Жребий

3

Утром 22-го Ларри Крокетт сидел у себя в офисе, просматривая почту и лаская взглядом бедра секретарши, когда зазвонил телефон. Он снова подумал о маленьком, блестящем на солнце автомобиле у дома Марстенов и о сделках с дьяволом.

Даже до заключения договора со Стрэйкером Ларри был, без сомнения, самым богатым человеком в Лоте и одним из самых богатых в графстве Камберленд, хотя ничего в его облике или в облике его офиса не говорило об этом. Офис был сырым, пыльным и освещался двумя тусклыми лампами. Стол его, заваленный бумагами, разными письмами и ручками, украшали банка с клеем и стеклянное пресс-папье с фотографией членов его семьи. Больше в офисе не было ничего, кроме трех стальных сейфов и стола секретарши в отдельном закутке.

Нет, там были еще фото.

Они были повсюду, на любой ровной поверхности. Новые снимки «Полароидом»; цветные кодаковские фото, сделанные несколько лет назад; старые, пожелтевшие, черно-белые фотографии. Под каждой – отпечатанная надпись: «Прекрасный сельский дом! Шесть комнат» или «Семейное гнездышко! Таггарт-Стрим-роуд. 32 тыс. дол. Почти даром!» или «Мечта хозяина! Десятикомнатный особняк. Бернс-роуд». Выглядело все это довольно кустарно, и таким и было до 57-го, когда Ларри решил, что будущее – за трейлерами. Тогда многие думали, что трейлер – это такая штука, которую можно прицепить к машине и съездить на уик-энд куда-нибудь в Йеллоустоунский национальный парк.

Ларри об этом вовсе не думал. Он просто отправился в муниципалитет (тогда еще он не был членом управления; тогда его не выбрали бы и городским живодером) и посмотрел там правила расселения. Они были вполне приемлемыми. Скользя взглядом по строчкам, он так и видел грядущие тысячи долларов. В правилах говорилось, что нельзя устраивать возле дома свалку, ставить во дворе больше трех машин и сооружать химический туалет (имелся в виду обычный сортир на улице) без разрешения городских властей. О трейлерах речи не было.

Ларри для начала купил три трейлера – длинные, приземистые уродины с пластиковыми панелями под дерево и микроскопическими уборными. Для каждого он приобрел одноакровые участки на юге, где земля была дешевле, и начал действовать. Он продал их за три месяца, и общая прибыль приблизилась к десяти тысячам долларов. Будущее вторглось в Салемс-Лот, и Ларри Крокетт выступил его провозвестником.

К тому моменту, как Р.Т. Стрэйкер вошел в офис Ларри, он имел уже больше двух миллионов долларов. Он скопил их путем земельных спекуляций во многих соседних городах (но не в Лоте; он свято соблюдал принцип «Не гадить там, где ешь»). Строительство домов росло, как на дрожжах, и приносило все больше доходов.

В 1965-м Ларри вступил в соглашение с неким Ромео Пуленом, строившим супермаркет в Обурне. Пулен был ветераном строительных махинаций, и вместе они загребли на этом деле 750 тысяч. Очень неплохо, а если супермаркет скоро рухнет – что ж, такова жизнь.

В 1966–1968 годах Ларри приобрел контрольные пакеты трех мэнских строительных компаний, приложив необычайные усилия, чтобы провести налоговую службу. Теперь он покупал трейлеры уже не сам, а через подставных лиц, и это оказалось еще выгоднее.

Сделки с дьяволом, да-да, думал Ларри, перебирая бумаги. Они подписываются собственной кровью.

Трейлеры покупали рабочие, которые не могли оплатить настоящий дом, или старики, которым было все равно, где доживать свои дни. Недовольным Ларри доказывал, что в трейлерах нет лестниц, по которым нужно взбираться, рискуя упасть.

Расходы были небольшими. Обычно хватало пятисот долларов арендной платы. А доходы все росли.

Сам Ларри переменился мало, даже после приснопамятной сделки с мистером Стрэйкером. В его офисе тоже ничего не менялось. Он все еще пользовался дешевым электрическим вентилятором вместо кондиционера. Он носил тот же скромный костюм или спортивную куртку, курил дешевые сигары и заходил иногда к Деллу выпить пива. Официально он занимался недвижимостью, что позволило ему быть избранным в городское управление и одновременно наложить лапу на многие дома в округе. Кроме дома Марстенов, он продал не менее трех дюжин зданий.

Все шло замечательно. Но Стрэйкер… Стрэйкер сказал, что свяжется с ним. С тех пор прошло четырнадцать месяцев. Если он…

Тут зазвонил телефон.