Повести — цитаты из книг — стр. 3

– ...я чувствую, как я с каждым днем морально падаю ниже и ниже, и главное – то, что чувствую себя неспособным к здешней службе: я не могу переносить опасности… просто, я не храбр… -("Рубка леса").

– ...все мы, по преданию едущие на Кавказ, ужасно ошибаемся в своих расчетах, и решительно я не вижу, почему вследствие несчастной любви или расстройства дел скорее ехать служить на Кавказ, чем в Казань или в Калугу. -("Рубка леса").

– В России ведь существует престранное предание про Кавказ: будто это какая-то обетованная земля для всякого рода несчастных людей. -("Рубка леса").

...но действительно в нем много было истинно комического и неожиданного. Он в каждой вещи умел видеть что-то особенное, такое, что другим и в голову не приходило, и главное – способность эта во всем видеть смешное не уступала никаким испытаниям. -("Рубка леса").

...когда человек чувствует в себе силы сделать великое дело, какое бы то ни было слово не нужно. -("Набег").

Фандорин лишний раз признал справедливость максимы, гласящей: истинная храбрость – не бесстрашие, а сопротивление страху.

В том, что я доктор, а вы душевнобольной, нет ни нравственности, ни логики, а одна только пустая случайность.

– ...мне кажется, что в каждой опасности есть выбор, и выбор, сделанный под влиянием, например, чувства долга, есть храбрость, а выбор, сделанный под влиянием низкого чувства, – трусость; поэтому человека, который из тщеславия, или из любопытства, или из алчности рискует жизнию, нельзя назвать храбрым, и, наоборот,…

– Храбрый тот, который ведет себя как следует, — сказал он [капитан]... Я вспомнил, что Платон определяет храбрость знанием того, чего нужно и чего не нужно бояться, и, несмотря на общность и неясность выражения в определении капитана, я подумал, что основная мысль обоих не так различна, как могло бы показаться, и что…

И он [Хаджи-Мурат] вспомнил сказку тавлинскую о соколе, который был пойман, жил у людей и потом вернулся в свои горы к своим. Он вернулся, но в путах, и на путах остались бубенцы. И соколы не приняли его. «Лети, — сказали они, — туда, где надели на тебя серебряные бубенцы. У нас нет бубенцов, нет и пут». Сокол не хотел…

— У нас пословица есть, — сказал он [Хаджи-Мурат] переводчику, — угостила собака ишака мясом, а ишак собаку сеном, — оба голодные остались... Всякому народу свой обычай хорош.

Песня [которая относилась к кровомщению] была такая: «Высохнет земля на могиле моей — и забудешь ты меня, моя родная мать! Порастет кладбище могильной травой — заглушит трава твое горе, мой старый отец. Слезы высохнут на глазах сестры моей, улетит и горе из сердца ее. Но не забудешь меня ты, мой старший брат, пока не…

Горцы представлялись ему [Бутлеру] только конными джигитами, от которых надо было защищаться. -("Хаджи-Мурат").

Война представлялась ему только в том, что он [Бутлер] подвергал себя опасности, возможности и этим заслуживал и награды, и уважение и здешних товарищей, и своих русских друзей. Другая сторона войны: смерть, раны солдат, офицеров, горцев, как ни странно это сказать, и не представлялась его воображению. Он даже…

- Намечается самый странный брак во Вселенной. Следствие психологического стресса. - Ничего особенного. Это случается и на Земле.

Страшно представить себе возвращение к любимому через четверть века. Даже если он будет верен тебе и будет ждать - это уже не тот человек. Может, лучше, чтобы он не ждал?

У всех проблемы, а корабль летит к звезде. И совершенно непонятно, что и когда важнее... Все же важнее, чтобы летел корабль.

Она полетит, как все. Она понимает, что ее желание не может стать на пути желаний всех нас. И всех тех, кто остался дома. Это и есть демократия.

Было в свое время немало экспедиций к Северному полюсу. И к Южному полюсу. Они не доходили до цели, хотя результаты их подвигов и достижений были велики. А запомнили Амундсена и Скотта - тех, кто дошел. Потому что если ты объявил Северный полюс целью своего похода, то уж, пожалуйста, добирайся до него.

Ящик стоял в углу. В нем была щель, как будто для монеток, только для очень больших монеток, размером с тарелку. Да и сама копилка была по пояс Павлышу. Сюда каждый мог перед уходом с "Антея" кинуть что-нибудь на память о рейсе, какую-нибудь вещь, которую хотел послать к альфе Лебедя. Одни оставляли записку, другие значок…

Тщеславию человека можно поставить предел. Всегда есть кто-то над ним. Общество, государство. Но жертвой тщеславия целой планеты может стать не только дряхлый корабль - целый континент. "Антей" уже давно не корабль, а символ. Символ нашего всесилия, символ нашей гордыни. Мы, видите ли, бросили вызов Галактике! Нам не…