Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
XXI. Смерть Белло
3-го и 4-го іюля температура держалась на пятидесяти семи градусахъ (+14° стоградусника), т. е. на высшей термометрической точкѣ, которую наблюдали за все время настоящей кампаніи. Но въ четвергъ, 5-го іюля, вѣтеръ, сопровождаемый сильнымъ снѣгомъ, перешелъ къ юго-востоку. Прошедшею ночью ртуть въ термометрѣ опустилась на двадцать три градуса. Не обращая вниманія на дурное настроеніе экипажа, Гаттерасъ приказалъ готовиться къ отплытію. Тридцать уже дней, со времени прохода подлѣ мыса Дундаса, Forward ни на одинъ градусъ не поднялся къ сѣверу. Партія матросовъ, представителемъ которой былъ Клифтонъ, роптала; но какъ въ настоящее время ея желанія совпадали съ рѣшеніемъ Гаттераса подняться въ каналъ Веллингтона, то команда охотно принялась за дѣло.
Бригъ не безъ труда сталъ подъ паруса; укрѣпивъ во время ночи бизань-мачту, марсъ-рею и фокъ-мачту, Гаттерасъ смѣло пошелъ между льдами, увлекаемыми теченіемъ на югъ. Экипажъ страшно усталъ отъ плаванья извилистыми каналами, такъ какъ это заставляло матросовъ часто переставлять паруса.
Каналъ Веллингтона не очень широкъ и съуживается между берегами Девона на востокѣ и островомъ Корнваллиса на западѣ. Островъ этотъ считался полуостровомъ, до тѣхъ поръ пока сэръ Джонъ Франклинъ не объѣхалъ его съ запада на востокъ въ 1846 г., на возвратномъ пути изъ сѣверныхъ чаcтей канала.
Каналъ Веллингтона изслѣдованъ, въ 1851 г., капитаномъ Пенни, на китобойныхъ судахъ Lady Franklin и Sophie. Одинъ изъ его лейтенантовъ, Стюартъ, достигнувъ мыса Бичера, подъ 76°20′ широты, видѣлъ оттуда свободное отъ льдовъ море. Свободное море – вотъ завѣтная мечта Гаттераса!
– Что нашелъ Стюартъ, то найду и я,– сказалъ капитанъ доктору,– и подъ парусами отправлюсь тогда къ полюсу.
– Не опасаетесь ли вы,– отвѣтилъ докторъ,– что экипажъ…
– Экипажъ,– сурово сказалъ Гаттерасъ…
Затѣмъ, понизивъ голосъ:
– Бѣдные люди! – прошепталъ онъ, къ крайнему изумленію доктора.
Въ первый разъ еще подмѣтилъ Клоубонни такое чувство въ сердцѣ капитана.
– Но нѣтъ! – съ энергіею продолжалъ Гаттерасъ. – Они должны отправиться со мною и, во что бы то ни стало, отправятся!
Хотя Forward уже не опасался столкновенія съ льдинами, находившимися въ дальнемъ одна отъ другой разстояніи, но онъ очень медленно подвигался на сѣверъ, такъ какъ противные вѣтры заставляли его часто останавливаться. Бригъ съ трудомъ обогнулъ мысы Спенсера и Инниса и 10 числа, во вторникъ, прошелъ, наконецъ, семьдесятъ пятый градусъ широты, къ величайшей радости Клифтона.
Forward находился въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ американскія суда Rescue и Advance, подъ начальствомъ капитана Гевена, подвергались столь ужаснымъ опасностямъ. Докторъ Кенъ участвовалъ въ этой экспедиціи; въ концѣ сентября мѣсяца 1850 года, суда эти были окружены льдами и съ непреодолимою силою отброшены въ заливъ Ланкастера.
Шандонъ разсказалъ эту катастрофу Джемсу Уэллю, въ присутствіи нѣкоторыхъ матросовъ.
– Суда Advance и Rescue,– говорилъ онъ,– до того потрясало, приподнимало и расшатывало льдами, что рѣшено было не держать на бортѣ огня, а между тѣмъ температура опустилась ниже точки замерзанія на восемнадцать градусовъ. Цѣлую зиму несчастный экипажъ находился среди льдовъ, ежеминутно готовясь бросить свои суда. Три недѣли онъ ни разу не снималъ съ себя одежду. Въ такомъ ужасномъ положеніи, дрейфуя на протяженіи тысячи миль, суда были отнесены на средину Баффинова моря.
Можно себѣ представить, какое впечатлѣніе этотъ разсказъ произвелъ на умы дурно настроеннаго экипажа.
Во время разсказа, Джонсонъ бесѣдовалъ съ докторомъ объ одномъ событіи, совершившемся въ этой мѣстности. Докторъ, сообщилъ Джонсону, о томъ, что бригъ находился въ данную минуту подъ 75°30′ широты.
– Да вѣдь это здѣсь именно! – вскричалъ Джонсонъ. – Вотъ эта роковая страна!
И слезы выступили на глазахъ достойнаго человѣка.
– Вы говорите о смерти лейтенанта Бэлло? – сказалъ докторъ.
– Да, докторъ, о смерти этого добраго, храбраго, мужественнаго офицера!
– И катастрофа совершилась въ этомъ мѣстѣ?
– Здѣсь именно, на этомъ берегу Сѣвернаго Девона! На всемъ этомъ было нѣчто роковое. Возвратись капитанъ Пуллэнъ раньше на свое судно – и ничего бы не случилось.
– Что вы хотите этимъ сказать, Джонсонъ?
– Выслушайте меня, докторъ, и вы увидите, отъ чего зависитъ иногда жизнь человѣка. Вамъ извѣстно, что лейтенантъ Бэлло участвовалъ въ экспедиціи, отправленной въ 1850 году на поиски за Франклиномъ?
– Да, Джонсонъ, онъ находился на кораблѣ Prince Albert.
– Возвратившись во Францію, Бэлло получилъ разрѣшеніе отправиться на суднѣ Phenix, на которомъ я находился матросомъ, подъ начальствомъ капитана Ингльфильда. Мы доставили на островъ Бичи запасы продовольствія на транспортномъ суднѣ Breadalbane.
– Тѣ запасы, которые, къ несчастію, ускользнули отъ насъ.
– Тѣ самые, докторъ. Прибыли мы на островъ Бичи въ началѣ августа, а десятаго числа того же мѣсяца капитанъ Ингльфильдъ оставилъ Phenix для свиданія съ капитаномъ Пуллэномъ, который цѣлый уже мѣсяцъ не находился на своемъ суднѣ North-Star. По возвращеніи, онъ надѣялся отправить депеши адмиралтейства сэру Эдуарду Бельчеру, зимовавшему въ каналѣ Веллингтона. Вскорѣ послѣ отъѣзда вашего капитана, капитанъ Пуллэнъ возвратился на свое судно! Ахъ, зачѣмъ онъ не возвратился до отъѣзда капитана Ингльфильда!.. Лейтенантъ Бэлло, опасаясь, что отсутствіе нашего капитана можетъ затянуться на долгое время и, съ другой. стороны, зная, что депеши адмиралтейства важны, вызвался доставить ихъ лично. Онъ поручилъ начальство надъ обоими кораблями капитану Пуллэну и 12-то августа отправился въ путь, взявъ съ собою сани и каучуковую лодку. Съ нимъ отправились Гарвей, боцманъ съ корабля North-Star, и три матроса – Меддэнъ, Давидъ Гукъ и я. Полагая, что сэръ Эдуардъ Бельчеръ находится по близости мыса Бичера, мы отправились въ эту сторону на саняхъ, придерживаясь восточныхъ береговъ материка. Въ первый день мы остановились въ трехъ миляхъ отъ мыса Инниса, а на слѣдующій день – на льдинѣ, почти въ трехъ миляхъ отъ мыса Боудена. Ночь была свѣтлая, какъ день, и лейтенантъ Бэлло рѣшился переночевать на материкѣ, удаленномъ отъ насъ всего на три мили. Онъ пытался отправиться туда въ каучуковой лодкѣ, но два раза сильнымъ юго-восточнымъ вѣтромъ его относило отъ берега. Съ своей стороны, Гарвей и Меддэнъ тоже попытались добраться до берега и въ этомъ отношеніи были счастливѣе лейтенанта. Взявъ съ собою веревку, они установили сообщеніе между санями и берегомъ; три предмета, при помощи веревки, были уже доставлены на берегъ, но при четвертой попыткѣ мы почувствовали, что наша льдина тронулась съ мѣста. Лейтенантъ Бэлло крикнулъ своимъ товарищамъ отпустить веревку, и всѣхъ насъ – Давида Гука, меня и лейтенанта въ одинъ мигъ отнесло далеко отъ береговъ. Въ это время дулъ сильный юго-восточный вѣтеръ, шелъ снѣгъ. Но большой опасности мы еще не подвергались, и лейтенантъ могъ спастись, потому что, вѣдь, спаслись же мы!
Смотря на этотъ роковой берегъ, Джонсонъ замолчалъ на одно мгновеніе, затѣмъ продолжалъ:
– Потерявъ изъ виду нашихъ товарищей, мы тщетно старались пріютиться подъ палаткою и, затѣмъ, ножами стали прорубать себѣ во льду убѣжище. Лейтенантъ посидѣлъ еще около получаса, разсуждая съ нами объ опасности нашего положенія. Я сказалъ ему, что ничего не опасаюсь, «Безъ воли Бога,– отвѣтилъ онъ,– волосокъ не спадетъ съ головы нашей». Тогда я спросилъ, который часъ. «Около четверти седьмаго»,– отвѣтилъ лейтенантъ. Это было 18-го августа, въ четвергъ, въ четверть седьмаго часа утра. Связавъ свои книги, лейтенантъ сказалъ, что онъ хочетъ взглянуть, какъ движется льдина. Не больше четырехъ минутъ послѣ его ухода я отправился искать его и обошелъ кругомъ льдину, на которой мы находились. Видѣть его – не видѣлъ, но, возвращаясь назадъ, замѣтилъ его палку, лежавшую на противоположной сторонѣ шириною около пяти саженъ полыньи, въ которой ледъ былъ совершенно изломанъ. Я началъ звать лейтенанта, но отвѣта не послѣдовало. Въ эту минуту дулъ очень сильный вѣтеръ. Я еще разъ обошелъ льдину, но ни малѣйшихъ слѣдовъ бѣднаго лейтенанта не могъ найти.
– Что-же, по вашему мнѣнію, случилось? – просилъ растроганный докторъ.
– Я полагаю, что когда лейтенантъ вышелъ изъ нашей лазейки, его снесло вѣтромъ въ полынью. Пальто на немъ было застегнуто, слѣдовательно плавать и подняться на поверхность воды онъ не могъ. О! докторъ, это было величайшее горе, какое я только испыталъ въ жизни! Просто, не вѣрилось… Этотъ достойный офицеръ погибъ жертвою своего долга, потому что, повинуясь только приказаніямъ капитана Пуллэна, онъ хотѣлъ добраться до берега, прежде чѣмъ тронулся ледъ. Достойный молодой человѣкъ, всѣми любимый на кораблѣ, услужливый, мужественный! Его оплакивали во всей Англіи; даже сами эскимосы, узнавъ отъ капитана Ингльфилъда, возвратившагося изъ залива Поунда, о смерти добраго лейтенанта, плакали, какъ плачу я теперь, и говорили: «Бѣдный Бэлло, бѣдный Бэлло!»
– Но какимъ образомъ вамъ и вашему товарищу удалось добраться до берега? – спросилъ докторъ, тронутый этимъ печальнымъ разсказомъ.
– Это было очень не трудно, докторъ. Двадцать четыре часа мы оставались еще на льдинѣ безъ огня и пищи и, наконецъ, встрѣтили одну обмелѣвшую ледяную поляну, перепрыгнули на нее и, при помощи единственнаго оставшагося у насъ весла, притянули къ себѣ небольшую льдину, способную нести насъ и которою можно было управлять, какъ паромомъ. Вотъ, такимъ-то образомъ мы добрались до берега, но… одни, безъ нашего достойнаго офицера.
Въ концѣ разсказа Forward прошелъ уже гибельный берегъ и Джонсонъ потерялъ изъ вида мѣсто ужасной катастрофы. На слѣдующій день заливъ Гриффина остался вправо отъ брига, а черезъ два дня – мысы Гриннеля и Гельпмана. Наконецъ, 14-го іюля, Forward обогнулъ косу Осборна, а 15-го сталъ на якорь въ заливѣ Беринга, въ концѣ канала. Плаваніе не представляло особыхъ затрудненій и Гаттерасъ встрѣтилъ здѣсь почти столь же свободное море, какъ и то, которымъ Бельчеръ, на корабляхъ Pionnier и Assistance, отправился на зимовку почти подъ семьдесятъ седьмой градусъ широты. Было это во время его первой зимовки съ 1853 на 1854 г., въ бухтѣ Беринга, въ которой въ настоящее время стоялъ на якорѣ Forward.
Послѣ самыхъ ужасныхъ испытаній и опасностей, Бельчеръ нашелся вынужденнымъ бросить Assistance среди вѣчныхъ льдовъ.
Шандонъ разсказалъ и эту катастрофу деморализованному экипажу. Извѣстна ли была Гаттерасу измѣна его старшаго офицера? Отвѣтить на это тѣмъ труднѣе, что капитанъ не высказывался въ этомъ отношеніи.
На высотѣ канала Беринга находится узкій протокъ, соединяющій каналъ Веллингтона съ каналомъ Королевы. Льды скопились тамъ въ громадномъ количествѣ. Тщетно стараясь пройти проливами между островами Гамильтона и Корнваллиса, Гаттерасъ только потерялъ пять дней въ безплодныхъ усиліяхъ. Температура начала понижаться и 19-го іюля опустилась до двадцати шести градусовъ (-4° стоградусника); впрочемъ, на слѣдующій день она опять поднялась. Этотъ. грозный предвѣстникъ арктической зимы вынудилъ Гаттераса не медлить больше. Установившійся западный вѣтеръ противился дальнѣйшему движенію брига; тѣмъ не менѣе Гаттерасъ старался какъ можно скорѣе прибыть къ мѣсту, гдѣ Стюартъ видѣлъ свободное море. 19-го іюля, капитанъ рѣшился, во чтобы то ни стало, подняться свободнымъ протокомъ; вѣтеръ дулъ противный, но, при помощи своего винта, бригъ ногъ бы еще бороться съ налѣтавшими снѣжными шквалами, не будь Гаттерасъ вынужденъ щадить запасы своего топлива. Съ другой стороны, протокъ былъ слишкомъ широкъ для того, чтобы бригъ можно было тянуть бичевою. Не обращая вниманія на усталость экипажа, Гаттерасъ прибѣгнулъ къ средству, употребляемому китобоями въ подобныхъ обстоятельствахъ. Онъ приказалъ спустить шлюпки до поверхности воды, подвѣсивъ ихъ на таляхъ20 по бокамъ брига. Шлюпки закрѣпили сзади и спереди; у однихъ изъ нихъ весла находились съ правой, а у другихъ – съ лѣвой стороны; матросы размѣстились по скамьямъ и поочередно стали крѣпко работать веслами, подвигая бригъ противъ вѣтра.
Forward медленно шелъ протокомъ. Понятно, съ какою усталостью была сопряжена подобная работа. Экипажъ началъ роптать. Четыре дня бригъ подвигался такимъ образокъ, до 23-го іюня, и, наконецъ, добрался до острова Беринга, въ каналѣ Королевы.
Вѣтеръ былъ постоянно противный. Экипажъ окончательно изнемогъ. Доктору казалось, что здоровье матросовъ начало разстраиваться, и у нѣкоторыхъ изъ нихъ онъ замѣтилъ симптомы цынги. Онъ не упустилъ изъ вида ничего для противодѣйствія этому страшному недугу, тѣмъ болѣе, что въ его распоряженіи находился большой запасъ лимоннаго сока и известковыхъ лепешекъ.
Гаттерасъ понялъ, что на экипажъ полагаться онъ нt можетъ. Мѣры кротости, убѣжденія остались бы безъ всякаго результата; поэтому онъ рѣшился дѣйствовать круто и, въ случаѣ надобности, прибѣгнуть къ безпощадно строгимъ мѣрамъ. Въ особенности онъ опасался Ричарда Шандона и Джемса Уэлля, которые, однакожъ, не осмѣливались явно высказывать своего неудовольствія. За себя Гаттерасъ имѣлъ доктора, Бэлля и Симпсона; къ числу колеблющихся онъ относилъ Фокера, Больтона, оружейника Вольстена и Брентона, старшаго машиниста, зная, что, въ данную минуту, они могли бы обратиться противъ него, Гаттераса. Что касается Пэна, Гриппера, Клифтона и Уэрена, то они уже совершенно явно высказывали свои мятежные замыслы и хотѣли принудить Forward возвратиться въ Англію.
Гаттерасъ очень хорошо зналъ, что отъ дурно настроеннаго и, главное, истомленнаго экипажа нельзя требовать прежней работы. Двадцать четыре часа онъ продержался въ виду острова Беринга, не подвинувшись ни на одинъ шагъ впередъ. Однакожъ, температура понижалась и въ іюлѣ мѣсяцѣ, подъ этими высокими широтами, уже сказывалось вліяніе наступающей зимы. 24-го числа термометръ опустился до двадцати двухъ градусовъ (-6° стоградусника). До ночамъ образовывался «young-ice», молодой ледъ, отъ шести до восьми линій толщиною; если бы его покрыло снѣгомъ, то онъ могъ бы выдержать тяжесть человѣка. Море принимало уже грязноватый оттѣнокъ, указывающій на образованіе въ водѣ ледяныхъ кристалловъ.
Гаттерасъ не ошибался на счетъ этихъ тревожныхъ признаковъ. Закройся протоки, и ему пришлось бы провести здѣсь зиму, далеко отъ цѣли путешествія, даже мелькомъ не взглянувъ на свободное море, которое, согласно показаніямъ его предшественниковъ, находилось въ очень близкомъ отсюда разстояніи. Онъ рѣшился, поэтому, во что бы то ни стало, подняться на нѣсколько градусовъ къ сѣверу. Зная, что отъ окончательно истомленнаго экипажа требовать гребли нельзя, Гаттерасъ приказалъ растопить машину.
