Любовные драмы звезд отечественного кино

1918 год. Хмурое утро. Сестры

В январе 1918-го создан Киноподотдел Внешкольного отдела Государственной комиссии по просвещению. Это был важнейший шаг, означающий начало «управления» кинематографом. Правда, новая структура пока еще не вела никакой определенной деятельности и не вызвала особого беспокойства у киностудий.

В это самое время у Харитонова снимается фильм «Молчи, грусть, молчи…». Это была лента опять по романсу и, как говорит В. Вульф, самая знаменитая картина Веры Холодной. В отличие от фильма «У камина» эта картина сразу задумывалась как дилогия, и второй фильм назывался «Сказка любви дорогой». Ныне сохранилась только первая часть, из наших современников никто второй не видел.

В фильме снимались все знаменитости: Владимир Максимов, Осип Рунич, Витольд Полонский, Константин Хохлов и, конечно же, Вера Холодная! Изначально это была очень необычная работа – юбилейный фильм к 10-летию творческой деятельности П.И. Чардынина. Работали над ним весьма скрупулезно.

В отличие от прошлых времен эту мелодраму, имевшую безумный успех, не только хвалили, но и гневно клеймили: Киноподотдел заработал! Это были первые предвестники новых веяний, которые потом доведут многих актеров и режиссеров до тюрем и лагерей, а то и похуже. И если актеры могли еще обижаться на столь несправедливое «внимание» ангажированных властями критиков, то уж Харитонов-то наверняка понимал, что для него ничем хорошим это закончиться не может. Фильм обвиняли в буржуазности (самая, кстати, страшная характеристика!), пошлости и мещанстве.

Впрочем, зрителя эти нападки вовсе не трогали: он валом валил на киносеансы и уходил в полном восторге.

Московский кинокомитет, во многом основываясь на примере «Молчи, грусть, молчи…», вынес свой вердикт: отныне хозяевам студий рекомендуется ставить классику. Харитонов был не против. Он взялся за «Живой труп» Л.Н. Толстого. Вера Холодная сыграла роль цыганки Маши, да так сыграла, что и до сей поры этот фильм называют одной из лучших экранизаций русской классики в русском немом кино. В. Вульф говорит, что именно в этот момент Станиславский и пригласил Веру Холодную на роль Катерины в «Грозе» Островского. Это не вяжется с воспоминанием Софьи Холодной, которая говорит о том, что событие происходило всего через год или чуть больше после того, как Вера начала сниматься в кино, то есть все-таки, видимо, в 1916-м или максимум в 1917 году.

Но вот что пишет В. Вульф дальше:

«К середине 1918 года она стала не просто популярной актрисой, а настоящим явлением в русском кино. Ее жизнь стала объектом пристального интереса журналистов и публики. Харитонов решил снять фильм о самой Вере Холодной – «Тернистой славы путь». Но фильм шел с трудом: ничего особо примечательного в биографии Веры Холодной не было, а сочинять что-нибудь она решительно запрещала. Сценарий даже согласовывали с Владимиром Холодным. Зрители фильмом были разочарованы: они ждали сенсаций, откровений, раскрытия тайн… Никто не хотел верить, что Вера Холодная действительно такая: верная жена, любящая мать, счастливая женщина. Ее хотели видеть иной – роскошной, загадочно-порочной, но доступной. Как в песнях Вертинского – ведь все знали, какие песни посвящены ей, а значит – написаны о ней. И лиловый негр в притонах Сан-Франциско был, конечно, гораздо интереснее скромного юриста и героя войны Владимира Холодного… Тем не менее фильм тоже пользовался успехом!

Ее фильмы были популярны в Европе и Америке, в Турции и Японии – ведь для немого кино не важен язык. Ее приглашали сниматься в Голливуд и Берлин. Она отказывалась. Не хотела уезжать из родной страны. Хотела остаться в России.

И осталась.

Продолжала сниматься у Харитонова – в фильмах «Мещанская трагедия» и «Княжна Тараканова». Заканчивать этот фильм в июне поехали на натуру в Одессу. Оттуда Вера Холодная уже не вернулась.

Одесса тогда была оккупирована немцами – а вообще власть в городе менялась постоянно. Но съемки шли полным ходом: кроме «Княжны Таракановой», были отсняты еще несколько картин. Одесситы толпами ходили за Верой Холодной, торчали под окнами… Она приехала в Одессу вместе с матерью, сестрой Соней и старшей дочерью Женей. Позже к ним приехала и третья сестра – Надя».

Да, сестры съехались в Одессу. Так им было спокойнее. Как уже сказано, только Владимир Григорьевич и Нонна оставались в Москве.