Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Дэн
Сидя в своем «лексусе» с поднятыми стеклами, Дэн все равно слышал голоса Хлои и Джен, доносящиеся с кухни. Он щелкнул пультом, открывая гаражную дверь, и опустил стекла, чтобы проследить за уровнем шума на случай, если судья Дистефано по соседству выгуливает свою таксу. Альтманы были крикунами (в семье Джен это, похоже, передавалось по наследству), но Дэн предпочитал обманывать себя и считать, что остальные четыре дома в тупичке на Брэнтли-серкл этого не знали.
Пожилого представительного судью и его столь же представительную таксу было не видно, но лужайку перед вычурным поместьем напротив патрулировала вредная псина – шнауцер Станковичей по кличке Искра. Заслышав механическое жужжание гаражной двери, собака залилась сумасшедшим лаем, в котором и утонули приглушенные крики Джен и Хлои.
Хозяин Искры, Эдди Станкович, стоял, прислонившись к своему черному «Шевроле Корвет», и потягивал вэйп. Его крупное тело было облачено в спортивный костюм с символикой футбольного клуба «Нью-Йорк Джайентс». Если он и заметил, что его собака распсиховалась так, что подняла на ноги всех в радиусе километра, то виду не подал.
Дэн повел машину из гаража на дорогу. Искра бесилась и прыгала вдоль невидимой границы, установленной электронным ошейником. Эдди усмехнулся и помахал Дэну рукой.
– Эй, Голливуд! – прокричал он сквозь лай собаки и шум опускающейся гаражной двери. – Где деньги?
Дэн высунулся в окно и покачал головой, изображая беспомощность:
– Чувак, я пытаюсь! Бизнес – это нелегко!
Затем он помахал на прощание, включил радио, чтобы заглушить завывания Искры, выехал из тупичка и свернул направо на Уиллис-роуд.
Эдди шутил про деньги уже два года. Дэн так и не понял: то ли его сосед действительно просто шутил, то ли всерьез требовал креативную компенсацию от «Города пуль: Нью-Йорк» – сериала про крутого полицейского на Си-би-эс, где Дэн работал сценаристом. В отличие от остальных его друзей и знакомых, которые сочетали неподдельную радость от того, что Дэн так удачно сменил карьеру юриста, с полным отсутствием интереса к сериалу, Эдди был его ярым фанатом.
Даже слишком ярым – с той самой секунды, как Эдди узнал, что Дэна взяли сценаристом на первый сезон «Города пуль», он принялся заваливать Дэна идеями потенциальных сюжетных линий. Обычно они каким-то образом включали в себя химчистку. Видите ли, Эдди владел сетью из семи химчисток под названием «Чистильщики капо». На их машинах красовалась огромная рисованная физиономия, сильно смахивающая на Эдварда Г. Робинсона, с цитатой: «Я покажу тебе чистку, от которой невозможно отказаться!» Рекламный отдел сети, не стесняясь, копировал голливудские фильмы о мафиози – до того, что две разные студии отправили Эдди запретительные письма, требуя остановить откровенный плагиат. Копии этих писем гордо демонстрировались над кассами во всех семи чистках.
Предложения Эдди были ужасными, Дэн никогда не использовал их в своих сценариях. Но потом ведущий сценарист и шоураннер Марти Каллахан вставил в финал первого сезона три окровавленных трупа, свисающих с конвейера химчистки, и Эдди отказался поверить, что это совпадение. Рядом с копиями запретительных писем он разместил огромные скриншоты сериала в плохом качестве и подписал их: «ЧИСТИЛЬЩИКИ КАПО В ГОРОДЕ ПУЛЬ!» А потом начал требовать от Дэна деньги.
Дурацкая шутка придурковатого соседа была одной из многих вещей, которые подталкивали Дэна покинуть «Город пуль» и взяться за другой сериал – желательно хороший и созданный им самим. За престижную драму, например, которую его друзья и знакомые смогут смотреть без иронии.
Но это была долгосрочная цель. Сейчас Дэну нужно было придумать замену двум сюжетным наброскам, отвергнутым вчера Си-би-эс.
На радио заиграла песня «You Spin Me Round» группы Dead or Alive. Съезжая с холма вдоль элегантных домов Верхнего Линкольнвуда, Дэн покачивал головой в такт и выстукивал ритм по рулю.
Мужик убивает надоедливого соседа?
Опять?
Дэн уже убил сериальную копию Эдди в эпизоде тридцать семь, хотя настоящий Эдди так и не распознал во владельце сети пиццерий Ленни самого себя – свои манеру речи, гардероб и рекламные практики. Шнауцер Искра тоже получила свою награду – в эпизоде пятьдесят четыре она погибла.
Какие еще идеи, Дэнни?
Дэн почти наяву слышал насмешку в голосе своего босса Марти – старого друга, недавнего спасителя и еще более недавнего злейшего врага; двухметрового мужика с глупой ухмылкой, которая скрывала бесконечную неуверенность в себе. Порой эта неуверенность превращалась в ярость. Дэн видел ее вспышки на протяжении трех лет совместной работы, но Марти никогда не направлял свою злость на него – до прошлого мая, когда за один разговор о продлении контракта Дэн превратился из золотого мальчика в почти изгоя, которому грозило не вернуться на четвертый сезон, несмотря на репутацию рабочей лошадки в команде сценаристов.
Пять месяцев и десять эпизодов спустя Марти о том разговоре не забыл. Дэн, всю жизнь стремившийся угождать людям, тоже. Но лед потихоньку таял, и Дэн подозревал, что, если он сможет придумать хорошую замену тем двум сюжетам, Марти оставит свою детскую обиду.
Подъезжая к светофору на Хотторн-стрит, Дэн переставил ногу с газа на тормоз. Он медленно вдохнул свежий октябрьский воздух и, задержав на секунду дыхание, почувствовал внутри знакомый творческий трепет.
Никаких идей.
Он со свистом выдохнул.
Два часа. Куча времени.
Из всех даров, преподнесенных Дэну сменой карьеры, оптимизм был самым неожиданным. Дэн всегда был самоуверенным в узком смысле слова. Даже будучи юристом, когда каждый день походил на другой – обязательные деловые костюмы, одиннадцатичасовые рабочие дни, оплачиваемые счетами за каждые шесть минут, – Дэн никогда не сомневался, что справится с любым фокусом, который выкинет жизнь.
Он просто отказывался верить, что все закончится хорошо – для него или кого бы то ни было. Дэн-юрист был мрачным фаталистом и с глубоким скептицизмом относился к идее, что Вселенная добра и справедлива.
А потом с ним случилось чудо, и он сменил нудные разборы Пункта 105 Положения М Закона о торговле ценными бумагами на карьеру, где ему платят шестизначную зарплату, чтобы он выдумывал кровавые приключения копа-садомазохиста, собирал их в последовательность причин и следствий и смотрел, как Рэй Лиотта отыгрывает результат в павильоне в Куинс. Теперь Дэн верил в кармическую справедливость, что Дэн из прошлого посчитал бы необычайно наивным. Новый, улучшенный голливудский Дэн считал, что жизнь идет согласно плану, который можно было контролировать или хотя бы направлять в нужную сторону, если прикладывать усилия и обладать талантом.
Вся жизнь была задачкой, которую можно было решить.
Эпизоды восемьдесят четыре и восемьдесят шесть? Можно решить.
Напряженные отношения с Марти? Можно решить.
Даже проблемы Джен и детей можно решить.
Но, господи, как тяжело с ними было в последнее время.
Хлоя была клубком нервов из-за школьных оценок, тенниса и последней попытки сдать вступительные экзамены в Дартмут. Макс застрял в переходном возрасте, отчаянно нуждаясь в наставлении (или, по крайней мере, в хобби, где не нужно пялиться в экран) и совершенно не желая его принимать – уж точно не от родителей.
А Джен едва держалась. Ее карьера превратилась в бардак, а ее попытки помочь Хлое в сложном процессе подачи документов в университеты пусть и имели благие намерения, но превратили их отношения в настоящий пожар, вспыхивающий на пустом месте. Дэн боялся, что от ее помощи было больше вреда, чем пользы.
Из-за ссор с дочерью Джен стала выпивать по полбутылки вина каждый вечер. Дэн ее не винил. Психологически проблема Джен была очевидна: последние семнадцать лет она целиком и полностью посвятила себя детям, а теперь, когда дети выросли и больше в ней не нуждались, Джен металась между материнством и работой. Дэн надеялся, что, когда настанет конец колледж-эпопеи, его жена освободится от проблем детей и сосредоточится на себе. До того как стать матерью, Джен отлично продвигалась по карьерной лестнице И да, может быть, она слишком долго пробыла домохозяйкой. Но Джен была все еще молода и талантлива – она легко сможет наверстать упущенное. Ей просто нужно заявить о себе, бросить кратковременные маркетинговые проекты и найти работу на Манхэттене.
Джен нужен свой «Город пуль». Профессиональное перерождение. Новая, улучшенная Джен.
Все у нее будет хорошо. И у детей тоже. Хлоя, может, и волнуется, но она крепкая девчонка. Через пару месяцев бессонные ночи окупятся, и она поступит в Дартмут. Макс со всем разберется. Он хороший парень. Неловкий, немного неуверенный, спортсмен еще хуже, чем Дэн в его возрасте. Но у Макса были мозги, острое чувство юмора и творческая жилка. Фильм, который он снял в творческом летнем лагере, получился многообещающим. Если Макс продолжит в том же духе, то из переходного возраста он выйдет способным молодым человеком.
Несмотря на ссоры и плохое настроение в доме Альтманов, в целом все четверо были в порядке.
Даже больше, чем просто в порядке. Они были благословлены.
Дэн оставил машину на парковке «Нью-Джерси Транзит» у железнодорожной станции и перешел улицу к «Барнабис». Это кафе присоединилось к другим заведениям на Хотторн-стрит недавно. Им управляли двое хипстеров, сбежавших из Бушвика, с отличным вкусом в области дизайна, а подавали там высококлассные завтраки и ланчи, которые почти оправдывали свой дорогой ценник. Дэн заказал большой кофе и йогурт с хлопьями и ягодами, назвал кассиру свое имя и сел за столик у кирпичной стены. Затем достал из сумки черный молескин и посмотрел записи, которые нацарапал вчера вечером по дороге домой.
Каждый эпизод «Города пуль» развивался по определенной схеме. Во вступлении убивали жителя Нью-Йорка. В первом акте детективу Варгасу поручали расследовать дело. К третьему акту он его раскрывал. В четвертом акте беспомощная система правосудия совершала ошибку, и убийца выходил на свободу. В кульминации пятого акта Варгас уничтожал убийцу, не оставляя следов своего присутствия, и тем самым вершил правосудие, что было немножко по-фашистски, но только если сильно задуматься.
Первые два сезона несколько обозревателей именно это и делали, но оставшихся 9,1 миллиона зрителей (неплохо, хотя и не дотягивает до первого сезона с его 12,3 миллиона) сюжетная арка полностью удовлетворяла, пускай и была предсказуемой.
Несмотря на это, снизившиеся рейтинги встревожили Си-би-эс, и тамошнее руководство стало чаще лезть в работу сценаристов: например, отвергло два сюжетных наброска, предложенных Марти, на том основании, что их шаблоны («озлобленная бывшая жена убивает успешного бывшего мужа» и «напыщенный критик гибнет от руки справедливо разозлившегося на плохой отзыв творца») уже использовались раньше по четыре раза каждый.
Этот факт не удивлял никого, кто был знаком с Марти, его семейной историей, взглядами на состояние профессиональной критики и привычкой использовать детектива Варгаса для изгнания собственных демонов. Тем не менее сценаристы остались с двумя зияющими дырами в сериале, которые нужно было заполнить как можно скорее. Пока Дэн придумал следующее:
Продажный коп вытряхивает деньги из продавца овощей и фруктов – Варгас травит экзотическим китайским овощем?
Агента Массада убивает таксист из ХАМАСа – Варгас работает с горячей израильтянкой?
Директор школы организовал кружок педофилов – Варгас душит его тряпкой для доски (ретро)?
Ничего из этого не казалось многообещающим, даже с учетом исчезающих стандартов качества четвертого сезона. Если Дэн хотел героически спасти команду сценаристов и возвысить себя в глазах Марти, ему нужны идеи получше. И придумать их нужно до встречи сценаристов в десять.
Дэн заткнул уши беспроводными наушниками, поставил погромче живую версию «The Core» из альбома «Crossroads 2» Эрика Клэптона и стянул колпачок с ручки «Вотерман», украшенной гравировкой, которую ему подарили на пятидесятый день рождения. Поправив очки, он целеустремленно сощурился.
Пора показать, кто здесь крут.
Было восемь часов семь минут.
