Мои друзья головорезы

6

Если бы мне приходилось уносить ноги от чужой жены в тот миг, когда ее муж неожиданно вернулся из командировки, я делал бы это менее резво и с большим чувством собственного достоинства. Сейчас же, в этот момент светопреставления, все мои теоретически возможные неудачи слились в один миг, который приближался с фатальной неотвратимостью. Рушился шанс выбраться отсюда под именем Цончика, прихватив с собой телефон и пистолет. Сгорала, как бумага в огне, возможность незаметно для Влада выйти на его следы и припереть к стене. И сама моя жизнь, как способ существования белковых тел, становилась весьма проблематичной.

Я кинулся к двери, распахнул ее, ожидая увидеть на пороге вьетнамца и сходу сокрушить его ударом в челюсть, но лестница, похожая на фрагмент молекулы ДНК, была пуста. Я спустился в огромную комнату-музей и, задевая холодные тела античных богов, сделал по ней несколько хаотичных перемещений. Ничего более умного, чем спрятаться среди кашпо и пальмовых стволов зимнего сада, мне в голову не пришло. Кинувшись в зеленую чащу и распугав сидящих на ветках волнистых попугаев, я лег на палас цвета травы и спрятался за фарфоровым фундаментом водопада. Маленький голубой попугай, тотчас приземлившись мне на плечо, мигом нагадил на воротник и, бочком приблизившись к моему уху, стал жадно его покусывать.

В это время в дальнем углу комнаты, огороженном колонной и встроенным в нее большим аквариумом, показался Влад в сопровождении вьетнамца. Влад нес в руке черный кожаный кейс, очень похожий на тот, который он оставил мне в сейфе "Элекс-банка". Они безмолвно прошли к лестнице и стали подниматься на мансарду. В этот момент меня отделяло от Влада каких-нибудь три-четыре шага, и я внимательно рассмотрел его профиль.

Предатель! Тупоголовый Кинг-Конг! – мысленно проклинал я бывшего друга, прожигая взглядом хорошо знакомые черты лица, мясистые губы, длинный, по-орлиному сгорбленный нос, высокий, с залысинами, лоб, который подчеркивала прическа "а ля Б.Г.", и сильные руки, на одной из которых поблескивал золоченый браслет швейцарских часов. Он мало изменился с тех пор, как мы в последний раз виделись после наших приключений в Закарпатье, но на его лице, сильной фигуре, плавных движениях мне отчетливо виделась печать греха Иуды, и все во Владе – от его косички, вопросительным знаком опускающейся на воротник куртки, до сильных ног, тяжелым прессом давящих ступени – вызывало во мне гадливость и отвращение.

Маленький садист, сидящий на моем плече, озверел окончательно, пытаясь склевать мое ухо, и как только Влад и вьетнамец скрылись на мансарде, я схватил попугая, оторвав его от уха, как клеща, и поднес к лицу. Голубой подлец вытянул когтистые лапки, раскрыл клюв и пронзительно запищал.

Они не станут меня искать, думал я. Влад оставит передачу на мансарде и уедет восвояси.

Я выпустил попугая, подкинув его вверх. Птица тотчас сбросила на меня известковую бомбочку, села на ветку фикуса и шипящим голосом испорченного приемника выдала какую-то ругательную тираду.

Влад и вьетнамец снова показались на лестнице. На этот раз они шли заметно быстрее. Мне показалось, что плавные, кошачьи движения вьетнамца наполнены скрытой угрозой. Влад держал в руках тот же кейс, с которым поднимался наверх.

– Сейчас я его найду, – сказал вьетнамец с легким поклоном. – Подождите меня здесь.

Только этого еще мне не хватало! Влад посмотрел по сторонам и направился к дивану из белой кожи с пышными формами. Он сел как раз напротив меня и, откинувшись на дутые подушки, уставился в зеркальный потолок.

Я мог плюнуть и попасть в него, так близко он сидел. Сдерживая дыхание, я медленно опустил голову на палас и поджал под себя руки. От напряжения стали ныть спина и шея. Я попытался расслабиться, подобно медузе растечься по полу, но внезапно снова проявил агрессивность маленький поганец. Решив, что я уже почти добит и морально сломлен, попугай победно зачирикал и спикировал мне на голову. Не знаю, что он там вытворял, но звуки он издавал пронзительные и страшные, что не могло не привлечь внимания Влада.

Он опустил лицо и посмотрел в мою сторону, затем поднялся с дивана и медленно пошел к водопаду. Я похолодел, и не столько от страха, что буду замечен, и песенка моя будет спета, сколько от того, в каком виде меня застанет мой заклятый враг. Более идиотской позы трудно придумать – лежа на полу с попугаем на голове. Останется растянуть губы в улыбке кретина и сказать: "З-з-здравствуй, Вова!"

Ну уж нет! Я не стану дожидаться, пока Влад меня увидит. За мгновение до этого я вскочу на ноги и схвачу его за горло. Влад, конечно, сильнее меня и, рано или поздно, повалит на пол, но лучше такой финал, чем клоунский вид.

Я уже напрягся, как пружина, готовый вскочить на ноги и ударить головой в лицо Влада. Неожиданность и жестокость этого удара могли даже в этой гиблой ситуации дать мне некоторые преимущества. Нас уже разделяли три шага, два…

Вдруг мой пернатый мучитель, почуяв в приближающемся человеке конкурента, взмыл в воздух, сделал разведывательный облет вокруг крупной головы Влада и, растопырив коготочки, устремился на его плечо.

– Кыш! – зашипел Влад, машинально прикрыв лицо рукой.

Момент был очень удобный, но я словно прирос к полу.

– Вот же настырное животное, – негромко произнес Влад, отступая от зарослей на прежние позиции.

Напряжение спало. Мой враг повернулся к фонтану спиной и, отмахиваясь от попугая, как от мухи, вернулся к дивану.

Я почувствовал, как меня с опозданием прошиб холодный пот. Спасибо глупому попугаю, подумал я. Если бы не его атака, то сейчас Влад добивал бы меня своими кулаками-кувалдами.

Из-за колонны показался черный силуэт вьетнамца.

– Прошу следовать за мной, – сказал он Владу.

Пронесло! – подумал я, и как только они ушли вниз, я оставил свое убежище и быстро скользнул по лестнице на мансарду. Зашел в комнату, беззвучно прикрыл за собой дверь и приблизился к окну.

"Фольксваген" Влада по-прежнему стоял перед входом в особняк. Из выхлопной трубы вился дымок. Если не ошибаюсь, Влад заглушил машину, прежде чем выйти из нее. Значит, он уже в ней и собирается уезжать.

От переполнившего меня чувства ликования я стиснул кулаки и воинственно потряс ими в воздухе. В таком виде и застал меня Жорж, который неожиданно появился на пороге комнаты.

– Ты что ж, в кошки-мышки с нами надумал играть? – спросил он, по локти засунув руки в карманы брюк. – Почему тебя должны искать?

Я не был готов стремительно солгать, и смог лишь молча пожать плечами и развести руки в стороны. Жорж шагнул через порог, прислонил руку к двери и нажал кнопку вызова, затем опустился в кресло и занялся изучением своих ногтей.

Я, как статуя из зимнего сада, застыл у окна, не в силах оторвать взгляд от двери.

Первым вошел вьетнамец. Словно не замечая меня, он тенью пересек комнату и полусогнутой вешалкой встал справа от шефа. Затем вошел Влад. Я почувствовал, что у меня вдруг испарились силы и воля, и я совершенно не способен бороться, и хочу лишь добровольно опустить голову на плаху.

Влад потоптался на пороге, медленно поднял голову и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Лицо Влада окаменело, но это, кажется, было заметно только мне. Я ждал, когда его толстые губы расплывутся в изуверской улыбке, и он воскликнет: "А-а-а, вот ты где, мой золотой!" Но Влад почему-то тянул, и теперь уже я, как чапаевец, подвергшийся психической атаке, захотел рвануть на себе рубашку и крикнуть: "Стреляй, гад!"

Влад опустил глаза. Мне казалось, что самообладание дается ему неимоверным напряжением воли.

– Ты… Цончик? – не своим голосом произнес Влад, как-то странно глядя на меня – то ли на губы, то ли на подбородок.

Я не смог ничего ответить. Взгляд мой намертво прилип к руке Влада, в которой медленно покачивался черный квадрат, отливая матовыми аспидными боками. Жорж внимательно наблюдал за нами, словно получал удовольствие от напряжения, возникшего между мной и Владом.

Влад, назвав меня Цончиком, вроде бы давал мне шанс, но я даже не попытался им воспользоваться. У меня ком застрял в горле. Я понимал, что если сейчас произнесу "Да, я Цончик", то голос выдаст меня с головой, это во-первых. А во-вторых, вслед за этим Влад протянет мне черный кожаный кейс. А я с недавних пор зарекся прикасаться к кейсам, которые побывали в руках Влада.

Ситуация становилась просто идиотской. Я покачал головой, повернулся к окну, скрывая замешательство, и только в таком положении смог произнести:

– Я вас не знаю.

Это была дурная импровизация, но этим ответом я, кажется, попал в десятку. В самом деле, если Цончик состоял на службе у богатого или влиятельного человека, то почему он должен открываться перед каждым встречным?

– Как? – совсем не удивленным голосом удивился Жорж. – Вы разве не знаете друг друга?

– Я первый раз вижу этого человека, – ответил я.

Теперь, кажется, Влад всерьез растерялся. Я рушил очень хрупкий негласный сговор, который он пытался наладить. Я отказался от его правил игры и навязывал свои, а он не знал, как поступать.