Героическая фантастика — цитаты из книг — стр. 5

Больше всего меня поразило то, что гномы не ограничились посадкой нитей мейстреллы на геристы, выступавшие из дна пещеры. Нет. Они каким-то способом умудрились проделать это и с теми каменными сосульками, что торчали из свода пещеры, высоко над нашими головами. И это при том, что гномы были вдвое меньше нас ростом.

В себя я пришел одним рывком и, первое, что ощутил, были ужасный холод и озноб, пробирающие меня до костей.

Наклонившись над крышкой, я осторожно подцепил одну из цепей и начал разворачивать глухо звякающие звенья. Обмотал ее вокруг пояса и, покрепче ухватившись руками, глухо пробормотал, обращаясь к саркофагу: — Надеюсь, что ты легче, чем кажешься, и мне удастся сдвинуть тебя с места.

Ты уже в третий раз приносишь мне камни и описываешь их как о-о-о-о, ы-ы-ы-ы и а-а-а-а. Но понятней от этого не становится.

— Хайл, Патрик Д-дэнвилл, сын Сонии. Приятно видеть, что ты более не в подвале и с-свободен, да, приятно! Сюзанна уловила эмоции в голосе Заики Билла, искреннюю радость, и поняла, что имеет полное право опустить тарелку. <...> Они посовещались во дворе. Билл не возражал против того, чтобы войти в хижину, его…

— Господи, — выдохнул Эдди и взял очередной крекер. Пожалел, что нет молока, куда мог бы макнуть его. Крекеры из муки грубого помола без молока — все равно что "орео" без белой прослойки. "Представьте себе, что вы включаете радиоприемник или телевизор на максимальную громкость, — вновь зазвучал хрипловатый, усталый голос…

— Тогда это самый настоящий святой! — зло буркнул я, буравя священника тяжелым взглядом. — Не богохульствуй! — вскинулся святой отец. — Отец Флатис! А что я ещё могу подумать, если разорванный пополам человек ведет со мной светскую беседу?! По вашим словам, он не мертвяк и не некромант! Что остается думать?!

Кстати, весьма милая импровизация — черный парламентер с черным знаменем перемирия и с трупом под мышкой… Мне нравится! Очень даже креативно и свежо!

На куртке Мордред заметил две нашивки. Одна — с надписью "Армия США" и головой птицы, орла, а не ух-ух. Вторая — с именем и фамилией: "РЭНДАЛЛ ФЛЕГГ". Мордред понял (опять же его это не удивило), что умеет читать. — Потому что, если в тебе есть что-то от отца, я про красного отца, тогда человеческие органы чувств — малая…

Я вспомнил, как однажды в детстве отец учил меня запоминать число «пи»: - Чтобы нам не ошибиться, надо правильно прочесть: три, четырнадцать, пятнадцать, девяносто два и шесть!

Очевидно, что-то падало на землю. Внезапный страх быть раздавленным космическим булыжником заставил парня укрыться за деревом. Интересно, что казалось страшнее: участь быть погребённым под огромной глыбой или понимание того факта, что тоненькое деревце никак не защитит его в случае падения?

Каждый хотя бы раз мечтательно смотрел на звёзды. Но когда к расплывчатым грёзам прибавляется эскапизм, бессмысленный и беспощадный, становится мало просто созерцать космос. Хочется что-то в нём увидеть…

Да, можно сказать, и так, но следует добавить, что я не загнанный зверь, у меня по тайникам припасено столько сокровищ, что хватит скупить чуть ли не четверть севера или отхватить немаленький клочок Равы.

«Никогда не забывай, кто ты есть. Ты можешь использовать копье как трость, но это не меняет его сути».

Клинок стандартен, это оружие не терпит отходов от строгих канонов, зато на рукояти мастер отыгрался. Разноцветных камней на ней столько, что места свободного не осталось. Получилась эдакая сплошная наждачная поверхность, которую вместо абразива усеяли драгоценностями. Воевать с таким мечом невозможно: держать…

Благородный человек должен уметь писать благородно. Ведь строки, им оставленные, должны даже неграмотным показывать суть благородства.

Я думал, что хуже прошлогоднего состава быть не может. Но как же я ошибался, как ошибался… Вы те, кто должен быть цветом Равийской империи, но на самом деле являетесь стадом. Стадом бесталанных эгоистов. Для вас не существует ничего, кроме личной выгоды. Дай вам волю, ради нее вы пойдете по головам тех, кто, как и вы,…

Будущее даже при идеальном выполнении плана туманным представлялось, а сейчас я в него смотрел, как в дыру деревенского сортира.