Тяжело родителям, которые, не зная душевного мира детей своих, видят, что дети вовлечены в скрытую, таинственную и опасную деятельность, а родители не в силах проникнуть в мир их деятельности и не в силах запретить её. |
|
|
Девушки скрывали свою невинность, супруги - верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения - признаком утонченности. Этому учили модные писатели, возникающие в один сезон из небытия. |
|
|
- Как называется твоя болезнь? - Апендикокс. |
|
|
Вот встречаешь человека и проходишь мимо рассеянно, а он перед тобой, как целое царство в дымящихся развалинах… |
|
|
Если ты рассчитываешь, что девушки будут сами заходить к тебе, тебе обеспечена одинокая старость! |
|
|
Не нами сказано: чужое охаять мудрости не много надо, а свое придумать — не одну ночку с боку на бок повертишься. («Каменный цветок») |
|
|
Фонари не зажгутся, и я ее не узнаю... Фонари зажгутся, но она не придет... Фонари не зажгутся, и она меня не узнает. |
|
|
Больше Валя не дарил цветов, – очевидно, у него не было денег, – но зато однажды принес белую крысу и очень огорчился, когда Кира заорала и вскочила на стол. Он долго объяснял ей, что это прекрасный экземпляр – крыса—альбинос, редкая штука! Но Кира все орала и не хотела слезать со стола, так что… Развернуть |
|
|
Нет, ребята. Что там орден, Не заглядывая вдаль, Я ж сказал, что я не гордый, Я согласен на медаль. |
|
|
— Только вот мертвые не воюют... — Старик потускнел, вздохнул. — Да и те воюют, славой своей. |
|
|
«После операции с Алексеем Мересьевым случилось самое страшное, что может произойти при подобных обстоятельствах. Он ушел в себя. Он не жаловался, не плакал, не раздражался. Он молчал.» |
|
|
— Вы, конечно, — хотите сына? — Ох, хоть лягушку, только бы всё кончилось поскорее! |
|
|
А с мужика больше одной шкуры не сдерешь |
|
|
Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь. С лугового покоса переродилась Аксинья. Будто кто отметину сделал на ее лице, тавро выжег. Бабы при встрече с ней ехидно ощерялись, качали головами вслед, девки завидовали, а она гордо и высоко несла… Развернуть |
|
|
Как хорошо могли бы жить все люди на свете, если бы они только захотели, если бы они только понимали! |
|
|
... Отныне твоя жизнь принадлежит не тебе, а партии, всему народу ... |
|
|
Встаёт же хлеб, потравленный скотом. От росы, от солнца поднимается втолоченный в землю стебель; сначала гнется, как человек, надорвавшийся непосильной тяжестью, потом прямится, поднимает голову, и так же светит ему день, и тот же качает ветер… |
|
|
У наших монгольских стариков есть поговорка: "Говорящий правду умирает не от болезни",- |
|
|
Жить стоит только ради фантастического будущего, великой и окончательной свободы, когда каждому человеку никто и ничто не мешает сознавать себя равновеликим всей вселенной. |
|
|
Никогда не следует одному бродить по тем местам, где вы были вдвоем. |
|
|
Озлобленно, праздно, голодно шумел огромный город. Всем надоело,- скорее бы кто-нибудь кого-нибукдь сожрал: Софья ли Петра, Петр ли Софью… лишь бы что-нибудь утвердилось. |
|
|
Ничто так не сближает людей, как пережитые вместе трудности. |
|
|
То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности. Девушки скрывали свою невинность, супруги - верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения… Развернуть |
|
|
— А в молодости мы живем суетно, не зная, что то, что нам дано, дано на всю жизнь… |
|
|
До сих пор это был самый обыкновенный кривой московский переулок, вроде Собачьей Площадки, на которой когда—то жил Петька. Но вот Катя переехала на Сивцев Вражек — и с тех пор он удивительно переменился. Он стал именно тем переулком, в котором жила Катя и который поэтому был ничуть не похож на все… Развернуть |
|
|