Офисная политика в женских романах о работе

Автор: Лидия Кислинг
Иллюстрация: Наталии Андреусон

Бюрократическая работа как мечта: глубоко задевает, но очень скучна, чтобы о ней слушать. Иногда это занудство имеет последствия. В «Утопии правил», полемической статье о публикациях прошлого года на бюрократическую тематику, Дэвид Гербер удивляется, почему канцелярская работа – столь плохо исследованный вопрос в творчестве его коллег. Он решает, что, вероятно, это связано со скучностью темы, несмотря на её важность. «Просто об этом можно сказать не так много интересного», – пишет он в главе «Мёртвая зона воображения». Изучая художественную литературу о бюрократии, Гербер составил небольшой список авторов, которые занимались этой проблемой: Франц Кафка, Станислав Лем, Джозеф Хеллер, Исмаил Кадаре, Дэвид Фостер Уоллес, Жозе Сарамаго. Все они – мужчины, замечает читатель. И большинство из них уже умерли.

Многие из этих авторов так же хорошо известны из других очерков, посвящённых «белым воротничкам». В 2014 году Никил Савал сделал вывод, что «некоторые учреждения оказываются менее перспективными для романистов, чем современный офис». Савал связывает свою статью с романом Писец Бартлби Германа Мелвилла, классика в области произведений о канцелярской работе. Как и Гербер, Савал называет Хеллера и Уоллеса в числе писателей, которые осветили тему бюрократии, добавляя к ним Джошуа Ферриса, Эда Парка и некоторых других. Но Савал утверждает, что в этом направлении есть литературная деятельность, сосредоточенная на «политике офиса» – «манеры, общение, сплетни, микро-сражения за звание и статус» вместо «работы, которая ведётся в офисах». (Он имеет ввиду роман Уоллеса «Бледный король» (“The Pale King”) о сотруднике «Службы внутренних доходов» (налоговая служба США – прим. пер.), который занят не только налоговым кодексом, но и инсценирует внушающую страх величественность федерального правительства. Это в значительной степени связано со скукой на рабочем месте.)

Бывает политика офиса, а бывает и офисная политика. Такие исследования, как у Гребера и Савала, регулярно упускают целый класс произведений: книги, написанные женщинами. Это упущение кажется ироническим, учитывая, что большинство канцелярских должностей 19 века, лежавших в основе современной бюрократической системы, исконно мужские. Однако сейчас их занимают женщины. Мужские романы об офисной работе изображают, конечно, женские образы. В романе «И не осталось никого» Ферриса повествование идет от нескольких первых лиц. Там фигурируют: мать, чья маленькая дочь была убита и которая проводит обеденные часы в Макдоналдсе; незамужняя женщина, дослужившаяся до должности большого начальника, а теперь её ждёт одинокая и долгая смерть от рака груди; женщина, забеременевшая от своего женатого коллеги. В «Бледном короле» Уоллеса несколько женских образов. Один из них – миссис Нети-Нети. Она делает новому сотруднику минет в его первый же рабочий день в качестве бюрократического протокола.

Подобные сюжеты наводят на мысль, не является ли это скрытым шовинизмом со стороны авторов-мужчин, предостерегающих женщин от канцелярской работы. Однако, если обратить внимание на творчество женщин-романисток, оказывается, что мужчины не знают и половины того, что знают они.

Последние два года наблюдается настоящий бум романов о бюрократической работе, написанных женщинами и для женщин – от книг, выпущенных крупными издательскими домами, до дешёвых книг, изданных маленькими типографиями, и самиздатских книг. Если автор женщина, то художественные произведения о канцелярской работе также являются бытописанием, легко замаскированным под «женскую молодёжную прозу», «литературу для подруг» или даже «эротику». Независимо от упаковки, эти книги отражают и богато иллюстрируют жизнь женщин, занимающих административные должности. Они формируют вид контр-традиций «офисной» литературы, оперируя той же бюрократией и депрессивностью, характерной для «белых воротничков», которые навеяны мужскими романами. Однако они отражают особенности женских сложностей и забот на рабочем месте.

Один из недавних вкладов в эту контр-традицию – роман «Прекрасная бюрократка» ("The Beautiful Bureaucrat", 2015) Хелен Филлипс. Он охватывает проблемы канцелярской работы, обозначенные «Утопией» Гребера. Главное действующее лицо, Жозефина, – женщина, испытывающая финансовое стеснение. Она наконец-то получает работу: вводить информацию в базу данных. В сюрреалистической интерпретации Филлипс в конечном счёте происходит крах всего из-за стремления Жозефины создать семью. База данных оказывается своего рода книгой жизни: записи клерков о том, кто умер и родился. Жозефине необходим доход от этой бюрократической работы для обеспечения ребёнка, но высокая загруженность кардинально мешает продолжению рода.

Неудивительно, что столкновение биологической и бюрократической сущностей чаще происходит в «офисных» романах, написанных женщинами. Хелен Девитт часто оставалась вне исследований литературы о канцелярской работе. Но её второй роман Громоотвод одновременно «офисный» роман и феминистский выпад в сторону «белых воротничков». В этом романе неуклюже ходящие от двери к двери агенты зарабатывают путём формирования службы временных, высококвалифицированных женщин-администраторов, число которых всё время удваивается, так как человека затягивает слава. Якобы их будут использовать для уменьшения числа исков о сексуальных домогательствах. Будучи выбранными по определённому алгоритму, они покидают своё рабочее место, где продуктивно управляют, и направляются в закрытый туалет, внутри которого имеется секретная панель, где они обнажают свои гениталии. Там «лучший работник» может реализовать свои сексуальные желания путём совокупления с бестелесными женскими половыми органами из смежной кабинки. Программа представлена как благо для работающих женщин.

Замечательный первый роман Девитт Последний самурай, который недавно был переиздан, нельзя обоснованно признать «офисным». Но он пропитан духом феминизма, заложенным в её литературной работе. Главное действующее лицо – мать-одиночка. Она занимается вводом данных в базу на дому, чтобы обеспечить обучение ребёнка. Она разрывается между тремя противоборствующими нуждами: учить и воспитывать своего отпрыска, поддерживать свой собственный интеллект и переписывать шесть десятилетий пуделезаводства за 5,5 фунтов стерлингов в час без вычета налогов, чтобы они могли питаться.

Материнство – побуждающая сила в женских романах о работе, некоторые из них явно позиционируются как страшные сказки. Роман «Всё и ничто» описан в рекламных экземплярах так: «Семья, находящаяся на грани разрушения, нанимает няню с собственными секретами». На обложке с названием «Калейдоскоп ужасов» комично-зловещая надпись: «Ванда Жульен была безупречной служащей, пока не родила ребёнка». Роман Фэй Уэлдон «Ненавижу семейную жизнь» изображает молодую мать, только что вернувшуюся к своей издательской работе в Лондоне. Коварная няня приносит заказы на дом, как злая Мери Поппинс. Она откармливает Хэтти и в конце концов ухитряется овладеть не только её супругом, но ещё домом и дочерью. Роман Холи Батлер «Джилиан» (2015) о двух женщинах, которые занимают конторские должности в медицинской службе. Номинально Джилиан – мать-одиночка, которая не может свести концы с концами. Она, во-первых, развивает иллюзию о перспективах открытия собственного бизнеса, а затем приходит к опиатной наркомании. К концу этой клаустрофобной, вызывающей тревогу книги её судьба остаётся неясной, а судьба её сына вызывает опасения (и собаку она ввела в сильный обманчивый оптимизм).

Во всех этих романах есть невыполнимая математика: иногда – деньги, всегда – время. Есть чёткая подкатегория женских романов о работе, которая описывает обычно белых работающих матерей из высшего класса, которые не могут взять от него больше. В романе Дженнифер Вайнер «All Fall Down» (2014) создан образ измождённой мамы, работающей штатным блоггером. Она из значительно более высокого социально-экономического класса, чем Джилиан, но она так же попадает под опиатную зависимость и должна быть отправлена на реабилитацию. Чаще да, чем нет, эти книги имеют комическое содержание, хотя и несут оттенок отчаяния, вызванный столкновением семейной и корпоративной жизни. Роман Эллисон Пирсон И как ей это удаётся – едкий трагикомичный отчёт англичанки Кейт, которая работает в финансовой службе Лондона. Напряжённая работа и половая дискриминация на рабочем месте вызвали волнующий роман и судебное разбирательство. Прозрение заставляет Кейт уйти с работы, чтобы проводить больше времени с семьёй. Кейт, в конечном счёте, открывает собственный бизнес как производитель фурнитуры для кукольных домиков. Благодаря этому однажды она принесла в свою бывшую контору срочный контракт для страховки от возможных потерь. Стелла Пейн из более раннего романа Терри Макмиллан «Увлечение Стеллы» (1996) – хорошо зарабатывающая чернокожая женщина, которая также работает в финансовой службе. Хотя эта книга написана в более романтическом тоне (увлечение Стеллы очень молодым «лакомым кусочком»), часть его счастливого завершения – предпринимательская независимость. Не получая удовольствия, она увольняется с финансовой службы и может, наконец, притормозить, чтобы проводить время со своим сыном и воспользоваться возможностью реализовать творческую карьеру, оставленную задолго до этого.

Самый последний роман в таком русле – «A Window Opens» Элизабет Иган. Он описывает белую американскую мать троих детей, выше среднего класса, которую к полной занятости подталкивает неудача мужа в его юридической фирме. Она устраивается на работу продавцом электронных книг на Амазоне (хорошо нарисовано, как на рабочем месте всё находится под контролем техники, более реалистичная версия романа Дэйва Эггерса Сфера). Вскоре баланс между работой и жизнью нарушается, и героиня оказывается поглощена тревогами о работе и распадающемся тыле. У неё тоже случается момент истины, и она бросает свою бездушную работу.

Эти романы часто приходят к одному и тому же результату: женщина, которая не может справиться с потребностью в семье и современной работе одновременно, находит более гибкий механизм, обычно извлекая выгоду из своей скрытой творческой или предпринимательской сущности. Достоинства независимости для женщины воспеваются на каждом этапе социально-экономического диапазона, либо работа «белым воротничком», либо нет: у Систер Саулжи, одной из самых популярных авторов жанра уличной литературы, где работа часто представлена суетой, вызванной нехваткой других форм занятости, – изображение суеты имеет четкую цель: «Вы являетесь либо владельцем, либо собственностью. Поэтому используйте своё время, чтобы понять, какого вида продукт вы собираетесь создавать и продавать».

Героини в романах Вайнер или Иган были бы более правдоподобными, с точки зрения демографии, если бы речь шла о 1950-х, когда женщины сидели дома, озлобляясь против барьеров, препятствовавших их вступлению в трудовые коллективы. Как только эти барьеры разрушились, женщины тут же стали работать. Цветные женщины более подходили для работы в обслуживании, так называемый вторичный рынок труда. Дорога в шикарный дом Стеллы Пейн в районе Бэй Хилс была вымощена более ранними битвами, упомянутыми в таких книгах как Brown Girl, Brownstones («Коричневая девушка, коричневые дома») Полы Маршалл, где Вест-Индских иммигранток заставляли работать домработницами, уборщицами офисов и парикмахерами. Роман “The Street” («Улица») Энн Петри описывает чернокожую мать, которая, наконец, сумела получить должность «белого воротничка» на гражданской службе только чтобы досадить злым мужчинам вокруг – мужу, который обижается на её независимость, и горе-насильнику.

Глубоко укоренившиеся страхи, связанные с офисной работой, появились также в сфере эротики. Омегия Кейс в романе «Ты умеешь хранить секреты?» описывает кадрового менеджера в крупной медицинской страховой компании, являющуюся матерью мальчиков-близнецов. Её муж, упрекая героиню в том, что она часто пропадает на рабочих совещаниях, изменяет ей. Она выгоняет его на улицу и начинает подрабатывать как стриптизёрша перед веб-камерой, продолжая работать в качестве профессионала кадровой службы. Даже в самых отстранённых от жизни книгах, книгах о сексе, подобная тематика является неудобной для темнокожей женщины на административной должности. В перерывах между сексуальными интермедиями перед камерой Моника характеризует своё положение как «единственная чернокожая женщина в высшем руководстве». На одном из своих совещаний она изо всех сил пытается не заснуть от скуки, чувствуя давление образа: «Если бы я не была единственной чёрной женщиной, то, наверное, поддалась бы сну». Её неэротические фантазии связаны с использованием собственных навыков, как специалиста отдела кадров, для развития своего бизнеса. Когда работодатели узнали о её выступлениях перед веб-камерой и уволили, она объединила своё выходное пособие, сбережения и доход от веб-камеры и открыла агентство временного найма (агентство, предоставляющее свой персонал другим компаниям на ограниченный срок для выполнения каких-либо работ – прим. пер.).

Женщины десятилетиями пытались закрепиться на канцелярской должности, только чтобы обнаружить, что часто это враждебная территория. Зарплаты остаются на прежнем уровне, а бюрократия и механизация всё больше отделяют работника от плодов его деятельности. Сексуальные домогательства часто остаются безнаказанными. Заветная руководящая должность – это привилегия того, кто рвётся к работе. Она приходит с дополнительными рабочими часами, которые основательно вредны для здоровья, романтической любви или воспитания детей. Несмотря на новые и удивительные способы создания семей, несмотря на возрастающую долю участия мужчин в бытовой жизни, работе по дому – эмоционально и физически это всё ещё ложится на женские плечи.

Можно удивляться, почему так последовательна и вездесуща тематика этих романов, но они были настолько близки, что я чувствовала скорее подтверждение, чем удивление от их чтения. Несколько лет назад я заняла административную должность в большом университете, она досаждает бюрократической головной болью, вызванной новой схемой централизации работы. После моих жалких детских пособий, запутавшихся в той же бюрократии, после возвращения к работе и совмещения ухода за младенцем с 80-минутными переключениями на работу у меня произошёл собственный момент истины (или момент Бартлби, как я предпочитаю его называть). Как многие женщины из льготной категории населения, я сменила работу на менее оплачиваемую, но более гибкую. «Ты хотела проводить больше времени с ребёнком», – люди кивают в знак поддержки, когда я им говорю об этом. И да, и нет. Потому что, как женщины в этих романах, я тоже иногда хочу нечто иное, чем длинные одинокие дни дома с маленьким ребёнком. Дело не только в том, что женщина, как Бартлби, предпочла бы не это. Возможно, что некоторые из нас хотят других видов работы – возможно, свой собственный офис.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ