родине. Летом 1848 по Европе прошёл слух о смерти поэта, на самом же деле он, попрощавшись в мае с белым светом, оказался прикованным к кровати из-за болезни. Ещё в 1846 у него начался прогрессирующий паралич, но он не потерял интереса к жизни и продолжал писать. Даже после восьми лет болезни Гейне не сдавался и сохранил чувство юмора. В 1851 вышел его последний сборник — «Романсеро». В сборнике чувствуются скептицизм и пессимизм. Вне всякого сомнения, в нём отразилось физическое состояние поэта.

Генрих Гейне умер 17 февраля 1856 в Париже и был похоронен на кладбище Монмартр.

Право, не знаю, заслуживаю ли я того, чтобы гроб мой украсили когда-нибудь лавровым венком. Поэзия, при всей моей любви к ней, всегда была для меня только священной игрушкой или же освящённым средством для небесных целей. Я никогда не придавал большого значения славе поэта, и меня мало беспокоит, хвалят ли мои песни или порицают. Но на гроб мой вы должны возложить меч, ибо я был храбрым солдатом в войне за освобождение человечества!

Свернуть 

Генрих Гейне — немецкий поэт, публицист и критик еврейского происхождения. Считается последним поэтом «романтической эпохи» и одновременно её главой. Он сделал разговорный… Развернуть 

Далия Мейеровна Трускиновская — писательница, журналист, переводчик. Родилась и живет в городе Рига. С самого раннего детства проявила склонность к гуманитарным наукам, уже шести лет от роду одолела «Почту духов» И. А. Крылова, что стимулировало в будущей писательнице глубокий интерес к XVIII веку. В 1973 году окончила филологический факультет Латвийского университета имени Петра Стучки.

Год преподавала в школе, затем стала работать как журналист в газете «Советская молодёжь». Журналистика стала её основной профессией. Первая крупная прозаическая публикация — историко-приключенческая повесть «Запах янтаря» — увидела свет в 1981 г. на страницах журнала «Даугава», а в 1984 г. вышел и первый авторский сборник «Запах янтаря». Затем последовали и другие книги, неизменно пользовавшиеся успехом: «Обнаженная в шляпе», «Умри в полночь», «Демон справедливости», «Охота на обезьяну», «Королевская кровь». На сегодняшний день Далия Трускиновская автор около десятка книг и множества публикаций. На Одесской киностудии экранизирована ее повесть «Обнаженная в шляпе».

Далия чем-то похожа на героинь своих повестей. Она из тех, кто способен постоять за себя: на лошадях она скачет не хуже Чингачгука, занималась бодибилдингом, увлекается кунфу. По большому счету, все ее произведения — о любви. О том, что любовь стоит памяти и память стоит любви — повесть «Монах и кошка», о том, что Сказка и Любовь не терпят предательства — «Дверинда», о всеобщем равенстве («Королевская кровь»), и эмансипации («Люс-А-Гард») — первейших врагах любви.

В прозе Далии явственно наблюдаются традиции карнавальной, маскарадной литературы XVIII века. Проза ее иронична (ирония часто переходит в сарказм), многослойна. Писатель играет со своим читателем: «Угадай-ка, что я хотела сказать на самом деле». Ее повести и романы популярны в самых различных читательских кругах, противоположных по своим пристрастиям.

Свернуть 

Далия Мейеровна Трускиновская — писательница, журналист, переводчик. Родилась и живет в городе Рига. С самого раннего детства проявила склонность к гуманитарным наукам, уже… Развернуть 

Максимилиан Александрович Волошин (имя при рождении Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин) — русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик, общественный деятель украинского происхождения.

Максимилиан Кириенко-Волошин родился 16 (28) мая 1877 года в Киеве, в семье юриста, коллежского советника. После разрыва с женой, Еленой Оттобальдовной (урождённой Глазер), отец Максимилиана умер в 1881 году. С матерью поэт поддерживал родственные и творческие отношения до конца её жизни.

Раннее детство прошло в Таганроге и Севастополе.

Свое среднее образование Волошин начал в Московской Поливановской гимназии. Когда они с матерью переехали в Крым, Максимилиан пошел в Феодосийскую гимназию. Каждый день рано утром он проделывал путь из Коктебеля в Феодосию длиной около семи километров по гористой пустынной местности. С 1897 по 1899 год Максимилиан учился в Московском университете, однако чаще занимался самообразованием. В 1900-х много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне. В Париже он также брал уроки рисования и гравюры у художницы Е. С. Кругликовой.

Вернувшись в начале 1903 года в Москву, легко становится «своим» в символистской среде; начинает активно публиковаться. С этого времени, живя попеременно то на родине, то в Париже, много делает для сближения русского и французского искусства; с 1904 года из Парижа регулярно посылает корреспонденции для газеты «Русь» и журнала «Весы», пишет о России для французской прессы.

В апреле 1906 года женится на художнице М. В. Сабашниковой и поселяется с ней в Петербурге. Их сложные отношения отразились во многих произведениях Волошина.

В 1907 году Волошин принимает решение об отъезде в Коктебель. Пишет цикл «Киммерийские сумерки». С 1910 года он работает над монографическими статьями о К. Ф. Богаевском, А. С. Голубкиной, М. С. Сарьяне, выступает в защиту художественных групп «Бубновый валет» и «Ослиный хвост» (хотя сам стоит вне литературных и художественных групп).

Летом 1909 года принимал у себя поэтессу и переводчицу Елизавету Дмитриеву, с которой они сочинили весьма успешную литературную мистификацию — Черубину де Габриак. Под этим именем Дмитриева стала посылать стихи в журнал «Аполлон» и получила огромный успех. В письмах и телефонных разговорах с редактором журнала Сергеем Маковским она сообщала только, что она юная девушка из католической семьи.

Мистификация продлилась всего 3 месяца, затем «Черубину» разоблачили. В ноябре 1909 г. Гумилев цинично о ней отозвался при Волошине, и получил от великого миротворца пощечину. Так состоялась вторая в истории литературы дуэль на Черной речке. 22 ноября 1909 г. Волошин и Николай Гумилев устроили дуэль на Черной речке. Секундантами Гумилева были поэт Михаил Кузмин и секретарь поэтического журнала «Аполлон» Евгений Зноско-Боровский, со стороны Волошина – Алексей Толстой и театральный критик Александр Шервашидзе. Пистолет Волошина дал осечку. Гумилев выстрелил мимо (может быть, в воздух). Волошин хотел выстрелить еще раз, но пистолет заклинило, Толстому пришлось разрядить его в снег. Стрелялись из-за поэтессы Елизаветы Ивановны Дмитриевой. Некрасивая хромоногая девушка, она была близко знакома с Гумилевым.

(С Дмитриевой связано много событий в жизни Волошина — из-за нее он стрелялся с Н. Гумилевым, ее просил о ходатайстве для вступления в антропософское общество, их переписка длилась всю жизнь, до смерти Дмитриевой в 1928 году)

Первый сборник «Стихотворения. 1900—1910» вышел в Москве в 1910 году, когда Волошин стал заметной фигурой в литературном процессе: влиятельным критиком и сложившимся поэтом с репутацией «строгого парнассца». В 1914 году выходит книга избранных статей о культуре — «Лики творчества»; в 1915 — книга страстных стихотворений об ужасе войны — «Anno mundi ardentis 1915» («В год пылающего мира 1915»). В это время он все больше внимания уделяет занятиям живописью, пишет акварельные пейзажи Крыма, выставляет свои работы на выставках «Мира искусства».

В 1914 году Волошин пишет письмо военному министру России с отказом от военной службы и участия в кровавой бойне Первой мировой войны.

В годы Гражданской войны поэт пытается умерить вражду, спасает в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных.

После революции Максимилиан Волошин окончательно осел в Коктебеле, в доме, построенном в 1903—1913 годах его матерью Еленой Оттобальдовной Волошиной. Здесь он создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту». М. Волошин часто подписывает свои акварели: «Твой влажный свет и матовые тени дают камням оттенок бирюзы» (о Луне); «Тонко вырезаны дали, смыты светом облака»; «В шафранных сумерках лиловые холмы»… Эти надписи дают некоторое представление об акварелях художника — поэтических, прекрасно передающих не столько реальный пейзаж, сколько настроение, им навеваемое, бесконечное неутомительное разнообразие линий холмистой «страны Киммерии», их мягкие, приглушенные краски, линию морского горизонта — какой-то колдовской, все организующий прочерк, облака, истаивающие в пепельном лунном небе. Что позволяет отнести эти гармоничные пейзажи к Киммерийской школе живописи.

В 1924 году с одобрения Наркомпроса Волошин превращает свой дом в Коктебеле в бесплатный дом творчества (впоследствии — Дом творчества Литфонда СССР). 9 марта 1927 года зарегистрирован брак Максимилиана Волошина с Марией Степановной Заболоцкой (1887—1976), которая став женой поэта, разделила с ним трудные годы (1922—1932) и была его опорой. После смерти поэта она сумела сохранить его творческое наследие и сам «Дом поэта». Волошин скончался 11 августа 1932 года в Коктебеле, где и был похоронен. Свой дом Волошин завещал Союзу писателей.

Свернуть 

Максимилиан Александрович Волошин (имя при рождении Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин) — русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный… Развернуть 

Борис Александрович Алмазов - писатель, Почетный Атаман Северо-Западного Округа Союза казаков.

Родился 5 августа 1944 года в Ленинграде. Семья происходит из старинного казачьего рода, который упоминается в документах с 1632 года. По линии матери с 1726 года. В Ленинград семья попала, спасаясь от голода и репрессий на Дону, и постоянно проживает здесь с 1932 года. Отец подвергался репрессиям, как внук хуторского атамана и сын казачьего офицера, мать – как родовитая казачка и дочь священника. Вся семья участвовала в Великой Отечественной войне, где все мужчины погибли. Отец умер от ран, полученных в составе штрафного батальона. При разминировании Кенигсберга в 1946 году. Мать вернулась с фронта в чине лейтенанта медицинской службы, инвалидом с перебитым позвоночником и шестью медалями. Однако и это не освободило семью от причисления к гражданам второго сорта.

По окончании девятого класса средней школы Б.А. Алмазов, в связи с тяжелым материальным положением семьи, поступил на завод, где овладел профессиями токаря и слесаря, одновременно продолжая учебу в школе рабочей молодежи, которую закончил в 1961 году.

В 1968 году закончил вечернее отделение театроведческого факультета Ленинградского Государственного института театра, музыки и кинематографии. За время обучения в институте сменил множество работ: был грузчиком, массажистом в детской больнице, рабочим в геологической партии на Крайнем Севере, литературным сотрудником в многотиражной газете.

По окончании института, из-за отсутствия работы по специальности театроведа, поступает в среднюю школу преподавателем истории искусств, принимая таким образом участие во всесоюзном эксперименте. За двадцать лет работы в школе разработал методику преподавания истории и теории искусств и основ культуры для средней школы. Стал одним из ведущих специалистов в этой области в стране. После публикации ряда научных работ, принят в Российское педагогическое общество. Предложения заняться научной работой отклонял, ссылаясь на отсутствие специального педагогического образования.

Много сотрудничает в прессе и в 1974 году принят, в виде исключения, так как не работал в штате, в Союз журналистов СССР. В течение десяти лет ведет две цикловые передачи на телевидении в качестве автора и ведущего.

В 1978 году выходит его первая книга для детей "Самый красивый конь", сразу принесшая автору известность. По ней снят художественный кинофильм, она переведена на 18 языков. Кроме этого фильма, Алмазову принадлежит еще несколько сценариев научно-популярных лент и две пьесы, шедших на сценах страны.

С начала шестидесятых годов становится известен, как автор и исполнитель песен. Причем в своих лекциях-концертах, с которыми объездил всю страну, выступает не только как автор-исполнитель, но как историк и теоретик жанра, прослеживая его развитие в русле развития русской поэзии с очень раннего времени. За рубежом выходят несколько дисков его песен, два в Советском Союзе.

Издание стихов и песен за рубежом, а также отказ вступить в Коммунистическую партию, по религиозным мотивам, ставят Б. Алмазова в ряд диссидентов. В этом качестве он фигурирует во многих справочниках за рубежом.

В 1980 году, после выхода четвертой книги, Б. Алмазов принят в Союз писателей СССР. Однако работу в школе оставляет только в 1987 году, когда совмещать педагогическую и писательскую деятельность становится физически невозможно.

С февраля 1990 года принимает активнейшее участие в возрождении казачества. Становится, фактически, идеологом Союза казаков России. Он избирается первым атаманом казачьего землячества в местах нетрадиционного проживания казаков, в Санкт-Петербурге, а затем атаманом Северо-Западного Округа Союза казаков.

В настоящее время Борис Александрович - Почетный Атаман Северо-Западного Округа Союза казаков – координирует деятельность казачьих общин и землячеств в 13 регионах Северо-Запада России и осуществлет связь с казаками зарубежья.

Занимаясь на общественных началах помощью переселенцам с Крайнего Севера, представил правительству Республики Коми специально разработанную программу. Она была принята к исполнению и дала убедительные результаты. Следствием этого явилось предложение создать в Санкт-Петербурге Представительство Республики по Северо-Западу и возглавить его в статусе министра. С 1996 по 2002 год Борис Александрович являлся Представителем республики Коми в Северо-Западном регине .

Много работает как публицист, постоянно выступая в прессе, на радио и телевидении, редактируя и выпуская сборники по казачьей истории, культуре и две газеты. Проводит научные конференции, возглавляя общественную организацию "Казачий информационный центр".

Продолжая трудиться на писательском поприще, выпускает две книги для детей "Житие Серафима Саровского" и "Житие Благоверного князя Александра Невского", рекомендованных Русской Православной Патриаршей церковью для изучения при начальной катехизации.

Борисом. Алмазовым написано более 40 книг, в том числе научно-популярные, такие, как "Прощайте и здравствуйте кони". "Хлеб наш насущный", повести для детей, исторические романы "Атаман Ермак со товарищи", "Илья богатырь", "Дорога на Стамбул" и др.

И в настоящее время основным видом деятельности Бориса Александровича продолжает оставаться писательский труд. В этом году (2008) вышли две его новые книги – "Если смерть умрёт" и просто потрясающий его многолетний труд об истории казачества "Мы – казачьего рода".

Также, начиная с 2002 года, Борис Алмазов работает в СПб ГУФК им.Лесгафта, являясь доцентом кафедры связей с общественностью.

Свернуть 

Борис Александрович Алмазов - писатель, Почетный Атаман Северо-Западного Округа Союза казаков. Родился 5 августа 1944 года в Ленинграде. Семья происходит из старинного казачьего… Развернуть 

Юлия Андреева - русская поэтесса и писательница. В настоящее время член Союза писателей Санкт-Петербурга, автор 48 авторских книг, из которых большую часть составляют исторические романы и биографическая литература. Любимый исторический период Лангедок (Юг Франции – Тулузское графство), XII век. По словам писательницы, ей нравятся сильные личности: Ирод, Раймон VI, Жиль де Ре, Фридрих Барбаросса.

Родилась в Ленинграде в 1969 году, в семье служащих. Поэтический дар проявился рано. Согласно семейной легенде, сочинять стихи начала раньше, чем узнала буквы. В школьные годы занималась во Дворце пионеров и в клубе «Дерзание», секция поэзии, руководитель Н. А. Князева. Со временем стихи сменились прозой.

В 17 лет поступила на обучение и последующую работу в «До-театр». Впоследствии участвовала в работе многих театральных и танцевальных коллективов. С 1998 года начала гастрольные зарубежные поездки с танцевальными, театральными и художественными проектами. Побывала в Финляндии, Франции, Японии. В 2000 году была приглашена для участия в арт-конференции, устроенной обществом «Серебряный век» во Франции.

В 2002 году окончила Колледж Культуры по классу «Режиссер современного досуга, ритуала, праздника и эстрады». В 2002-2004 годах работала на радиостанции «Открытый город», где вела постоянную рубрику «Литературная гостиная», а также циклы передач «Компьютерные истории», «Усыновление», «Открытый космос». Является режиссером литературно-музыкальных дисков: «Петербургское барокко», «Готика», «Венок Данте».

Совместно с поэтом и издателем Александром Смиром организует выпуск книжной серии «Петраэдр», в которой публикуются стихи и рассказы молодых писателей и поэтов Санкт-Петербурга. Ныне она насчитывает около 30 книг.

Свернуть 

Юлия Андреева - русская поэтесса и писательница. В настоящее время член Союза писателей Санкт-Петербурга, автор 48 авторских книг, из которых большую часть составляют… Развернуть 

Валентин Дмитриевич Берестов - русский и советский писатель, поэт, автор книг для детей и взрослых.

Родился 1 апреля 1928 года в г. Мещовске, Калужской области. Читать будущий поэт научился в четыре года. В 1942 году, во время Второй мировой войны, семья Берестовых оказалась в эвакуации в Ташкенте. Там ему посчастливилось познакомиться с Надеждой Мандельштам, которая познакомила его с Анной Ахматовой. Затем состоялась встреча с Корнеем Чуковским, сыгравшим большую роль в судьбе Валентина Берестова.

В 1944 году семья Берестовых перебралась в Подмосковье. Валентин Берестов закончил исторический факультет МГУ, затем аспирантуру Института этнографии.

В 1946 году, ещё в студенческие годы, Берестов впервые поехал на археологические раскопки (Новгород, Хорезм). Первые его публикации взрослых стихов в журнале «Юность» как раз и были посвящены этой экзотической профессии.

Первые произведения опубликовал в журнале «Смена» в 1946 г. Первый поэтический сборник «Отплытие» и первая детская книжка для дошкольников «Про машину» вышли в 1957 году. Затем читатели познакомились со сборниками стихов и сказок «Весёлое лето», «Картинки в лужах», «Улыбка» и другие.

Член СП СССР. Подписал письмо в защиту Ю. М. Даниэля и А. Д. Синявского (1966).

В последние годы жизни писал и выпускал детские сказки вместе со своей женой художницей и писательницей Татьяной Александровой. Составил (вместе с женой) «Избранное» по «Толковому словарю» В. И. Даля (издано в 2001 г). В эти же годы Валентин Дмитриевич уделял значительную часть времени передачам по радио и телевидению, писал музыку для своих стихов, выступал с музыкальными группами.

Валентину Берестову благодарны многие замечательные детские писатели, которым он помог сделать первые шаги в литературе.

Свернуть 

Валентин Дмитриевич Берестов - русский и советский писатель, поэт, автор книг для детей и взрослых. Родился 1 апреля 1928 года в г. Мещовске, Калужской области. Читать будущий… Развернуть 

Свернуть 

Генрих Вениаминович Сапгир — русский советский писатель и поэт, сценарист, переводчик, один из самых талантливых представителей российского литературного андеграунда.… Развернуть 

Геннадий Мартович Прашкевич — русский писатель, поэт и переводчик.

Псевдонимы: Геннадий Гончаров, Николай Осянин, Михаил Тропинин.

Родился в 1941 году в селе Пировское Красноярского края, в 11 лет переехал с родителями на станцию Тайга, где и окончил школу. Первые рассказы писать начал ещё в детстве. Тогда же увлёкся палеонтологией, переписывался с известными учеными: Н. Н. Плавильщиковым, Д. И. Щербаковым и И. А. Ефремовым. Палеонтолог и писатель Иван Антонович Ефремов пригласил юного школьника в настоящую палеонтологическую экспедицию в западное Зауралье. Учился в Томском государственном университете. С 1959 по 1965 годы работал в Институте геологии и геофизики СО АН СССР (Новосибирск) — лаборатория раннего палеозоя, с 1965 по 1971 годы в Сахалинском комплексном научно-исследовательском институте СО АН СССР (Южно-Сахалинск) — лаборатория вулканологии, c 1971 по 1983 годы в Западно-Сибирском книжном издательстве (Новосибирск) — вынужден был уйти после цензурного запрета на его книгу «Великий Краббен». Объехал многие страны мира. С геологическими и палеонтологическими экспедициями работал на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, Камчатке, Курильских островах.

Первая публикация — стихотворение «Тёма Ветров» (1956), в прозе — рассказ «Остров Туманов» (1957). Повести и романы: «Разворованное чудо», «Царь-Ужас», «Секретный дьяк», «Носорукий», «Кормчая книга», «Теория прогресса» прочно вошли в «золотой» фонд отечественной литературы. Некоторые произведения Прашкевича (сборник стихов «Звездопад» (Южно-Сахалинск", «Великий Краббен», «Записки промышленного шпиона» и другие) подвергались официальной идеологической критике и тираж не однажды «уходил под нож».

Член Союза писателей СССР с 1982 года (Союза писателей России с 1992 года, Союза журналистов России с 1974 года, Нью-Йоркского клуба русских писателей с 1997 года, ПЕН-клуба с 2002 года. Заслуженный работник культуры РФ (2007), лауреат многчисленных премий, редактор издательства «Свиньин и Сыновья» (Новосибирск), занимается переводами со многих языков мира.

Книги Геннадия Прашкевича переведены на многие языки и издавались в США, в Англии, в Германии, во Франции, в Польше, в Болгарии, в Югославии, в Румынии, в Литве, в Узбекистане, в Казахстане, на Украине и в других странах. Ряд произведений Прашкевича выходили под псевдонимами. Роман «Пятый сон Веры Павловны» (написанный в соавторстве с Александром Богданом) номинировался на Букеровскую премию (2002). Перевел, составил и издал на русском языке антологию современной болгарской поэзии «Поэзия меридиана роз» (1982); книгу стихов корейского поэта Ким Цын Сона «Пылающие листья» (в соавторстве с В. Горбенко), выдержавшую два российских издания и появившуюся на русском языке в Филадельфии и в Нью-Йорке; роман Бруно Травена «Корабль мертвых».

С апреля 2008 года Геннадий Мартович ведёт ежемесячный семинар молодых писателей в городе Новосибирске.

Живёт в Новосибирском Академгородке.

Свернуть 

Геннадий Мартович Прашкевич — русский писатель, поэт и переводчик. Псевдонимы : Геннадий Гончаров, Николай Осянин , Михаил Тропинин . Родился в 1941 году в селе Пировское… Развернуть 

Родился в Петербурге в семье военного инженера Василия Петровича Лотарева (1860—1904). По материнской линии являлся троюродным братом русской революционерки и советского государственного деятеля А. М. Коллонтай (урождённая Домонтович), а также приходился дальним родственником историку Н. М. Карамзину, поэту А. А. Фету. Первые 9 лет провёл в Петербурге. После разрыва родителей жил у тетки и дяди в их имении в Новгородской губернии. Закончив четыре класса Череповецкого реального училища, в 1904 году уехал с отцом на Дальний Восток. Затем вернулся назад в Петербург, к матери.

Первые публикации появились в 1904 году (за свой счет), в дальнейшем на протяжении девяти лет Северянин издавал тонкие брошюры со стихами, приносившие долгое время лишь скандальную известность (например, растиражированный возмущённый отзыв Льва Толстого на одно из его стихотворений в начале 1910 года). Из поэтов старшего поколения поначалу обратил внимание на молодого Северянина лишь Константин Фофанов (впоследствии его и Мирру Лохвицкую Северянин объявил учителями и предтечами эгофутуризма).

На пике популярности

Успех пришёл к поэту после выхода сборника «Громокипящий кубок» (1913, предисловие к которому было написано Ф. Сологубом). В течение 1913—1914 гг. Северянин выступал со многими вечерами («поэзоконцертами») в Москве и Петербурге, встречая огромную популярность у публики и сочувственные отзывы критиков разной ориентации, в том числе критиков, скептически относившихся к футуризму. Для его лирики характерна смелая для тогдашнего вкуса (до грани пародийности) эстетизация образов салона, современного города («аэропланы», «шоффэры») и игра в романтический индивидуализм и «эгоизм» , условные романтически-сказочные образы. Стих Северянина музыкален (во многом он продолжает традиции Бальмонта), поэт часто использует длинные строки, твёрдые формы (некоторые изобретены им самим), аллитерацию, диссонансные рифмы.

Северянин был основателем литературного движения эгофутуризма (начало 1912), однако, поссорившись с претендовавшим на главенство в движении Константином Олимповым (сыном Фофанова), осенью 1912 года покинул «академию Эго-поэзии» (о выходе из движения объявил знаменитой «поэзой», начинающейся словами «Я, гений Игорь-Северянин…»). Впоследствии ездил в турне по России в 1914 г. с кубофутуристами (Маяковским, Кручёных, Хлебниковым).

Вышедшие после «Громокипящего кубка» сборники 1914—1915 гг. («Victoria regia», «Златолира», «Ананасы в шампанском») воспринимались критикой более прохладно, чем «Кубок»: Северянин включал в них в большом количестве ранние, незрелые «поэзы», а новые тексты из этих книг во многом эксплуатировали образность «Кубка», не добавляя ничего нового. В 1915—1917 гг. Северянин поддерживал (совместные выступления, турне, сборники) ряд молодых авторов, большинство из которых никакого следа в литературе не оставили; самым заметным учеником Северянина этого периода был Георгий Шенгели, который сохранил признательность учителю и после смерти Северянина посвятил его памяти несколько стихотворений. Поэтика Северянина этого периода оказала также определённое влияние на раннее творчество таких известных поэтов, как Георгий Иванов, Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев, впоследствии примкнувших к другим направлениям.

Северянин был избран публикой «Королём поэтов» на выступлении в московском Политехническом музее в 1918 г.

В эмиграции в Эстонии (1918—1941)

Из тридцати восьми лет литературной деятельности Северянин почти двадцать четыре года прожил в Эстонии, куда переехал в 1918 г. В 1921 г женился на эстонке Фелиссе Круут (единственный его зарегистрированный брак). Ездил в дальнейшем с выступлениями во Францию и в Югославию.

Поздняя лирика Северянина во многом отходит от его стиля 1910-х годов. Самые заметные его произведения этого периода — несколько получивших большую известность стихотворений («Соловьи монастырского сада», «Классические розы»), автобиографические романы в стихах «Колокола собора чувств», «Роса оранжевого часа», «Падучая стремнина» и сборник сонетов «Медальоны» (портреты писателей, художников, композиторов, как классиков, так и современников Северянина).

Переводил стихотворения А. Мицкевича, П. Верлена, Ш. Бодлера, эстонских и югославских поэтов.

Ни один другой русский поэт не отразил столь широко в своих стихах природу и жизнь Эстонии, как Игорь Северянин. Он же стал крупнейшим переводчиком эстонской поэзии на русский язык. Среди эстонских поэтов, чьи произведения Северянин перевёл на русский язык, — Хенрик Виснапуу, Мария Ундер, Алексис Раннит, Фридрих Рейнхольд Крейцвальд, Фридрих Кульбарс, Лидия Койдула, Юхан Лийв, Густав Суйтс, Фридеберт Туглас, Иоганнес Барбарус и Иоганнес Семпер.

После присоединения Эстонии к Советскому Союзу в 1940 году возобновил творческую активность, пытаясь публиковаться в советской печати.

Умер в оккупированном немцами Таллине от сердечного приступа, в присутствии Валерии, младшей сестры, своей гражданской жены Веры Борисовны Коренди (девичья фамилия — Запольская, Коренди — эстонизированная фамилия её первого мужа Коренова).

Похоронен на Александро-Невском кладбище в Таллине.

Свернуть 

Родился в Петербурге в семье военного инженера Василия Петровича Лотарева (1860—1904). По материнской линии являлся троюродным братом русской революционерки и советского… Развернуть 

Джон Китс — третий (наряду с Байроном и Шелли) великий поэт младшего поколения английских романтиков.

Джон Китс родился в семье содержателя платной конюшни (пункта по прокату лошадей). Он был первенцем у Томаса Китса (род. 1775) и Фрэнсис Китс, урождённой Дженнингс (род. 1775). Затем последовали братья Джордж (1797-1841), Томас (1799-1818), Эдвард (1801-1802) и сестра Фрэнсис Мэри (Фанни) (1803-1889).

16 апреля 1804 года в результате несчастного случая погиб отец Китса. Всего через два месяца, 27 июня 1804 года, мать Китса Фрэнсис вступила в новый брак с Уильямом Роллингсом. Этот брак оказался неудачным, и дети поселились у родителей матери в Энфилде (к северу от Лондона).

В августе 1803 года Джон поступил учиться в частную закрытую школу преподобного Джона Кларка (также в Энфилде).

В марте 1810 года от туберкулёза умерла мать Китса, и в июле опекунами осиротевших детей были назначены Джон Науленд Сэнделл и Ричард Эбби. В 1816 году после смерти Сэнделла единственным опекуном стал Ричард Эбби, чаеторговец по профессии.

Китс, лишившийся родителей на 15-м году жизни, был отправлен в Лондон для изучения медицины; он не мог позволить себе получить университетское образование и даже не имел возможности заняться классическими языками. Глубокое проникновение духом эллинизма пришло в поэзию Китса интуитивно, так как он мог читать греческих поэтов только в переводе. Вскоре Китс оставил занятия медициной в лондонских госпиталях и сосредоточился на литературе. Он увлекался творчеством Спенсера и Гомера и стал одним из членов небольшого кружка, в который входили критик Ли Хант, бывший неофициальным его руководителем, а также Уильям Хэзлит, Хорэс Смит, Корнелиус Уэбб и Джон Гамильтон Рейнольдс. Консервативные критики вскоре уничижительно окрестили кружок «Cockney School», то есть школа простонародных авторов. Шелли, хоть он и был человеком знатного происхождения, был также близок к этому кружку.

Стеснённые денежные обстоятельства сделали жизнь Китса в этот период крайне трудной; он от природы был человеком болезненным, и его организм был ослаблен под давлением нужды. Много душевных страданий причинила ему его любовь к Фанни Браун, своенравной красавице, не соглашавшейся выйти за него замуж, пока он не составит себе положение в обществе. В 1817 году Китс издал первую книжку лирических стихов, а в следующем году — большую поэму «Эндимион». Близкие друзья тотчас же оценили его высокое дарование и оригинальность, но журнальная критика с непонятным озлоблением напала на дебютирующего поэта, обвиняя его в бездарности, аффектации и отсылая его в «аптекарскую лавочку готовить пластыри». Особенной свирепостью в этой кампании против Китса отличились консервативные журналы «Quarterly Review» и «Blackwood»; статьи авторитетного в то время критика Джифорда были полны грубых насмешек, что не могло не ранить психику впечатлительного, темпераментного поэта.

Существовавшее долгое время мнение, что жизнь поэта «угасла от журнальной статьи» (по выражению Байрона), сильно преувеличено, но несомненно, что нравственные переживания, среди которых нападки критики сыграли главную роль, ускорили развитие чахотки, которой страдали в его семье. В 1818 году Китса отправили на зиму в южный Уэльс, где он ненадолго поправился и много писал; однако болезнь скоро возобновилась с прежней силой, и он стал медленно угасать. Он сознавал это и отражал в своих одах и лирических стихотворениях меланхоличное настроение уходящей молодости и таинственную торжественность перехода от жизни к смерти. В 1820 году Китс уехал, в сопровождении своего друга, художника Северна, в Италию, где ему суждено было провести последние месяцы своей жизни. Его письма и последние стихотворения исполнены благоговейным культом природы и красоты. Незадолго до смерти поэта вышла третья книга его стихов, содержавшая наиболее зрелые его произведения («Гиперион», «Изабелла», «Канун святой Агнессы», «Ламия»). Она была очень тепло принята читателями, однако Китсу уже не суждено было об этом узнать: он скончался 23 февраля 1821 года. Поэт похоронен на Римском протестантском кладбище; на могильном камне вырезана написанная им самим эпитафия: «Здесь лежит тот, чьё имя было начертано на воде» («Here lies one whose name was writ in water»).

Поэзия Китса привнесла в английский романтизм новый для того времени элемент эллинизма, а также культ красоты и гармоничного наслаждения жизнью. Во всей своей силе эллинизм Китса сказался в двух его больших поэмах: «Эндимион» и «Гиперион», а также в стихотворении «Ода к греческой вазе».

В «Эндимионе», разрабатывающем миф о любви богини Луны к пастуху, Китс обнаружил неисчерпаемое богатство фантазии, переплетая между собой множество греческих легенд и присоединяя к ним более сложные, спиритуалистические поэтические построения. Запутанность фабулы и сложность эпизодов сильно затрудняет чтение поэмы, но отдельные места — преимущественно лирические отрывки — принадлежат к числу лучших страниц во всей английской поэзии. Замечательны в этом отношении гимн Пану, глубоко проникнутый пантеизмом (II песнь), и песнь индийской девушки (IV песнь), переходящая от воспевания грусти к буйному гимну в честь Вакха. Неудержимое влечение Эндимиона к неведомой богине, явившейся ему во сне, тоска и отчужденность от земных связей, временное увлечение земной красавицей, оказывающейся воплощением его бессмертной подруги, и конечное единение с последней — всё это символизирует для поэта историю человеческой души, свято хранящей в себе образ вечной красоты и ищущей воплощение своего идеала на земле.

«Гиперион» — незаконченная поэма о торжестве олимпийских богов над предшествовавшим им поколением титанов более строга по форме и полна глубокого трагизма. Речи побеждённых титанов, в особенности пламенные воззвания непокорной Теи, воплощающей величие гибнущих титанов, напоминают наиболее вдохновенные эпизоды «Потерянного Рая» Мильтона. В «Оде к греческой вазе» Китс воспевает вечность красоты, как её видит художник. Во всех этих поэмах Китс отразил эстетическую теорию, навеянную духовной близостью с античным миром, и сформулировал её в следующем стихе: «Красота есть правда, правда — красота; это всё, что человек знает на Земле и что он должен знать». Наряду с эллинизмом, выражающимся в культе красоты, в его поэзии обнаруживается и элемент мистицизма: поэт видит в красоте природы символы иной, более высокой, вечной красоты. Все оды Китса («Ода к соловью», «К осени», «К меланхолии») носят спиритуалистический характер, что характерно также для его греческих поэм. Однако особенно сильно сказывается тревожное, слегка мистическое настроение поэта в его балладах, таких как «Канун святой Агнессы», «Изабелла» и другие. Здесь он разрабатывает мотивы народных поверий и окружает их поэтическим ореолом, покоряющим воображение читателя.

После смерти Китса значение его для английской поэзии преувеличивалось его поклонниками и оспаривалось его противниками; долгое время его творчество связывали с литературным кружком, из которого он вышел. Нападки на него делали те, кто метил в так называемую «Cockney School» Ли Ханта. На самом деле он связан был с этой группой только личной дружбой. Критика следующих поколений, чуждая подобных предубеждений, осознала это и оценила гений Китса и достоинства его поэзии. Ныне ему отводится место в английской литературе наравне с Байроном и Шелли, хотя его стихи заметно отличаются от стихов последних по настроению и внутреннему содержанию. Если Байрон олицетворял «демонизм» в европейской поэзии, а Шелли был адептом пантеизма, то Китсу принадлежит создание глубоко-поэтического направления, где внимание поэта концентрируется на внутреннем мире человека. Последователями Китса стали, через 30 лет после его смерти, поэты и художники прерафаэлитской школы в лице Россетти, Морриса и других, чьё творчество способствовало возрождению английской поэзии и изобразительного искусства.

Свернуть 

Джон Китс — третий (наряду с Байроном и Шелли) великий поэт младшего поколения английских романтиков. Джон Китс родился в семье содержателя платной конюшни (пункта по прокату… Развернуть 

Свернуть 

Гавриил (Гаврила) Романович Державин — выдающийся русский поэт эпохи Просвещения, представитель классицизма, значительно преобразивший его. В своем творчестве развивал… Развернуть 

Виктор Робертович Цой — советский рок-музыкант, автор песен, художник. Основатель и лидер рок-группы «Кино», в которой пел, играл на гитаре, писал музыку и стихи. Снялся в нескольких фильмах.

Виктор Цой появился на свет в Ленинграде 21 июня 1962 года в семье школьного преподавателя физкультуры Валентины Васильевны Цой (8 января 1937 — 28 ноября 2009) и инженера Роберта Максимовича Цоя (род. 5 мая 1938). Отец Цоя — кореец, мать была русской. Виктор - единственный ребёнок в семье.
Детство музыканта прошло в окрестностях Московского Парка Победы. По словам матери, Витя с раннего детства хорошо лепил и рисовал, а с пятого класса стал играть на гитаре. Также он много читал классическую литературу, особенно любил Ф.М.Достоевского.
Когда Цой перешел в четвертый класс, отец ушел из семьи. Чтобы как-то отвлечь сына, мать отвела его в художественную школу. Способности к рисованию у Виктора были, но привлекала его только музыка.
С 1974 по 1977 год посещал среднюю художественную школу, где возникла группа «Палата № 6» во главе с Максимом Пашковым. Максим Пашков, так же как и Виктор любил слушать Элвиса Пресли и 'Beatles'. Друзья начали собираться и играть на гитарах, а вскоре к ним присоединился ударник. Для полноценной группы не хватало бас-гитары. Тогда друзья скинулись и за 40 рублей приобрели инструмент в комиссионке. Их первый альбом 'Слонолуние' имел плохое звучание, но парни остались довольны дебютом. По словам Пашкова, им всем было очень скучно. Можно сказать, в то время они жили в ожидании праздника. Они пили пиво, курили, грели в духовке портвейн и до одури играли на гитарах. Больше для них ничего не существовало.
В 1977 году Виктор Цой поступил в художественное училище им. Серова, но вместо того, чтобы рисовать агитационные плакаты, самозабвенно отдавался игре на гитаре. В основном он играл 'Deep Purple' и 'Black Sabbath', а также несколько своих мелодий. Борис Гребенщиков вспоминал, что когда он услышал песню 'Мои друзья', он был потрясен. В этой композиции была вся жизнь того периода. Беспредельное веселье, прекрасная музыка, а за ними – безысходность и грусть.
Художественное училище им. Серова Виктор не закончил, был отчислен за неуспеваемость. Некоторое время он работал на заводе по изготовлению замков, а затем по совету матери поступил в СГПТУ-61 на специальность «резчика по дереву». После окончания училища Цоя направили по распределению в мастерскую Екатерининского дворца.

После распада первой рок-группы 'Палата №6' Виктор Цой начал играть в 'Автоматических удовлетворителях', где заправлял известный панк Свин. В эти годы вся рок-тусовка собиралась в квартире Майка Науменко, давнего приятеля Виктора. Именно он познакомил Цоя с Борисом Гребенщиковым, который был в восторге от молодого музыканта. В 1981 году Цой создал рок-коллектив 'Гарин и Гиперболоиды', вскоре переименованный в 'Кино'.
Продюсером первого альбома 'Кино' выступил Борис Гребенщиков. Он же помог музыкантам в записи альбома, так как в то время группа состояла только из Цоя и Алексея Рыбина. Пластинка '45' (1982) получилась сырой, примитивной и наивной, но сейчас считается одной из самых светлых и лиричных в истории русского рока.
После выхода первого альбома группа начала давать первые концерты. Как правило, музыканты выступали с 'Аквариумом' и Майком Науменко.
Произошли перемены и в личной жизни Виктора. В 1983 году он женился на работнице Ленцирка Марианне Родованской. Марианна получала, по тем временам, хорошие деньги и молодая пара переехала в новую квартиру. Все костюмы для 'Кино', которые были цирковым реквизитом, доставала Марианна.
В 1983 году чтобы избежать службы в армии, Цой вынужден был лечь на полтора месяца в психиатрическую больницу, впечатления от которой он описал в песне 'Транквилизатор'. После выписки Виктора из больницы группа продолжила давать концерты, постепенно приобретая популярность в молодежных кругах. Песня 'Безъядерная зона' стала настоящим антивоенным хитом.
В 1984 году у Виктора Цоя завязалась дружба с американской певицей Джоанной Стингрей, и в его творчестве наметился переход к пост-панку. Он начал активно слушать западную рок-музыку, особенно 'The Sisters of Mercy' и 'The Cure'. Джоанна много рассказывала Виктору о жизни в Америке и говорила, что скоро он станет знаменитым и посетит эту страну. Виктор смеялся над ее наивностью, но в конечном счете она оказалось права. Несколько позже Виктор Цой дал два концерта во Франции, по одному в Дании и Италии, посетил Японию и увидел Диснейленд, о котором так долго мечтал.

5 августа 1985 года в семье Виктора Цоя родился сын Александр.
В 1985-1987 группа стала лауреатом нескольких фестивалей и сыграла свои лучшие концерты вместе с 'Алисой' и 'Аквариумом'. В это же время Виктор начал сниматься в кино. В 1986 году с его участием вышли короткометражные ленты 'Конец каникул', 'Йа-Хха' и 'Рок'. А с выходом фильмов 'Асса' (1987) и 'Игла' (1988) Цой приобрел всесоюзную известность. Невероятный успех закрепил альбом 'Звезда по имени Солнце' (1989), который, несомненно, стал лучшим в творчестве группы 'Кино'.
На съемках фильма 'Асса' Цой познакомился с переводчицей и киноведом Натальей Разлоговой. Виктор увлекся ей. По словам Марианны, все закончилось, когда Виктор сказал ей, что влюблен. Он собрал вещи и ушел, хотя они так и не расторгли брак. В конце 80-х годов Цой переехал к Наташе в Москву. Она стала последней большой любовью Виктора.

Последние годы жизни Виктор Цой находился на пике славы. По мнению читателей издания 'Советский экран', он стал лучшим актером 1989 года.
24 июня 1990 года прошел грандиозный концерт на Большой арене 'Лужников', где впервые со времен Олимпиады пылала Олимпийская чаша. Это был настоящий триумф группы.

15 августа 1990 года в 12 часов 28 минут Виктор Цой погиб в автокатастрофе. ДТП произошло на 35 километре трассы «Слока — Талси» под Тукумсом в Латвии, в нескольких десятках километров от Риги. Согласно наиболее правдоподобной официальной версии, Цой заснул за рулём, после чего его «Москвич-2141» тёмно-синего цвета вылетел на встречную полосу и столкнулся с автобусом «Икарус». Автомобиль двигался по трассе со скоростью не менее 130 км/ч, водитель Цой Виктор Робертович не справился с управлением. Смерть Виктора Цоя наступила мгновенно, водитель автобуса не пострадал.

Смерть Виктора Цоя была шоком и величайшей трагедией для сотен его фанатов.
19 августа 1990 года Виктор Цой был похоронен на Богословском кладбище в Ленинграде. Тысячи человек пришли на похороны Виктора. Егор Летов вспоминал, что в этот день город был заполнен людьми с черными рамками, со знаменами, со свечками в руках.

Песни Виктора Цоя остаются популярны среди молодёжи по сей день. Считается, что смерть Цоя даже способствовала популярности «Кино», создав своего рода культ трагически погибшего героя.

Свернуть 

Виктор Робертович Цой — советский рок-музыкант, автор песен, художник. Основатель и лидер рок-группы «Кино», в которой пел, играл на гитаре, писал музыку и стихи. Снялся в… Развернуть 

Свернуть 

Имя при рождении Изабелла Ахатовна Ахмадулина — знаменитая русская поэтесса из «шестидесятников», эссеист, переводчик. Её поэзия органично сочетает модернистские… Развернуть 

Родился в селе Орлово ныне Воронежской области. Отец — машинист, мать — крестьянка. Окончив среднюю школу, работал пионервожатым, шофером, киномехаником, фотографом, сотрудником воронежской областной газеты «Молодой коммунар», в которой и начал свой творческий путь журналиста.

С 1956 года В. Песков — фотокорреспондент и очеркист «Комсомольской правды». Очерки Пескова проникнуты большой любовью к советским людям и русской природе, и составят затем большую часть написанных им книг.

Первая книга В. М. Пескова — «Записки фоторепортёра» вышла в 1960 г. В 1963 г. печатается его книга «Шаги по росе», а в 1964 г. становится лауреатом Ленинской премии, которая была ему присуждена за эту книгу.

В. М. Песков — один из авторов книги документальных очерков о космонавтах «Ждите нас, звезды» (1963).

В 1965 г. — «Белые сны», рассказывающая о суровой природе Антарктики, о советских учёных — исследователях Антарктиды; в 1967 г. — «Край света».

В 1991 г. выходит его сборник очерков «Странствия», в которой читатель вместе с автором побывает в заповедниках Восточной Африки, проедет двадцать пять тысяч километров по дорогам США, увидит сельские пейзажи Венгрии, Швейцарские Альпы, норвежские озера и фьорды, Антарктиду.

В очерках и лирических миниатюрах Пескова перед нами предстают советские люди, картины их жизни и созидательного труда на разных широтах и меридианах нашей страны. Произведения В. М. Пескова отличаются лиризмом, глубоким проникновением в духовный мир советского человека, поэтично раскрывают красоту родной земли.

Свернуть 

Родился в селе Орлово ныне Воронежской области. Отец — машинист, мать — крестьянка. Окончив среднюю школу, работал пионервожатым, шофером, киномехаником, фотографом, сотрудником… Развернуть 

Индийский поэт Рабиндранат Тагор родился в Калькутте и был младшим из четырнадцати детей в известной и состоятельной семье. Его отец, Махариши Дебендранат Тагор, был брахманом, часто совершавшим паломничества к святым местам Индии. Его мать, Сарада Деви, умерла, когда Тагору было 14 лет. Лишившись матери, юноша ведет одинокую и замкнутую жизнь. Он начинает писать стихи с восьми лет, учится сначала дома, затем в частных школах, в т. ч. в Восточной семинарии в Калькутте, в педагогическом училище и Бенгальской академии, где изучает бенгальскую историю и культуру. Путешествуя с отцом в 1873 г. по северу Индии, мальчик был потрясен красотой увиденного, богатством многовекового культурного наследия.

В 1878 г. была опубликована эпическая поэма Тагора "История поэта" ("Kabikahinе"). В том же году он уезжает в Англию изучать право в Университетском колледже Лондона, однако через год, не получив диплома, возвращается в Индию и некоторое время живет в Калькутте, где по примеру старших братьев начинает писать. В 1883 г. он женится на Мриналини Деви, от брака с которой у него было два сына и три дочери, выпускает свои первые поэтические сборники: "Вечерние песни" ("Sandhya Sangeet", 1882) и "Утренние песни" ("Prabhat Sangeet", 1883), которые положили начало его поэтической карьере.

В 1890 г. по просьбе отца Тагор становится управляющим родового поместья в Шелайдехо в Восточной Бенгалии, где живет в особняке и в доме на воде на реке Падма. Сельские пейзажи и обычаи - главная тема стихов Тагора 1893-1900 гг., среди которых следует выделить сборники "Золотая ладья" ("Sonar Tari", 1894) и "Мгновение" ("Khanika, 1900). "Это был самый продуктивный этап моей литературной деятельности", - писал впоследствии об этом времени сам поэт. Образ "золотой ладьи", метафоры человеческой жизни в потоке времени, встречается и в последующих произведениях Тагора. В "Мгновении" романтически приподнятый стиль ранних стихотворений уступает место более разговорному, что вызвало недовольство многих индийских критиков того времени, которых покоробил самобытный поэтический голос Тагора.

В 1901 г. Тагор переехал в Шантиникетан, семейное поместье под Калькуттой, где вместе с еще пятью учителями открыл школу, ради чего жена Тагора продала большую часть драгоценностей, а сам поэт - авторское право на издание своих сочинений. В это время Тагор совмещает преподавание с литературным трудом, пишет не только стихи, но и романы, рассказы, книги по истории Индии, учебники и статьи по вопросам педагогики.

После смерти жены в 1902 г. Тагор публикует сборник лирических стихов "Память" ("Sharan"), пронизанных щемящим чувством утраты. В 1903 г. от туберкулеза умирает одна из дочерей, а в 1907 г. от холеры - младший сын поэта.

В 1912 г. старший сын отправляется учиться в США в сельскохозяйственный колледж Иллинойского университета, и Тагор, который едет вместе с ним, делает остановку в Лондоне, где показывает свои стихи в собственном переводе на английский язык Уильяму Ротенстайну, английскому живописцу и литератору, с которым познакомился годом раньше в Индии. В том же, 1912 г. при содействии Ротенстайна в "Индийском обществе" ("India Society") выходят "Жертвенные песни" ("Gitanjali"), с предисловием Уильяма Батлера Йитса, после чего Тагор становится известен в Англии и США. Эзра Паунд, в то время неофициальный секретарь Йитса, хвалил стихи Тагора за "высшую мудрость, напоминание обо всем том, что в хаосе западной жизни... в столпотворении городов, в трескотне коммерческой литературы, в водовороте рекламы вылетает из головы".

Тагор получил Нобелевскую премию по литературе в 1913 г. "за глубоко прочувствованные, оригинальные и прекрасные стихи, в которых с исключительным мастерством выразилось его поэтическое мышление, ставшее, по его собственным словам, частью литературы Запада". В своей речи представитель Шведской академии Харальд Йерне отметил, что "наибольшее впечатление на членов Нобелевского комитета произвели "Жертвенные песни"". Йерне также упомянул английские переводы других, как поэтических, так и прозаических, произведений Тагора, которые в большинстве своем были опубликованы в 1913 г. Заметив, что стихи Тагора "наполнены общечеловеческим смыслом", Йерне назвал поэта "фигурой, сближающей мир Востока и Запада".

Тагор, находившийся в то время в США, на торжественной церемонии не присутствовал, но прислал телеграмму, в которой выражалась признательность "за широту взглядов, делающих далекое - близким, а чужое - родным". В отсутствие лауреата награда была вручена английскому послу в Швеции. Денежную премию Тагор пожертвовал своей школе, Визва-Бхарати, ставшей после первой мировой войны университетом с бесплатным обучением.

В 1915 г. Тагор получил рыцарское звание, однако через четыре года, после расстрела британскими войсками мирной демонстрации в Амритсаре, от него отказался. В течение последующих тридцати лет поэт совершает поездки в Европу, в США, в Южную Америку и на Ближний Восток. Его картины (Тагор начал заниматься живописью в возрасте 68 лет) выставлялись в Мюнхене, Нью-Йорке, Париже, Москве, в других городах мира.

Хотя на Западе Тагор больше известен как поэт, он был также автором многочисленных пьес: "Жертвоприношение" ("Visarjan", 1890), герой которой, молодой человек, занят мучительными поисками истины; "Почта" ("Dakghar", 1912) - печальная история подростка; "Красные олеандры" ("Rakta-Karabi", 1925) - драма социального и политического протеста. Многочисленные новеллы Тагора, в основном из жизни бенгальского крестьянства, впервые появились на английском языке в 1913 г. в сборнике "Страждущие камни и другие рассказы" ("Hungry Stones and Other Stories"). Тагор был удостоен почетной степени четырех университетов Индии, был почетным доктором Оксфордского университета. Он умер в Калькутте, в 1941 г., после продолжительной болезни.

Свернуть 

Индийский поэт Рабиндранат Тагор родился в Калькутте и был младшим из четырнадцати детей в известной и состоятельной семье. Его отец, Махариши Дебендранат Тагор, был брахманом,… Развернуть 

Михаил Давидович Яснов родился 8 января 1946 года в Ленинграде. В 1970 - окончил филологический факультет Ленинградского университета. С 1982 - член Союза писателей. В настоящее время - член Совета Союза писателей Санкт-Петербурга, председатель секции художественного перевода Союза писателей, руководитель студии художественного перевода при Французском институте Санкт-Петербурга, член ПЕН-клуба.

В 2002 г. стал лауреатом Почётного диплома Международного Совета по детской и юношеской книге (IBBY) за перевод книги Пьера Грипари "Сказки улицы Брока". В 2003 г. получил литературную премию им. Мориса Ваксмахера, которую вручает Французское правительство и Посольство Франции в Москве за лучший перевод французской художественной литературы. Премией отмечена книга переводов прозы Гийома Аполлинера "Гниющий чародей. Убиенный поэт" (2002).

Автор шести книг лирики, свыше тридцати книг стихотворений и прозы для детей, а также многочисленных переводов, преимущественно из французской поэзии. Подготовил и частично перевел наиболее полные в России по составу и комментариям тома стихов и прозы Гийома Аполлинера (1994, 1999, 2002), Жака Превера (1994), Поля Верлена (1999), Поля Валери (2000), Жана Кокто (2000, 2003), двухтомник Эжена Ионеско (1999). Подготовил к изданию и откомментировал книгу Эдмона Ростана "Сирано де Бержерак" в серии "Литературные памятники" (1997). В 2000 г. в серии "Азбука-классика" издательства "Азбука" вышло полностью подготовленное и переведённое двуязычное издание стихотворений Гийома Аполлинера "Мост Мирабо". Перевёл с французского книги прозы: "Беседы с Дмитрием Вячеславовичем Ивановым" (1999), "Моисей. Наш современник" Жана Бло (2001), "Гниющий чародей. Убиенный поэт" Г. Аполлинера (2002), "Собиратель теней" Жан-Мари Ле Сиданера (2002), "Парижский прохожий" Л.-П.Фарга (2004). Подготовил к изданию книгу прозы Сирано де Бержерака (2001) и две поэтические антологии - "Умственный аквариум" (из поэзии и прозы бельгийского символизма) и "Поэзия французского сюрреализма" (обе - 2003).

Среди переводов для детей с французского - книги "Бретонские баллады" (1995), "Бретонские сказки" (1995), трёхтомная антология французских стихов для детей "Поэзия вокруг нас" (1992-1993), книги французских литературных сказок "Сказки для горчичников" (1993) и "Попугай Дагобер и ржавый якорь" (1994), а также авторские книги сказок Веркора (1992), Мориса Карема (1999), Клода Руа (1999), Эжена Ионеско (1999), Пьера Грипари (2000), Жан-Люка Моро (2001). Принял участие в переводе фундаментального свода французского фольклора "По дороге на Лувьер" (2001).

В журналах, альманахах и сборниках постоянно публикуются переводы из французской поэзии XVI-XX вв., а также рецензии и статьи, посвящённые изданиям французской поэзии на русском языке и русской поэзии, детской и взрослой.

Оригинальные стихи переводились на ряд европейских языков - французский, английский, польский, эстонский, латышский, румынский.

Записаны и вышли в свет многочисленные пластинки, кассеты и компакт-диски со стихами и песнями для детей.

Помимо собственного творчества, основной круг интересов - работа с литературно одарёнными детьми. В частности, в 1995-1997 гг. совместно с Международным домом поэзии (Брюссель) в Петербурге проводился конкурс детских стихов "Весёлый селезень". В 1996-1998 гг. в рамках культурного обмена между Петербургом и Западным Мичиганом (США) осуществлялся проект "Дети переводят детей". В настоящее время идёт работа над книжной серией "Поэтический букварь", в рамках которой переводятся и готовятся к публикации стихи европейских поэтов в рамках проекта "Поэты мира - детям". С 1992 г. - автор и ведущий программ Петербургского радио, посвящённых детскому творчеству.

Свернуть 

Михаил Давидович Яснов родился 8 января 1946 года в Ленинграде. В 1970 - окончил филологический факультет Ленинградского университета. С 1982 - член Союза писателей. В настоящее… Развернуть 

Родился в семье научного работника. Стихи начал писать еще в школе, тогда же серьезно занимался живописью, скульптурой, что, несомненно, сказалось на формировании его поэтического мироощущения и стиля. В 1957 окончил Московский архитектурный институт. Первые его стихи были напечатаны в 1958 в «Литературной газете» и сборнике «День русской поэзии». Уже первые публикации обратили внимание критики на талантливого поэта, со свежим голосом, энергичными интонациями и ритмикой, неожиданной образностью и звукописью.

В 1960 в Москве и Владимире параллельно вышли книги «Парабола» и «Мозаика». Они были неоднозначно восприняты поэтами и критиками. Так, упреки в формализме вызвало одно из ключевых для этого периода стихотворений — «Гойя» (1957). Сквозная пронизанность созвучьями, внутренними рифмами отчетливо ощутима в программной для поэта «Параболической балладе» (1958): «Судьба, как ракета, летит по параболе / обычно — во мраке и реже — по радуге»; «Идут к своим правдам, по-разному храбро, / червяк — через щель, человек — по параболе».

Уже в этих относительно ранних стихах проявилось своеобразие поэтической манеры Вознесенского — острота видения мира в его сложности и трагических противоречиях, в стремительном движении, «в образных сгустках» (Е.А. Евтушенко), сила лирического чувства, экспрессивно-романтический характер образов, метафор, ассоциаций, а также сжатость и динамизм языка, лексическая и интонационная широта, свобода и разнообразие ритмов, богатая инструментовка стиха. В его творчестве заметно влияние поэтики Б.Л. Пастернака и В.В. Маяковского, В.В. Хлебникова и М.И. Цветаевой, других поэтов Серебряного века, ряда художников и архитекторов 20 века.

Видными вехами эволюции поэта-шестидесятника стали поэмы «Мастера» (1957), «40 лирических отступлений из поэмы Треугольная груша» (1962) и «Оза» (1964). В «Мастерах» Вознесенский ставит важнейшие для себя в это время вопросы творчества и решает их на материале художественной интерпретации одного из периодов русской истории — времени строительства народными умельцами храма Покрова на Нерли. В книге «40 лирических отступлений...», обратившись к современной жизни Америки, России, планеты и выражая свое понимание задач искусства, взгляды на поэзию, он еще более настойчиво и последовательно отдает приоритет метафоре, ассоциациям, звуку. Так, в «Архитектурном» отступлении — «Ночной аэропорт в Нью-Йорке» развертывается цепочка метафор и сравнений из самых разных сфер бытия, сознания, воображения. Аэропорт предстает как «Автопортрет мой, реторта неона, апостол небесных ворот», «небо, приваренное к земле»...

В последующие годы вышли книги «Антимиры» (1964), «Ахиллесово сердце» (1966), «Тень звука» (1969), «Взгляд» (1972), «Дубовый лист виолончельный» (1975), «Витражных дел мастер» (1976). В разнообразных стихах и поэмах отражались сложные современные проблемы и конфликты. Тяга к емкости и содержательности образной мысли и чувства, облеченных в классически ясную поэтическую форму (например, в элегии «Кромка», 1970), нередко сочеталась с ориентацией на формальный поиск, синтаксическую и метафорическую усложненность стиха.

В творчестве Вознесенского 1970-х гг. усиливаются нравственные и художественно-эстетические искания. Поэт ощущает необходимость обновления прежде всего духовного содержания своей поэзии. Оставаясь верным себе, он неустанно продолжает художественный поиск и эксперимент, не раз добиваясь на этом пути разнообразных успехов — от «Повести под парусами» — «Авось» (1969), ставшей основой известной рок-оперы «Юнона и Авось» (на музыку А.Л. Рыбникова), — до включившей произведения визуальной поэзии книги «Видеомы» и оригинальных скульптурных творений.

Диапазон его творчества необычайно широк. Продолжив интенсивные жанровые и стилевые искания в сфере поэмы («Дама треф», 1974, «Андрей Полисадов», 1979), он выступил и как автор великолепной поэтической, в том числе мемуарно-биографической прозы («Мне четырнадцать лет», посвященная встречам с Б.Л. Пастернаком, определившим во многом его судьбу в поэзии). В 1980-1990-е гг. наряду с усилением социально-нравственным мотивов, особенно в сборниках «Прорабы духа» (1984), «Ров» (1987), идет активизация художественного поиска, эксперимента, игры — в книгах, характерных самими названиями: «Аксиома самоиска» (1990), «Видеомы: Стихи, визуальные объекты, проза» (1992), «Гадание по книге: Вещи последних лет / Рисунки автора» (1994).

В книгах «Casino «Россия» (1997) и «Жуткий Crisis Супер стар: Новые стихи и поэмы (1998-1999)» Вознесенский с болью и горечью размышляет об уходящем столетии и современности, продолжая активно экспериментировать над словом в его взаимодействии с изобразительными искусствами — графикой, живописью, инсталляцией и скульптурой (визуальные палиндромы, «видеомы», «кругометы», восходящие к его «Изопам» — «опытам изобразительной поэзии» конца 1960-х гг.).

По поводу распространенного мнения, что в 21 веке интерес к поэзии почти угас, поэт заметил: «Сейчас поэзия уходит в Интернет. Там она живет в чистом виде, и к ней проявляют огромный интерес, который даже не сравнить с шестидесятыми годами, когда поэзия жила на стадионах. <...> Я хочу опоэтизировать Интернет, как в свое время футуристы опоэтизировали плакаты и витрины». Подтверждением этих слов стала его новая книга «www.Девочка с пирсингом.ru Стихи и чаты третьего тысячелетия» (2000).

При всем многообразии путей художественных исканий в сфере современного искусства, точнее, синтеза искусств, Вознесенский остается прежде всего выдающимся поэтом-лириком, о чем свидетельствует и одна из поздних его книг с симптоматичным названием «Не отрекусь: Избранная лирика» (1996). Самобытное творчество поэта опирается на широкий пласт литературных и художественных традиций в отечественной и мировой культуре и получило признание в стране и в мире.

Свернуть 

Родился в семье научного работника. Стихи начал писать еще в школе, тогда же серьезно занимался живописью, скульптурой, что, несомненно, сказалось на формировании его… Развернуть 

Писемский (Алексей Феофилактович) - известный писатель. Родился 10 марта 1820 г. в усадьбе Раменье Чухломского уезда Костромской губернии. Род его - старинный, дворянский, но ближайшие предки Писемского принадлежали к захудалой ветви; дед его был безграмотен, ходил в лаптях и сам пахал землю. Отец писателя определился солдатом в войска, шедшие завоевать Крым, дослужился на Кавказе до чина майора и, возвратясь на родину, женился на Евдокии Алексеевне Шиповой. Он был, по словам сына, "в полном смысле военный служака того времени, строгий исполнитель долга, умеренный в своих привычках до пуризма, человек неподкупной честности в смысле денежном и вместе с тем сурово-строгий к подчиненным; крепостные люди его трепетали, но только дураки и лентяи, а умных и дельных он даже баловал иногда". Мать Писемского "была совершено иных свойств: нервная, мечтательная, тонко-умная и, при всей недостаточности воспитания, прекрасно говорившая и весьма любившая общительность"; в ней было "много душевной красоты, которая с годами все больше и больше выступает". Двоюродными братьями ее были: известный масон Ю.Н. Бартенев (полковник Мареин в "Масонах") и В.Н. Бартенев , образованный флотский офицер, оказавший важное влияние на Писемского и изображенный в "Людях сороковых годов" в лице симпатичного Эспера Ивановича. Детство Писемского прошло в Ветлуге, где отец его был городничим. Ребенок, унаследовавший от матери ее нервозность, рос свободно и независимо. "Учиться меня особенно не нудили, да и сам я не очень любил учиться; но зато читать, особенно романы, я любил до страсти: до четырнадцатилетнего возраста я уже прочел - в переводе, разумеется, - большую часть романов Вальтера Скотта, "Дон-Кихота", "Фоблаза", "Жильбаза", "Хромого беса", "Серапионовых братьев" Гофмана, персидский роман "Хаджи-Баба"; детских же книг я всегда терпеть не мог и, сколько припоминаю теперь, всегда их находил очень глупыми". Об образовании его заботились мало: "наставники у меня были очень плохи, и все русские". Языкам - кроме латинского - его не учили; языки ему вообще не давались, и он не раз впоследствии страдал от этого "подлейшего неведения языков", объясняя свою неспособность к их изучению перевесом способностей к наукам философским, абстрактным. Четырнадцати лет он поступил в костромскую гимназию, где начал писать и пристрастился к театру, а в 1840 г. перешел в Московский университет, "будучи большим фразером, благодарю Бога, что избрал математический факультет, который сразу же отрезвил меня и стал приучать говорить только то, что сам ясно понимаешь. Но этим, кажется, только и кончилось благодетельное влияние университета". С этим пессимистическим замечанием согласны не все биографы Писемского. Как ни скудны были собственно научные сведения, приобретенные им на факультете, образование все-таки несколько расширило его духовный кругозор; еще важнее могло быть знакомство с Шекспиром, Шиллером ("поэтом человечности, цивилизации и всех юношеских порывов"), Гёте, Корнелем, Расином, Руссо, Вольтером, Гюго и Жорж Санд, особенно с последней. Увлекался Писемский, впрочем, только ее проповедью свободы чувств и женской эмансипации, а не общественными идеалами, провозглашенными в ее произведениях. Хотя, по словам Писемского, он успел за время бытности в университете "сознательно оценить русскую литературу", однако идейное движение 40-х годов вообще мало отразилось на развитии Писемского и главный деятель эпохи - Белинский , оказал влияние разве на его эстетические теории, но никак не на социальные воззрения. Славянофильство также оставалось ему чуждо. Его духовные интересы связаны были почти исключительно с театром. В 1844 г. он "снова стяжал славу актера": знатоки ставили его в роли Подколесина, даже выше Щепкина . Слава первоклассного чтеца всегда оставалась за Писемским, но "репутация великого актера, которая была ему составлена в Москве и которой он очень гордился, не выдержала окончательной пробы в Петербурге" (Анненков ). В 1844 г. Писемский окончил курс университета; отца его в это время уже не было в живых, мать была разбита параличем; средства к жизни были весьма ограничены. В 1846 г., прослужив два года в палате государственных имуществ в Костроме и Москве, Писемский вышел в отставку и женился на Екатерине Павловне Свиньиной , дочери основателя "Отечественных Записок". Выбор оказался чрезвычайно удачным: семейная жизнь внесла много светлого в судьбу Писемского. В 1848 г. он снова поступил на службу, чиновником особых поручений, к костромскому губернатору, затем был асессором губернского правления (1849 - 1853), чиновником главного управления уделов в Петербурге (1854 - 1859), советником московского губернского правления (1866 - 1872). Служебная деятельность, окунув Писемского в глубь мелочей повседневной провинциальной жизни, оказала значительное влияние на материал и метод его творчества. "Трезвость", вынесенная Писемским из университета, окрепла вдали от волнений напряженно-культурной жизни. На литературное поприще он выступил в первый раз с маленьким рассказом "Нина" (в журнале "Сын Отечества", июль, 1848), но первым произведением его должно считать "Боярщину", написанную в 1847 г. и, по воле цензуры, появившуюся в печати лишь в 1857 г. Роман этот уже проникнут всеми характерными особенностями таланта Писемского: чрезвычайной выпуклостью, даже грубостью изображения, жизненностью и яркостью красок, богатством комических мотивов, преобладанием отрицательных образов, пессимистическим отношением к устойчивости "возвышенных" чувствований и, наконец, превосходным, крепким и типичным языком. В 1850 г., войдя в сношения с молодой редакцией "Москвитянина", Писемский послал туда повесть "Тюфяк", которая имела громкий успех и, вместе с "Браком по страсти", выдвинула его в первые ряды тогдашних писателей. В 1850 - 1854 гг. появились его "Комик", "Ипохондрик", "Богатый жених", "Питерщик", "Батманов", "Раздел", "Леший", "Фанфарон" - ряд произведений, до сих пор не потерявших неподражаемой жизненности, правдивости и колоритности. Разнообразные моменты русской действительности, еще никем не затронутые, явились здесь впервые предметом художественного воспроизведения. Напомним, для примера, что первый эскиз рудинского типа дан в Шамилове за четыре года до появления "Рудина"; ординарность Шамилова, сравнительно с блеском Рудина, хорошо оттеняет пониженный тон произведений Писемского. Переселясь в 1853 г. в Петербург, Писемский произвел здесь значительное впечатление своей оригинальностью и, так сказать, первобытностью. Осторожность, с какой он уклонялся от теоретических и философских разговоров, "показывала, что отвлеченные идеи не имели в нем ни ученика, ни поклонника"; идеи общепринятые и, казалось, бесспорные, находили в нем противника, но совершенно неподготовленного к их усвоению. В материальном отношении Писемский в Петербурге был стеснен; жизнь его "подходила к жизни литературного пролетария". Служба ему не удавалась, писал он мало. За 1854 г. напечатаны в "Современнике" - "Фанфарон" и в "Отечественных Записках" - "Ветеран и новобранец"; в 1855 г. - критическая статья о Гоголе , лучший рассказ Писемского из народного быта: "Плотничья артель" и повесть "Виновата ли она"; оба последние произведения имели большой успех, и Чернышевский в обзоре литературы за 1855 год назвал повесть Писемского лучшим произведением всего года. Когда в 1856 г. морское министерство организовало ряд этнографических командировок на окраины России, Писемский принял на себя Астрахань и Каспийское побережье; результатом путешествия был ряд статей в "Морском Сборнике" и "Библиотеке для Чтения". Весь 1857 г. Писемский работал над большим романом и, кроме путевых очерков, напечатал только небольшой рассказ: "Старая барыня". В 1858 г. Писемский принял на себя редакцию "Библиотеки для Чтения"; его "Боярщина" явилась, наконец, на свет, а в "Отечественных Записках" был напечатан его chef d'oeuvre - роман "Тысяча душ". Не прибавляя почти ни одной новой черты к облику писателя, уже выразившемуся в его первых произведениях, роман, как наиболее глубоко задуманное и тщательное обработанное его произведение, характернее всех остальных для художественной физиономии автора, "и прежде всего, для его всепоглощающего глубокожизненного реализма, не знающего никаких сентиментальных компромиссов". В широкую картину расшатанного общественного строя провинции вставлены удивительные по психологической отделке портреты отдельных лиц. Все внимание публики и критики было поглощено героем, особенно историей его служебной деятельности. В фигуре Калиновича все - в прямом несогласии с сущностью романа и намерениями автора, отрицавшего художественный дидактизм, - видели отражение модной идеи конца 50-х годов: идеи "благородного чиновника", изображенного здесь, однако, в довольно сомнительном свете. Добролюбов, находя, что "вся общественная сторона романа насильно пригнана к заранее сочиненной идее", отказался писать о нем. Настенька, по общему признанию - наиболее удачный положительный образ Писемского. Быть может, благоприятные внешние обстоятельства, ознаменовавшие эту эпоху в жизни Писемского, дали ему уже почти не повторявшуюся в его деятельности способность стать и трогательным, и мягким, и чистым в изображении рискованных моментов. По этой мягкости близка к "Тысяче душ" небольшая, но сильная и глубокотрогательная повесть "Старческий грех" (1860). Еще ранее этой повести - одновременно с романом - напечатана была в "Библиотеке для Чтения" знаменитая драма Писемского: "Горькая судьбина". Основа пьесы взята из жизни: автор участвовал в разборе подобного дела в Костроме. Конец пьесы - явка Анания с повинной - столь законный и типичный для русской бытовой трагедии, в замысле автора был иной и в настоящем своем виде создан по внушению артиста Мартынова . Вместе с первыми рассказами Писемского из народной жизни, "Горькая судьбина" считается наиболее сильным выражением его реализма. В изображении великорусского мужика, в передаче народной речи Писемский никем ни раньше, ни позже превзойден не был; после него возврат к пейзанам Григоровича стал немыслимым. Спускаясь в недра народной жизни, Писемский оставлял свой обычный скептицизм и создавал живые типы хороших людей, столь редкие и не всегда удачные в его произведениях из быта культурных классов. Общий дух морали, развитый в мужицком мире "Горькой судьбины", неизменно выше удручающей атмосферы "Боярщины" или "Богатого жениха". Поставленная в 1863 г. на Александринской сцене драма Писемского имела чрезвычайный успех и до "Власти тьмы", была единственной в своем роде мужицкой драмой, привлекающей внимание обширной публики. Конец пятидесятых и начало шестидесятых годов были апогеем славы Писемского. К известности талантливого писателя присоединилась репутация замечательного чтеца; блестящий и авторитетный критик, Писарев, посвящал ему хвалебные этюды; он был редактором большого журнала. Коренное противоречие между духом этой эпохи и мировоззрением Писемского должно было, однако, привести к печальному исходу. Писемский не принадлежал ни к какой определенной группе и, не пытаясь примирить их воззрения каким-либо эклектическим построением, склонен был видеть одни слабые их стороны. Чуждый новому литературному направлению, Писемский вздумал бороться с ним легким и модным оружием - насмешкой, сатирой, памфлетом. Этим оружием успешно владели его противники, сильные другими сторонами своей деятельности и, прежде всего - своей широкой популярностью; но совершенно иным было положение Писемского. Когда в журнале Писемского, имевшим очень слабый успех, начался, в конце 1861 г., ряд фельетонов за подписью "Старая фельетонная кляча Никита Безрылов", уже невинной и благодушной насмешки первого фельетона над литературными вечерами и воскресными школами было достаточно, чтобы печать, с "Искрой" во главе, разразилась против Писемского бурей негодования. Дальнейшая полемика привела к тому, что редакторы "Искры" вызвали Писемского на дуэль, а авторитетная редакция "Современника" объявила себя солидарной с яростной статьей "Искры" о Безрылове. Глубоко потрясенный всем этим, Писемский порвал связи с Петербургом и в начале 1862 г. переселился в Москву. Здесь на страницах "Русского Вестника" появился в 1863 г. его новый роман, задуманный за границей (где Писемский, во время лондонской выставки, познакомился с русскими эмигрантами), начатый в Петербурге еще до разрыва с прогрессистами и законченный в Москве под свежим впечатлением этого разрыва. Общепринятое мнение о "Взбаламученном море", как о произведении грубо тенденциозном, полемическом, даже пасквильном, требует некоторых оговорок. Современная роману критика видела в нем "брань молодого поколения" (Зайцев в "Русском Слове", 1863, № 10), "личную желчь, желание оскорбленного автора отомстить противникам, не признававшим его таланта" (Антонович в "Современнике", 1864, № 4); но все это применимо, до известной степени, только к последней части романа; по признанию самого автора, "если здесь не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь". Противники Писемского не отказывали ему, однако, в таланте: Писарев уже после инцидента с "Искрой" ставил Писемского выше Тургенева и находил, что старое поколение изображено в "Взбаламученном море" в гораздо более непривлекательном виде, чем представители нового. Евпраксия - положительное лицо романа, списанное с жены автора - противополагает молодых идеалистов герой, который, во всех своих идеалистических и эстетических метаниях, остается грубым материалистом. Вообще роман написан слабо, но не лишен интересных образов (например, Иона-циник). Из Москвы Писемский прислал в "Отечественные Записки" новое произведение, напечатанное в 1864 г. Это "Русские лгуны" - "чисто Рубенсовская коллекция живых и ярких типов русского захолустного житья". Писемский стал было заведывать беллетристическим отделом "Русского Вестника", но в 1866 г. опять поступил на государственную службу. С переездом в Москву совпадает поворот в направлении творчества и явное ослабление художественных сил Писемского. С этого времени им овладевает "памфлетическое отношение к сюжетам", проникая собой не только боевые изображения современности, но и картины отжившего быта. К последним относятся драмы, появившиеся в 1866 - 1868 годах в журнале "Всемирный Труд": "Поручик Гладков", "Самоуправцы" и "Белые соколы". В 1869 г. появился в славянофильской "Заре" роман Писемского: "Люди сороковых годов". Художественное значение романа незначительно; яркими и интересными являются в нем только лица второстепенные; даже в техническом отношении, в связи и расположении частей, он значительно ниже прежних произведений автора. Общественные идеи сороковых годов и представители обоих противоположных направлений, западничества и славянофильства, не находят в авторе сочувствия; социальная проповедь Жорж Санд и Белинского кажется его любимцу - эстетику, мистику и идеалисту Неведомову - "писанием с чужого голоса", а по адресу славянофилов, устами здравомыслящего Зимина направляется упрек в незнании народа - упрек, который Писемский повторял и впоследствии, видя в славянофильстве одно "религиозно-лингвистическое сантиментальничанье". Весьма важны автобиографические элементы романа, на который Писемский не раз указывал, как на дополнение к своей биографии. Здесь и его отец, в лице полковника Вихрова, и его воспитание, гимназия и увлечение театром, университет, студенческая жизнь, интерес к известной стороне "жорж-сандизма" и многое другое, игравшее роль в жизни автора. Критика отнеслась, в общем, неодобрительно к роману, не имевшему успеха и в публике. Появившийся около того же времени немецкий перевод "Тысячи душ" вызвал в Германии целый ряд сочувственных критических отзывов (Юлиана Шмидта, Френцеля и др.). Через два года ("Беседа", 1871) появился новый роман Писемского: "В водовороте", где автор пытался "представить нигилизм, осуществляемый в общественной среде". По своему литературному значению этот роман еще ниже предыдущего. Затем Писемский обратился к новому предмету обличения: ряд драм-памфлетов рисует, в грубых и мало реальных красках, финансовых дельцов. "Подкопы" (комедия, в "Гражданине", 1873) - памфлет настолько резкий, что цензура вырезала его из журнала - посвящены высшей администрации; "Ваал", "Просвещенное время" ("Русский Вестник", 1873 и 1875) и "Финансовый Гений" изобличают концессионеров, биржевиков, капиталистов во всевозможных преступлениях. Пьесы эти сценичны и имели успех, но "Финансовый Гений" показался редакции "Русского Вестника" настолько слабым в литературном отношении, что его пришлось печатать в маленькой "Газете Гатцука". В столь же незначительных органах появились и два последние романа Писемского: "Мещане" ("Пчела", 1877) и "Масоны" ("Огонек", 1880). Первый посвящен изобличению все того же пошлого и наглого "Ваала", противополагаемого стародворянскому культу условного благородства, красоты и тонкого вкуса; автор мало знаком с подлинным "мещанством", и потому отрицательные образы романа совершенно лишены тех детальных, интимных черточек, которые только и могут сообщить поэтической абстракции жизненность. В "Масонах" автор блеснул богатыми историческими сведениями (ему в этом отношении очень много помог Вл.С. Соловьев), но роман мало занимателен: интересных фигур в нем, кроме упомянутого выше полковника Мареина, почти нет. Успеха он не имел никакого. "Я устал писать, а еще более того жить, - писал Писемский Тургеневу весной 1878 г., - тем более что хотя, конечно, старость - не радость для всех, но у меня она особенно уж не хороша и исполнена таких мрачных страданий, каких не желал бы я и злейшему врагу своему". Это тягостное настроение владело Писемским еще с начала семидесятых годов, когда внезапно покончил с собой его любимый сын, молодой математик, подававший надежды. Тщетно боролась любящая семья с приступами возрастающей ипохондрии, к которой присоединились еще физические недуги. Светлыми моментами последних лет жизни Писемского были празднование 19 января 1875 г. (на полтора года позже, чем следует), в обществе любителей российской словесности, двадцатипятилетнего юбилея его литературной деятельности и Пушкинские дни 1880 г. Хотя речь о Пушкине, как историческом романисте, произнесенная Писемским на празднестве, прошла незамеченной, общее настроение его, приподнятое чествованием памяти любимого поэта, было недурно. Новое несчастие - безнадежная болезнь другого сына, доцента Московского университета - надломило исстрадавшийся организм Писемского. Обычный припадок острой тоски и мнительности не завершился тихой грустью и физическим изнеможением, как бывало прежде, но перешел в предсмертную агонию. 21 января 1881 года Писемский скончался. Его смерть не показалась ни критике, ни публике значительной утратой для литературы, погребение его представило разительный контраст с похоронами умершего почти в то же время Достоевского . В воспоминаниях людей, знавших Писемского, резко запечатлелся его характерный и сильный образ, в котором слабые стороны значительно перевешиваются достоинствами. Он был человек добродушный, с глубокой жаждой справедливости, чуждый зависти и, при всем сознании своих заслуг и дарований, удивительно скромный. Всеми особенностями своего духовного склада, от неумения усвоить себе иностранную культурность до непосредственности, юмора и меткости суждений простого здорового смысла, он выдавал свою близость к народу, напоминая умного великорусского мужика. Основная черта его характера стала первостепенным достоинством его дарования; это - правдивость, искренность, полное отсутствие, отмеченных им в статье о Гоголе, недостатков догоголевской литературы: "напряженности, стремления сказать больше своего понимания, создать что-то выше своих творческих сил". В связи с этим он, один из величайших русских реалистов после Гоголя, защищая в теории "искусство для искусства" и ставил своему учителю в упрек желание "поучать посредством лирических отступлений" и "явить образец женщины в лице бессмысленной Улиньки". Впоследствии Писемский пожертвовал этими взглядами в угоду дидактическим намерениям. Не это, однако, было причиной упадка его таланта. Многосложные процессы общественной жизни, которые Писемский взял предметом своих позднейших романов, требовали, для правдивого, хотя бы даже и не исчерпывающего изображения не одного дарования, но и определенной и достаточно возвышенной точки зрения. Между тем еще Ап. Григорьев , которого никак нельзя заподозрить в дурном отношении к Писемскому, замечал о его ранних произведениях, что они "говорят всегда за талант автора и довольно редко - за его миросозерцание". Но этого таланта было вполне достаточно, чтобы дать поразительно верную и рельефную картину элементарно простого строя дореформенной России. Объективность настолько глубоко проникает лучшие создания Писемского, что Писарев называл Гончарова - это воплощение эпического творчества - "лириком в сравнении с Писемским". Септическое отношение к представителям красивого празднословия, не переходящего в дело, наравне с широкими и мрачными картинами отживающего быта, сослужило незаменимую службу тому движению, которому суждено было порвать связь между первоклассным писателем и русской читающей публикой. "Полное собрание сочинений Писемского" издано товариществом Вольф в 24 томах (Санкт-Петербург, 1895). В 1 томе этого (2-го изд.) напечатаны: "Биография Писемского. Список книг, брошюр и статей, касающихся жизни и литературной деятельности Писемского", критико-биографический очерк В. Зеленинского, статья Писемскому Анненкова "Писемский как художник и простой человек" (из "Вестника Европы", 1882, IV), четыре автобиографических наброска и письма Писемского к Тургеневу, Гончарову, Краевскому , Буслаеву (о задачах романа), Анненкову и французскому переводчику Писемского, Дерели. Материалы для биографии Писемского, кроме вышеуказанных - в статьях Алмазова ("Русский Архив", 1875, IV), Боборыкина ("Русские Ведомости", 1881, № 34), Горбунова ("Новое Время", 1881, № 1778), Русакова "Литературный заработок Писемского" ("Новь", 1890, № 5), Полевого ("Исторический Вестник", 1889, ноябрь). Письма к Писемскому, с примечаниями В. Русакова, напечатаны в "Нови" (1886, № 22; 1888, № 20; 1890, № 7; 1891, № 13 - 14). Обзоры жизни и деятельности Писемского с литературными характеристиками см. у Венгерова "Писемский" (Санкт-Петербург, 1884; указана литература до 1884 г.), Скабичевского "Писемский" ("Биографическая библиотека" Павленкова , Санкт-Петербург, 1894), Кирпичникова "Писемский и Достоевский" (Одесса, 1894; и в "Очерках истории русской литературы", Санкт-Петербург, 1896), Иванова "Писемский" (Санкт-Петербург, 1898). Более значительные общие оценки у А. Григорьева "Реализм и идеализм в нашей литературе" ("Светоч", 1861, IV), Писарева ("Русское Слово", 1861 и "Сочинения" Писарева, т. I), Ор. Миллера "Публичные лекции" (Санкт-Петербург, 1890, т. II), Н. Тихомирова "Значение Писемского в истории русской литературы" ("Новь", 1891, № 20). О "Тысяче душ" см. Анненкова "О деловом романе в нашей литературе" ("Атеней", 1859, т. I, VII, II), Дружинина ("Библиотека для Чтения" 1859, II), Дудышкина ("Отечественные Записки", 1859, I), Эдельсона ("Русское Слово", 1859, I), о "Горькой судьбине" - Михайлова и графа Кушелева -Безбородко ("Русское Слово", 1860, № 65. 67, 69), Некрасова ("Московский Вестник", 1860, I; 1863, XI - XII), "Отчет о 4-м присуждении премии Уварова" (рецензии Хомякова и Ахшарумова ); о "Взбаламученном море" - Эдельсона ("Библиотека для Чтения", 1863, XI - XII), Скабичевского "Русское недомыслие" ("Отечественные Записки", 1868, IX), Зайцева "Взбаламученный романист" ("Русское Слово", 1863, X), Антоновича ("Современник", 1864, IV). По поводу юбилея в 1875 г. и смерти Писемского в 1881 г. во всех почти периодических изданиях помещены обзоры его жизни и деятельности; более значительные некрологи - в "Вестнике Европы" и "Русской Мысли" (март, 1881). Иностранные отзывы о Писемском у Courriere "Histoire de la litterature contemporaine en Russie" (1874); Derely "Le realisme dans le theatre russe"; Julian Schmidt "Zeitgenossische Bilder" (т. IV). На немецкий язык переведены, кроме "Тысячи душ", "Старческий грех" и "Взбаламученное море", на франц. - "Тысяча душ" и "Мещане". А. Горнфельд.

Свернуть 

Писемский (Алексей Феофилактович) - известный писатель. Родился 10 марта 1820 г. в усадьбе Раменье Чухломского уезда Костромской губернии. Род его - старинный, дворянский, но… Развернуть 

Борис Викторович Шергин – русский писатель, сказочник, художник.

Он родился 28 (по старому стилю 16) июля 1893 г. (по другим данным – 1896 г.) в Архангельске, в семье коренных поморов, рыбаков и корабелов. Род Шергиных – очень древний и известный в истории Севера, большинство его представителей были священниками.

Жизнь родителей Бориса Шергина, его собственные детство и юность связаны с Городом (так – с большой буквы – писатель называл в дневниках Архангельск) и с морем. Воспоминания его о родителях, о родном доме овеяны счастьем. Жизнь, полная любви друг к другу, праведных трудов, увлечения «художеством», навсегда становится для него эталоном жизни. Любовь к искусству Севера – к народному поэтическому творчеству и поморской «книжности», иконописи и росписи по дереву, к музыке и слову, ко всей богатейшей народной культуре зародилась именно здесь. Еще в школьные годы Шергин стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни.

С 1903 по 1912 г. он учился в Архангельской мужской губернской гимназии. В 1913 г. отправляется в Москву и становится студентом Строгановского центрального художественно-промышленного училища. Жизнь его теперь делилась между Москвой и Севером, куда он приезжал на каникулы. Этот период был чрезвычайно важным для становления творческой личности Шергина, для формирования его художественного самосознания.

Между тем, в Москве Шергина заметили. Оценили не только его способности художника, но и прекрасное знание народного слова, умение петь былины, талант сказочника. В 1915 г. он знакомится с пинежской сказительницей Марьей Дмитриевной Кривополеновой, которую привезли в Москву фольклористы. В газете «Архангельск» появилась статья Шергина «Отходящая красота» – о выступлении Кривополеновой в Политехническом музее и о том впечатлении, которое она произвела на слушателей. Шергин общается с учеными-фольклористами. В 1916 г. по инициативе А.А. Шахматова он был направлен Академией наук в командировку в Шенкурский уезд Архангельской губернии для исследования местных говоров и записи произведений фольклора.

В 1917 г., по окончании училища молодой человек возвращается в Архангельск и работает в местном Обществе изучения Русского Севера, а затем – в кустарно-художественных мастерских. Признан его вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости). Шергин занимался и археографической работой – собирал старинные книги, альбомы стихов, песенники, древние лоции, записные тетради шкиперов.

В 1919 году, когда русский Север был оккупирован американцами, Шергин, мобилизованный на принудительные работы, попал под вагонетку, и потерял ногу и пальцы левой ноги. Эта беда подвигла Бориса Викторовича вернуть слово обрученной невесте.

В 1922 г. Борис Викторович переезжает в Москву и становится сотрудником Института детского чтения Наркомпроса. Жил он в подвале, бедно, но постепенно входил в литературную жизнь столицы. В 1924 г. выходит его первая книжка – «У Архангельского города, у корабельного пристанища», оформленная им самим. В ней собраны записи текстов и мелодий фольклорных северных баллад. Но Шергин не просто перелагает эти тексты и мелодии, он преображает их, усиливая поэтическое впечатление. А изящные иллюстрации напоминают о древнерусской живописи. Тройное дарование автора – сказителя, писателя, художника создало удивительную цельность книги.

После выхода второй книги – сборника сказок «Шиш московский» (1930) – Шергин становится членом Союза писателей, делегатом Первого Всесоюзного съезда советских писателей (1934). Он переходит на профессиональную литературную работу, выступает в различных аудиториях, читая как народные сказки, былины, баллады, так и собственные произведения, написанные на основе фольклорных источников, под впечатлением рассказов земляков-поморов, воспоминания о детских и юношеских годах. Выходят сборники «Архангельские новеллы» (1936), «У песенных рек» (1939).

Книга «Поморщина-корабельщина» (1947) появилась вскоре после выхода печально знаменитого партийного постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» и подверглась сокрушительному разгрому официозных критиков. Автора обвиняли в любви к старому поморскому быту, в консерватизме, в отсутствии связей с современностью. Естественно, после этого перед ним закрылись двери всех издательств. Жил Шергин по-прежнему в подвале, был полуслеп (не мог фактически ни читать, ни писать).

Лишь в 1957 г. удалось издать очередную книгу – «Поморские были и сказания»; она вышла в «Детгизе» с иллюстрациями знаменитого графика В. Фаворского. В 1959 г. появляется один из самых объемных сборников писателя – «Океан море русское», а в 1967 – самое полное из прижизненных изданий – «Запечатленная слава».

На родине Шергина, в Архангельске, сборник его произведений «Гандвик – студеное море», впервые был издан лишь в 1971 г.

В конце 1970-х и начале 1980-х книги Шергина издавались и в столице, и в Архангельске довольно часто и большими тиражами.

Умер Шергин 30 октября 1973 г. в Москве.

(с) library.ru

Свернуть 

Борис Викторович Шергин – русский писатель, сказочник, художник. Он родился 28 (по старому стилю 16) июля 1893 г. (по другим данным – 1896 г.) в Архангельске, в семье коренных… Развернуть 

Сын обедневшего шляхтича Миколая Мицкевича, адвоката в Новогрудке (современная Беларусь). Мать поэта происходила из семьи крещеных евреев, последователей Якова Франка. Крещён в фарном костёле Новогрудка 12 февраля 1799 года. Получив образование в доминиканской школе (1807—1815), поступил в Виленский университет (1815). С 1817 участвовал в создании и деятельности патриотических молодёжных кружков филоматов и филаретов, написал программные стихотворения («Ода к юности», 1820 и другие).

По окончании университета служил учителем в Ковне (1819—1823). В октябре 1823 был арестован в Вильне по раздутому Н. Н. Новосильцевым делу филоматов и заключён в тюрьму, располагавшуюся в помещении бывшего базилианского монастыря Св. Троицы. В апреле 1824 был выпущен из тюрьмы на поруки.

В октябре 1824 был выслан в изгнание из Литвы и до 1829 пробыл в России (Санкт-Петербург, с февраля по март 1825 — Одесса, с выездом в Крым.

Жил в Германии, Швейцарии, Италии. После безуспешной попытки присоединиться к участникам восстания 1831 года остановился на несколько месяцев в Дрездене. В 1832 поселился в Париже, сотрудничал с деятелями польской и литовско-белорусской эмиграции, занимался политической публицистикой. В 1839—1840 преподавал латинскую литературу в Лозанне. В 1840 стал первым профессором славянской словесности в Коллеж де Франс. В 1841 подпал под влияние проповедника польского мессианства Анджея Товяньского. За пропаганду товянизма французское правительство в 1845 отстранило Мицкевича от чтения лекций. В 1852 он был отправлен в отставку. За этой отставкой было поручено наблюдать Васакасу.

В 1855 уехал в Константинополь, намереваясь организовать польский легион для помощи французам и англичанам в борьбе с Россией. Заразившись холерой, умер 26 ноября. Перед смертью сказал своему другу Служальскому, когда тот спросил, не хочет ли он что-либо передать детям: «Пусть любят друг друга», — и через несколько минут прибавил еле слышным шепотом: «Всегда!».

В 1890 прах Мицкевича был перевезен из Парижа в Краков и помещен в саркофаг в Вавельском кафедральном соборе.

Свернуть 

Сын обедневшего шляхтича Миколая Мицкевича, адвоката в Новогрудке (современная Беларусь). Мать поэта происходила из семьи крещеных евреев, последователей Якова Франка. Крещён в… Развернуть 

Ю́зеф Игна́цы Краше́вский (также Ио́сиф Игна́тий Краше́вский, Ю́зеф Игна́ций Краше́вский, польск. Józef Ignacy Kraszewski, лит. Juozapas Ignotas Kraševskis) - польский писатель, публицист, издатель, автор книг по истории и этнографии; псевдонимы Клеофас Факунд Пастернак (Kleofas Fakund Pasternak), Богдан Болеславита (Bogdan Bolesławita), Др. Омега. Отличался необычайной плодовитостью — литературное наследие составляет около 600 томов романов и повестей, поэтических и драматических произведений, а также работ по истории, этнографии, фольклористике, путевых очерков, публицистических и литературно-критических статей.

Учился в гг. Бяла-Подляска, Люблин и Свислочь. В 1829 году поступил в Виленский университет. За причастность к деятельности противоправительственных кружков был арестован в декабре 1830 года и заключён в тюрьму, затем в тюремный госпиталь до марта 1832 года. После освобождения жил сначала под надзором в Вильне, затем в арендованных или собственных поместьях в Полесье и на Волыни. С 1853 года обосновался в Житомире. Состоял действительным членом Виленской археологической комиссии. В 1858 года путешествовал по Италии, Франции, Германии. С 1860 года обосновался в Варшаве, откуда в 1863 по распоряжению властей вынужден был выехать.

Жил в Дрездене. Вёл разведывательную деятельность в пользу Франции против Пруссии, за что был арестован в 1883 году в Берлине. После суда в Лейпциге (1884) отбыл полтора года заключения в Магдебурге. После освобождения выехал в Швейцарию, где провёл последние годы жизни. Похоронен в Кракове.

Свернуть 

Ю́зеф Игна́цы Краше́вский (также Ио́сиф Игна́тий Краше́вский, Ю́зеф Игна́ций Краше́вский, польск. Józef Ignacy Kraszewski, лит. Juozapas Ignotas Kraševskis) - польский… Развернуть 

Давид Самуилович Самойлов — русский советский поэт и переводчик.

Родился в семье врача. В 1938—1941 годах учился в ИФЛИ (Московский институт философии, литературы, искусства).

В 1941 году Самойлов добровольцем ушёл на фронт. Воевал. Сначала пулеметчик, а затем комвзвода разведки, Давид Самойлов прошел от Вязьмы до Берлина. Был тяжело ранен. Награждён орденом Красной Звезды, медалями.

После войны перешел учиться в Литинститут. Первая книга стихов «Ближние страны» вышла в 1958 году. Со слов самого Давида Самойлова он прошел строгую поэтическию школу. Его друзьями были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий. Поэтическими учителями своими Самойлов считал - Тихонова, Сельвинского, Асеева, Ауговского, Антокольского. Он встречался с Пастернаком, Ахматовой, Заболоцким, Мартыновым и А. Тарковским. Дружил с поэтессой Марией Петровых.

В 1967 Самойлов поселился в подмосковной деревне Опалиха (подальше от литературных игрищ и сборищ!).

Основные поэтические сборники лирико-философских стихов «Второй перевал» (1963), «Дни» (1970), «Волна и камень» (1974), «Весть» (1978), «Залив» (1981), «Голоса за холмами» (1985) — о военных годах, современном поколении, о назначении искусства, на исторические сюжеты. Писал работы по стихосложению, в частности «Книгу о русской рифме».

Выпустил также юмористический не стихотворный сборник «В кругу себя». В 1988 году был удостоен Государственной премии СССР. Стихи Давида Самойлова переведеные на многие европейские языки выходили отдельными изданиями в нескольких странах.

Также Самойлов много переводил с венгерского, литовского, польского, чешского языков, языков народов СССР и др. Из больших поэтов - Рембо, Аполинера, Лорку, Брехта, Незвала, Тувима, Галчинского, Бажана, Эминеску и многих других.

Большую часть последних лет жизни провёл в Пярну (Эстонская ССР), где поселился в 1975 году.

Свернуть 

Давид Самуилович Самойлов — русский советский поэт и переводчик. Родился в семье врача. В 1938—1941 годах учился в ИФЛИ (Московский институт философии, литературы, искусства).… Развернуть