Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
6
Больница Хардинга буквально гудела от волнения. Доктор Корнелия Уилбур уже выступала здесь с лекцией летом 1955 года, но теперь все иначе. Теперь у них лечится печально известный пациент, первый человек с расщеплением личности, за которым ведут круглосуточное наблюдение в условиях психиатрической больницы. Среди персонала все еще существовали разногласия насчет диагноза, но, тем не менее, всем хотелось попасть на лекцию доктора Уилбур.
И хотя работникам Уэйкфилда заранее сообщили, что планируется присутствие лишь десяти-пятнадцати человек, в подвальный зал административного корпуса набилось человек сто. И врачи, и руководители привели своих жен; сзади расположились служащие других отделений больницы, которые вообще никак не соприкасались с Миллиганом, но они все равно пришли. Кто сел на пол, кто встал к стене; люди толпились даже в вестибюле.
Доктор Джордж продемонстрировал свежие видеозаписи, на которых он и Дороти Тернер беседовали с различными «людьми». Артур с Рейдженом возбудили особенно большой интерес, поскольку ранее никто из персонала, работающего за пределами Уэйкфилда, их не видел. Адалана, с которой до этого беседовала вообще лишь доктор Тернер, кого-то повергла в восторг, у кого-то вызвала насмешки. Но когда на экране появился сам Билли, основная личность, все благоговейно смолкли. А когда он закричал: «Кто все эти люди? Почему я должен из-за них спать?», некоторые, в том числе и Розали Дрейк, едва сдержали слезы.
По окончании просмотра доктор Уилбур привела в зал самого Билли и задала ему несколько вопросов. Она побеседовала с Артуром, Рейдженом, Дэвидом и Дэнни. Они отвечали, но Розали заметила, как они расстроены. Когда все закончилось, Розали по разговорам поняла, что весь персонал Уэйкфилда так или иначе недоволен. Сестры Эдриен Маккен и Лора Фишер опять возмущались, что Миллигану уделяют столько внимания, прославляют его. А сама Розали, Ник Чикко и Донна Эгар злились, что Билли вот так выставили напоказ.
После визита доктора Уилбур терапевтическая стратегия снова поменялась, и доктор Джордж сконцентрировался на слиянии. Доктор Марлен Коукэн также назначила график регулярных встреч, на которых личности начали делиться воспоминаниями о мучениях и пытках, прорабатывать их, высвобождая боль, которая и привела к первичной диссоциации в возрасте восьми лет.
Доктор Коукэн план слияния не одобрила. Она знала, что таким образом доктор Уилбур работала с Сибил, и считала, что в других обстоятельствах, возможно, методика и годилась бы. Но сейчас следует подумать о том, что будет, если Рейджена объединить с остальными и отправить Миллигана за решетку. В опасной тюремной обстановке у него не будет способов защиты, и, оставшись без них, он может там умереть.
– Раньше не умирал, – возразил кто-то.
– Да, но раньше его защищал Рейджен. Если его снова изнасилуют – вы же знаете, такое в тюрьмах часто бывает… он, вероятнее всего, покончит с собой.
– Но наша задача произвести слияние, – ответил Хардинг. – Она поставлена судом.
Основному Билли посоветовали слушать остальных своих личностей, отвечать им, признавая их существование, разузнать, каковы они. Благодаря постоянным напоминаниям Билли мог проводить в пятне все больше и больше времени. Слияние должно было проходить поэтапно: сначала планировалось объединить попарно те личности, у которых много общего или хотя бы сходные качества, после чего работать уже с ними методом интенсивной суггестии, до тех пор пока все они не сольются в первоначальном Билли.
Поскольку наиболее похожи были Аллен с Томми, планировалось начать со слияния этой пары. По словам самого Аллена, за многочасовыми спорами и аналитическими сессиями доктора Джорджа следовали еще более длительные внутренние беседы между Артуром и Рейдженом. Аллен с Томми старались оказывать доктору Джорджу содействие в процедуре слияния, но дело шло с трудом, поскольку у Томми имелись такие страхи, которых Аллен не разделял. Аллен, например, любил бейсбол, а Томми боялся в него играть, потому что в детстве однажды наделал ошибок и его за это побили. Доктор Джордж предложил, чтобы Ник Чикко, Аллен и остальные личности поговорили с Томми об этом страхе, чтобы помочь ему его преодолеть и чтобы он начал играть в эту игру. Планировалось продолжать и арт-терапию, в том числе живопись маслом.
Аллен также сказал, что младшенькие поначалу не понимали саму идею слияния, пока Артур не объяснил им на примере. Он предложил им вспомнить «Кулэйд», поскольку дети знали, что это такое, и объяснил, что его порошок состоит из различных кристаллов и каждая песчинка отдельна друг от друга. А когда добавляешь воды, все они растворяются. Но если его не выпить, а оставить стоять, то вода испарится и останется твердое вещество. То есть ничего не добавилось, ничего не потерялось. Но изменилось.
– Так что теперь все понимают, – сказал Аллен, – что слияние – это все равно что развести «Кул-эйд».
5 июня медсестра Нэн Грейвс записала: «Мистер Миллиган сказал, что на час “Томми” и “Аллен” слились, и это было “странно”».
По заявлению Донны Эгар, Миллиган говорил ей, что беспокоится из-за слияния, так как ему не хотелось, чтобы кто-то умирал и чтобы его способности и сильные стороны ослабли. «Но мы над этим работаем», – заверил ее Аллен.
На следующий день Гэри Швайкарт и Джуди Стивенсон принесли хорошие новости. Суд продлил срок лечения Билли в больнице Хардинга, добавив на завершение процедуры слияния как минимум три месяца.
В среду вечером, 14 июня, в музыкальном зале Томми играл на ударной установке. Розали Дрейк его слушала. Она знала, что раньше на барабанах играл только Аллен. Но, по всей видимости, в состоянии слияния у них получалось не так хорошо, как если бы Аллен был один.
– Я чувствую себя так, будто краду талант Аллена, – поделился он.
– Ты пока еще Томми?
– Я – сочетание, имени у меня теперь нет. И это мне не нравится.
– Но ты же откликаешься на «Билли».
– На это имя я всегда отзывался, – сказал он, выстукивая медленный ритм.
– А почему ты не можешь продолжать в том же духе?
Он пожал плечами.
– Да, думаю, так для всех будет проще. Ладно, – и сказал, стуча по барабану: – Можете так и звать меня Билли.
Слияние шло этапами. Иногда на различные промежутки времени семь личностей – за исключением Артура, Рейджена и Билли – сливались воедино. Во избежание путаницы Артур назвал этот конгломерат именем «Кенни». Но оно не прижилось, и все продолжали звать и его Билли.
Вечером одна пациентка принесла сестре Йегер записку, найденную в мусорной корзине Билли. Похоже было, он снова хотел покончить с собой. Его сразу же вернули под усиленное наблюдение. Согласно записям сестры Йегер, в последующие дни он то сливался, то разъединялся, но все больше времени находился в состоянии слияния. К 14 июля он проводил в общем сознании уже большую часть дня и казался при этом весьма умиротворенным.
Шли дни, и Миллиган почти постоянно являл собой объединенную личность, но возникали краткие моменты потери сознания, когда пациент был абсолютно не в состоянии контролировать пятно.
28 августа Джуди с Гэри снова посетили своего клиента в больнице и напомнили, что суд уже через три недели ожидает нового отчета от доктора Джорджа. Если он посчитает, что Миллиган стал достаточно целостным и в состоянии предстать перед судом, то судья Флауэрс назначит дату слушания.
– Думаю, следует обсудить стратегию поведения в суде, – сказал Артур. – Мы хотим изменить свое заявление. Рейджен готов признать вину и понести наказание за три ограбления, но не за изнасилования.
– Но четыре пункта из всех десяти, в которых ты обвиняешься, – это изнасилования.
– По словам Адаланы, все три женщины пошли навстречу, – заявил Артур. – Ни у одной из них нет физических повреждений. У каждой была возможность убежать. К тому же Адалана сказала, что вернула каждой из них часть денег, так что, когда им компенсируют убытки по страховке, они окажутся даже в выигрыше.
– С их показаниями это не сходится, – возразила Джуди.
– И кому вы поверите? Им или мне?
– Такой вопрос можно было бы задавать, если бы только одна из них противоречила Адалане. Но с ее словами не сходятся все три версии. Ты же понимаешь, что они не были знакомы, не общались.
– Но каждая из них имеет повод не говорить правду.
– Ты-то откуда знаешь, что произошло на самом деле? – поинтересовалась Джуди. – Тебя там не было.
– Но была Адалана, – ответил Артур.
Ни Джуди, ни Гэри не поверили, что жертвы пошли навстречу, они считали, что Артур подавал события так, как их видела Адалана.
– Можно с ней поговорить? – попросил Гэри.
Артур покачал головой.
– За содеянное я запретил ей когда-либо выходить в пятно. Никаких исключений быть не может.
– Тогда, боюсь, мы не сможем поменять заявление, – ответил Гэри. – Невиновен. Невиновен по причине невменяемости.
Артур холодно посмотрел на него и сказал, едва шевеля губами:
– Вы не вправе ссылаться на невменяемость от моего имени.
– Это наш единственный шанс, – сказала Джуди.
– Я не сумасшедший. Тема закрыта.
На следующий день Джуди с Гэри получили очередную записку на желтой бумаге для юридических документов, в которой говорилось, что Уильям С. Миллиган больше не хочет, чтобы они представляли его интересы в суде и что сам будет защищать себя.
– Он опять нас уволил, – сообщил Гэри. – Что скажешь?
– Думаю, что я этого не видела, – ответила Джуди, пряча листок в папку. – Бумаги то и дело теряются, попадают не туда. У нас такая шикарная система архивирования, что его найдут месяцев через шесть-семь.
В течение трех последующих дней три аналогичных письма «попали бог знает куда», и, не получив ответа, Артур, наконец, бросил попытки их уволить.
– Ну, а у нас есть шансы выиграть, если мы объявим его невменяемым? – спросила Джуди.
Гэри закурил трубку, фыркнув, выпустил дым.
– Если Кэролин, Тернер, Коукэн, Хардинг и Уилбур как один заявят, что Билли, по определению штата Огайо, был не в себе во время совершения преступлений, то, думаю, шансы весьма велики.
– Но ты же сам мне говорил, что еще ни один серьезный преступник с множественной личностью не был оправдан под предлогом невменяемости.
– Ну, – протянул Гэри, и сквозь бороду мелькнула ухмылка, – тогда Уильям Стэнли Миллиган станет первым.
