Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
II
Вдруг внизу, со стороны леса, раздался громкий и резкий звук рожка. На этот звук сверху, из башни, ответил звук трубы. На этот раз призыв исходил от рожка, а труба только вторила. Вторично рожок дал сигнал, и вторично на него ответила труба. Затем с опушки леса раздался отдаленный, но довольно внятный голос, который кричал:
– Разбойники, сдавайтесь! Если вы не сдадитесь к закату солнца, мы начнем штурм!
– Штурмуйте! – раздался с верхней площадки голос, похожий на рычание.
– За полчаса до приступа, – продолжал голос снизу, – в качестве последнего предупреждения будет сделан пушечный выстрел.
– Штурмуйте! – повторил голос с башни.
Эти голоса не долетали до детей, но звуки рожка и трубы доносились дальше, и потому Жоржетта при первом звуке рожка перестала есть и вытянула шейку; при вторичном звуке она приподняла указательный пальчик правой руки и стала размахивать им в такт трубным звукам; когда рожок и труба замолкли, она, не опуская пальчика, пролепетала вполголоса:
– Музика!
Мальчики, Рене-Жан и Гро-Ален, не обратили внимания на звуки трубы и рожка, так как они всецело отдались наблюдениям над мокрицей, как раз в это время ползшей по комнате.
– Гляди-ка, животное! – воскликнул Гро-Ален, первый заметивший насекомое.
Рене-Жан подбежал к нему.
– Оно кусается, – продолжал Гро-Ален.
– Нет, не кусается, ты только его не трогай, – рассудительно заметил Рене-Жан.
И оба они, наклонившись над насекомым, стали внимательно его рассматривать.
Тем временем Жоржетта окончила свой завтрак и стала глазами искать своих братьев. Рене-Жан и Гро-Ален удалились в оконную нишу и продолжали, сидя на корточках, наблюдать за движениями мокрицы, чуть не сталкиваясь лбами; они от восхищения едва переводили дыхание и смотрели на насекомое, переставшее ползти и, очевидно, вовсе не польщенное таким избытком внимания.
Жоржетта, заметив, что ее братья чем-то заинтересовались, также пожелала узнать, в чем дело. Хотя ей и нелегко было добраться до братишек, она, однако, рискнула и отправилась в путь. Путешествие совершилось не без затруднений. Пол был завален опрокинутыми табуретами, кипами бумаг, пустыми ящиками, баулами и разными другими предметами, которые приходилось обходить, – словом, целым архипелагом подводных камней. Но все-таки Жоржетта пустилась в путь. Выкарабкавшись из своей кроватки, она принялась обходить различные препятствия, лавировать в теснинах; она отодвинула один табурет, проползла между двумя ящиками, перешагнула через связку бумаг, где ползая, где спотыкаясь, почти совсем голенькая и, наконец, успела выбраться в то, что моряк назвал бы открытым морем, то есть в довольно обширное пространство комнаты, которое ничем не было загромождено и где уже не было никаких опасностей. Она проползла это пространство на четвереньках, с быстротой котенка, и добралась до окошка. Но тут она натолкнулась на непреодолимое препятствие – на длинную лестницу, положенную вдоль стены, захватывавшую почти все окошко и образовавшую между Жоржеттой и ее братьями нечто вроде мыса. Она остановилась и стала размышлять. Окончив свой монолог, она схватилась обеими своими розовыми ручонками за одну из перекладин лестницы, лежавшей в горизонтальном положении, так что перекладина приходилась вертикально к полу. Затем она попробовала встать на ножки, но упала; два раза она возобновляла свою попытку, которая, наконец, в третий раз увенчалась успехом; тогда, придерживаясь поочередно за каждую из перекладин лестницы, она направилась вдоль нее; добравшись до конца лестницы и не имея под руками точки опоры, она было споткнулась, но удержалась на ножках, обогнула страшный мыс, взглянула на Рене-Жана и Гро-Алена и засмеялась.
