Лес повешенных лисиц

Часть 2

Глава 6

Ойва Юнтунен был непоколебим. Взвод тяжелых минометов пытался отбить у него вершину, где находилось «чертово поле», и оттуда приступить к учебной стрельбе. Но Ойва Юнтунен этого не позволил. На «чертовом поле» слишком много золота, и глупым солдатам здесь делать нечего. Пришлось даже нож достать, чтобы поверили, что он не шутит.

Трое суток Ойва сидел и сторожил «чертово поле». Затем учения завершились, и солдаты с минометами убрались восвояси. Впервые за долгое время Ойва Юнтунен спокойно заснул возле небольшого костра.

Потом кончились хлеб и колбаса, несчастьям не было конца. Ойва Юнтунен заблудился, совсем выбился из сил, и его вконец достали комары. Временами ему казалось, что он сходит с ума. Но золото бросить он не мог. Его нужно было еще какое-то время посторожить, пусть даже ценой собственной жизни.

В то самое время майор Ремес шел с Куопсувара к лагерю Ойвы Юнтунена. На карте у него это место было обозначено как «Лагерь сумасшедшего». Майор был уже в отпуске, с тяжелого бодуна, но в целом радовался жизни. Впереди маячил год свободы. Как майор его использует – покажет время. Сейчас же спешить было некуда.

Сначала майор Ремес отправился на север от Куопсувара, мимо места под названием «Юха-Вайнан Маа» – «Земля покойного Юхи», откуда повернул на северо-восток к Потсурайсвара. Пройдя пять километров, он достиг «Лагеря сумасшедшего».

Ойва Юнтунен спал возле догоревшего костра. Его лицо сплошь усеяли комары. Бедолага явно был истощен.

Майор Ремес опустил рюкзак на землю и принялся разводить костер. Был вечер, в воздухе веяло прохладой. Ночью могло стать совсем холодно. Майор решил соорудить из хвои навес. Сначала нужно было сварить кофе, перекусить мясными консервами и сухарями. Да и по маленькой не помешало бы, но померанцевая закончилась.

Майор отметил, что спящий человек не очень-то похож любителя глуши. Хотя у него имелось походное снаряжение, но по тому, как он поддерживал огонь и питался, видно было, что он совершенно не владел искусством выживания в лесу. Уж очень турист смахивал на городского. Однако упорства у него достаточно, раз смог противостоять целому минометному взводу. Майор такое уважал.

Когда костер заполыхал и тепло дошло до спящего, турист проснулся. Майор Ремес поприветствовал его, однако тот не бросился в дружеские объятия, а вскочил на ноги и отбежал подальше, на «чертово поле». Там он скорчил зверскую рожу и вытащил нож.

– Я – майор Ремес. Вот кофе, если хочешь.

Мысли Ойвы Юнтунена путались от голода. Что тут делает майор? Может, он с Сиирой заодно? Ойва Юнтунен решил биться за золотые слитки до конца.

Ремес видел, что мужчина явно не в себе. И правда сумасшедший. Заблудился, наверное, в тайге, изголодался и головой поехал. Майору стало жаль изможденного туриста. Худой, городской… надо все-таки предложить ему поесть, может, придет в себя.

Майор налил в чашку кофе, добавил сахара, открыл полукилограммовую банку тушенки, щедро намазал сухарь маслом и положил сверху большие куски мясных консервов. Затем разломил на куски большую плитку шоколада, предназначенного для разведчиков, и разложил все это на камне. Он жестом предложил бедолаге отужинать чем бог послал, сам же отошел подальше от костра.

Ойва Юнтунен подумал, что вряд ли майор задумал недоброе, раз предлагал ему еду. Он решил поесть, однако оставил на видном месте нож, на случай, если офицеру стукнет в голову напасть.

Пока Ойва Юнтунен ел, Ремес соорудил небольшой навес метрах в двадцати. Он успокаивающе разговаривал с «несчастным психом», который с аппетитом уплетал военные припасы, запивая кофе. Однако ответа майор не дождался. Наевшись, бедняга отошел на «чертово поле», лег и вскоре уснул. «Пусть дурачок проспится, утром поговорим», – подумал майор.

Ойва Юнтунен проснулся рано, бодрый и в здравом уме. Сон и пища исцелили его. Он сразу же начал придумывать легенду, которую можно было бы скормить майору, когда тот проснется. Свое имя он ни в коем случае не собирался раскрывать, равно как и прочую важную информацию.

Ясно было одно: майора нельзя выпускать из тайги. Ойва Юнтунен получил хороший урок. В одиночку он вряд ли нашел бы дорогу к людям.

Ойва Юнтунен сварил кофе, выпил чашечку, сходил к ручью умыться, затем разбудил майора Ремеса.

– Просыпайтесь, майор… кофе готов.

Пока Ремес пил кофе, Ойва спросил, где они находятся. Майор показал месторасположение лагеря на карте. На востоке ближайшим населенным пунктом, почти в пятнадцати километрах, была деревенька Пулью. На западе тайга. До Рааттама две мили. Офицер и бандит находились на границе провинций Киттиля и Энонтекиё со стороны Киттиля.

Прежде чем начать вешать майору лапшу на уши, Ойва Юнтунен извинился за свое вчерашнее поведение:

– Я немного устал… заблудился и разнервничался.

– Ребята из минометного взвода тебе тут, видимо, слегка помешали? – спросил Ремес, прихлебывая кофе. – Мне рассказали, вот я пришел.

– Ничего себе «слегка»! Как тут не запаниковать, когда с минометами приперлись… А ты, видать, кадровый военный?

– Да, действующий офицер. Но сейчас в годовом отпуске. Надо иногда вырываться из рутины военных учений, понимаешь? А то так и помрешь, дома сидя.

Ойва Юнтунен хорошо понимал майора. Он подумал о парке Хумлегорден и убийце-рецидивисте Сиире, слова майора были в буквальном смысле про него.

Ойва решил, что наступил самый подходящий момент, чтобы начать врать.

– Я – младший научный сотрудник Асикайнен, – представился он. – Библиотекарь. Зарабатываю на хлеб в библиотеке Хельсинкского университета.

– И каким же ветром занесло сюда библиотекаря? Тут в тайге не больно-то много книг, – удивился майор.

– Собственно, я здесь, чтобы набраться экологического вдохновения. Я интересуюсь вопросами защиты окружающей среды.

В действительности же вопросы экологии никогда особенно не интересовали Ойву Юнтунена, но он предположил, что верзила-солдафон понимает в этом еще меньше и потому проглотит легенду.

– У меня умерла тетя… оставила небольшое наследство, и я подумал: наконец-то пришло время и о себе подумать, побывать в Лапландии.

Ойва Юнтунен и правда думал о себе, но еще и о бывшем экскаваторщике Сутинене, коммерсе Сиире и всех полицейских Скандинавии. Они-то и заставили его бежать сюда, в тайгу. Что ему умершая тетя, когда есть живой Сиира?

Ойва Юнтунен вошел во вкус и заливался соловьем, рассказывая о себе. Он был холост – не соврал. Родом из Хельсинки – ложь, и то, что он библиотекарь, – тем более. А дальше шла полная брехня: что он с детства собирал гербарии, имел аквариум, наблюдал в бинокль за птицами и изучал следы млекопитающих.

Единственными млекопитающими, которые интересовали Ойву, были женщины.

– У меня есть свой телескоп и библиотека, в которой больше тысячи томов, небольшая такая… Я участвую в экологических движениях. Хватит строить в Финляндии гидроэлектростанции! Пусть водопады и пороги будут свободны!

Ойва Юнтунен обстоятельно описал надвигающуюся экологическую катастрофу.

– Ну у тебя и забот, парень, – заметил майор.

– Когда тетя весной умерла от мочекаменной болезни, я решил приехать сюда, в Лапландию, пополнить свою коллекцию ягеля, – совсем уж заврался Ойва Юнтунен.

– Ну и сколько же есть видов? – заинтересовался майор. – Кукушкин лен, мох для заделки пазов в стенах и обычный ягель. Я вот три помню.

Ойва Юнтунен стал осторожнее:

– Видов более десятка. То есть чисто ягеля. Мхи и бородатые лишайники – это другое дело, грибы и трутовики – тоже. Я специализируюсь именно на ягеле.

– Ага. У нас в военной академии лекций по ягелю особенно-то не читали.

– За последние годы в атмосфере Земли произошли опасные изменения, – продолжал Ойва, переводя тему разговора с ягеля к общим вопросам. – Огромное количество углекислого газа достигло самых высоких атмосферных слоев, и виной тому озон. Он попадает в атмосферу из дезодорантов, которыми женщины опрыскивают свои подмышки. А в этих самых дезодорантах содержится пропеллент. Да и углеводородная промышленность тоже к этому причастна. А вырубка лесов в джунглях Амазонки? Если человечество не одумается, к 2050 году на земном шаре исчезнет весь зеленый покров!

– Доски-то и брус все равно нужны, – заметил майор.

– Здесь, на севере, существует еще и другая опасность. Когда атмосфера сильно загрязнится, солнце начнет припекать сильнее. Дымовые выбросы на солнцепеке повышают температуру воздуха. В результате ледники на полюсах растают и воды стекут в океаны. Когда растает Гренландия, уровень Атлантики поднимется на три метра, а если растает Антарктида, уровень Тихого океана поднимется на целых шесть. В среднем это означает повышение уровня воды на четыре с половиной метра во всех морях мира. Вот и подумай, что это значит.

– Мосты окажутся под водой, – констатировал майор. – Придется из бюджета Вооруженных сил больше денег выделить флоту. На сухопутные войска забьют.

– Все порты мира придется строить заново! Реки выйдут из берегов и затопят земли. В Похьянма вода дойдет до Лапуа. Город Пори поглотит море. А что будет с Индией и Бангладеш? Сотни миллионов человек утонут. Так что защита природной среды – это не ерунда какая-нибудь, – разошелся Ойва. Ему самому было интересно, где он набрался всей этой информации? Просто об этом каждый день писали шведские газеты, и по телевидению каждый вечер талдычили одно и то же.

– Ну ты горяч, парень, надо сказать, – заметил майор.

– Нет, я вовсе не фанатик. Это вообще не про меня! Но я, конечно, участвовал в демонстрациях, призывавших человечество образумиться.

На самом деле Ойва Юнтунен за свою жизнь принял участие в одной-единственной акции протеста. Было это в тюрьме города Турку в 1969 году. Заключенные во главе с Ойвой в столовой принялись ритмично стучать тарелками и кружками, создавая невыносимый шум. Целью акции было добиться того, чтобы в баланду клали побольше мяса.

– Ну и как ты собираешься здесь жить? – поинтересовался майор Ремес. Как человек практичный, он видел, что у научного сотрудника маловато ресурсов для долгого пребывания в ягельнике.

– В том-то и загвоздка… Я хотел нанять какого-нибудь саамского старика, типа в проводники. Живут же здесь такие? Он бы охотился на дичь, ну и чум какой-нибудь поставил. Деньги-то после тетиной смерти остались. Говорят, здесь, на севере, безработица, многие желают подзаработать.

Майор Ремес подумал, что уж очень скудные запасы у бедолаги эколога, отправившегося в Лапландию изучать ягель. Однако не стал вслух подвергать сомнению планы младшего научного сотрудника Асикайнена. Денежки у парня явно имелись.

«Надо с ним подружиться», – размышлял майор, думая о своем положении, которое в финансовом отношении было весьма плачевным. Жена транжирила деньги от продажи рояля в Испании – ну да это ладно, главное, что от него подальше. Дочери разъехались, младшая и та скоро обручится… Семейный очаг погас, нет больше ни армейского жалованья, ни человека, чтобы носки постирал. А тут на тебе: городской лопух, заумный библиотекарь, с его денежками пропитая жизнь майора могла бы расцвести новыми красками.

А если вытрясти из него бабки? Размозжить этому исследователю ягеля башку и свалить труп в пропасть… или запихать в бездонные глубины родникового озера Потсурайсъярви? Тут, в богом и полицией забытой глуши, никто не станет искать какого-то младшего научного сотрудника.

Майор Ремес посмотрел на свой почерневший от костра кулак. Одного удара в висок библиотекарю хватило бы с лихвой. Эти кулаки знавали и более твердые черепа, и всегда был хороший результат. Иногда даже слишком.

– Кофе будешь? – щедро предложил Ойва Юнтунен.

Майор Ремес сунул кулак в карман, другой рукой протянул кружку.

«Да ладно, пусть живет, – подумал он. – Во всяком случае пока».