Рецензии на книги издательства «Соцэкгиз»

Эту книгу перечитывал несколько раз. Случайно найденная в книжном шкафу (как она оказалась в семейной библиотеке?), была прочитана в один присест. Некоторые главы, про Гаити и войну между Севером и Югом, читал неоднократно. И вот по прошествии большого количества времени становится ясно, ничто не меняется в этом мире.
Книга издана шестьдесят лет назад, сейчас, лично для меня, становится вновь актуальна.
История отношения европейцев (белых) к африканцам (черным) начиная с XV века до середины века XIX. История рабства во всех его проявлениях. И хотя узаконенное рабство исчезло, но колониализм, а точнее неоколониализм продолжает свое существование. Если вспомнить, то ещё в 70-х годах прошлого века европейская страна (Португалия) имела владения на африканском контингенте . Большинство стран Африки и сейчас находятся под прямым политическим и военным протекторатом. Сейчас не надо вывозить рабов из Африки, они сами едут в Европу, а та только делает вид, что готова принять мигрантов. Сейчас из Африки вывозят ценнейшие природные ресурсы. А африканские страны держат в черном теле, простите за каламбур. Легче дать несколько тонн зерна, чем создать возможность самим африканцам выращивать его. Но это о дне сегодняшнем. А что было сотни лет назад?
Была звериная жестокость, миллионы смертей, восстания и даже революции. Но были они все в Новом свете. Как завозили туда миллионы негров и как они начинали жить в новых для себя условиях. Рассказ про бразильских маронов, где беглые рабы нашли союзников среди индейских племен и долгое время сопротивлялись белым плантаторам впечатляет. А история восстания рабов на Гаите под руководством Туссена Лувертюра и превращения колонии Франции в свободную страну, где во главе стояли бывшие рабы. Увлекательнейшая история. Французы даже сериал сняли.
И конечно, вишенка на торте, рабство в Северо-Американских Соединённых Штатах. Война Севера и Юга, в которой отмена рабства не была главным сюжетом. Но где негритянские полки овеяли себя доблестью и славой. Только как были США расистской страной, так и остались. И теперь там перекос в другую сторону. BLM, прости Господи.
А книга очень интересная, познавательная и актуальная. В сознании людей воспитанных на превосходстве белой расы ничего не изменилось. Так, слегка подштукатурили, закрасили, натянули на лица благообразные маски, но внутри остались все теми же белыми господами. А как это начиналось, в книге Владлена Татарского.

Эта книга – жемчужина на моей книжной полке. Её карточка на ЛЛ выглядит невзрачно, но вживую издание шикарное, толстенькое, в суперобложке, с множеством отретушированных фотографий, изображений и, конечно же, шикарной, эксклюзивной информацией.

Часто в контексте революционных событий 1917 года можно услышать про рабочих Путиловского завода, но эта книга рассказывает не только об истории самого завода, как и характерно для советской литературы, главное здесь – простые люди, работяги, вершившие историю.

Первый мой стереотип, разбившийся об текст этой книги, это представление, что раз «путиловский», значит строил/проектировал некий Путилов, или, по крайней мере, денег дал. Нет, всё не так - строил его шотландец, за огромные деньжища, собранные с налогов российского народа. Позже появится ещё один Путилов, уже финансист.

Не надо говорить, что на чугунолитейном заводе [коим был Путиловский в начале XIXв.], работали и взрослые и дети от 8 лет, гробя своё здоровье по 16-18часов, что даже подача жалобы считалась проявлением бунтарства, ни тебе отпусков, ни пособия по временной нетрудоспособности. Неудивительно, что первая стачка случилась на заводе далеко задолго появления этих там ваших большевиков – в 1809 году.

Всесильное и могущественное государство Романовых забросило завод после первого случившегося с ним бедствия – наводнения. Дворцы они спасать горазды, а вот завод отдали в руки «предприимчивого хозяйственника». После отмены крепостного права 1861 года голодные и обездоленные крестьяне массово потянулись на работу в столицу, готовые на любые условия. Тут то и появляется наш Путилов. Он уже знал толк в производстве и выиграл своего рода «тендер», пообещав Романовым изготовить рельсы в короткий срок. Потогонным трудом рабочих, Путилов зарабатывал, дело у него спорилось. Но Романовы отказались финансировать его новые проекты, и так Путилов влез в долги от иностранного капитала, провалился, и приобрёл репутацию неудачника, так он и помрёт со своими долгами.

Со временем на заводе будут изготавливать и рельсы, и артиллерийское оружие, вагоны. Много хозяев поменяется. Карикатуры на них появятся тоже задолго до большевистской газеты «Искра». Так что современная пропагандистка и иноагент Шульман не права, говоря, что негативный образ капиталиста появился в советское время. Вот они, красавцы, ещё в XIX веке нарисованы со всей любовью трудящихся:

Есть здесь и про «базар-получку», который работал, когда рабочим выдавали зарплату, и про церковь, которую строили на деньги рабочих [да, прямо вычитали из их зарплаты], которая в сталинские годы будет переоборудована под благие цели, а ныне в странном виде она опять функционирует как церковь.

Самая интересная часть, конечно же, когда появляются марксистские кружки. Здесь и о том, как они маскировались, и как рабочие проявляли солидарность по отношению к трудящимся на других заводах, как помогали выкинутым на улицу, организовывали кассы. Конечно, капиталисты не могли оставить всё на самотёк, придумывали различные уловки – жетончики при входе, отслеживающие появление на работе того или иного «нумера» [прямо Замятин какой-то], это и обыски, и опросы. Интересно было читать, как кружковцы боролись с черносотенцами, здесь же можно прочитать о Гапоне и зубатовских клубах с чаем и книгами, как рабочие узнали о расколе партии на большевиков и меньшевиков.

Вот, не могу не привести вот это стихотворение, как забавно его читать с высоты исторического опыта:

Хвала тебе, родимая держава,
Что это право мирно нам дала!
И что трудом на Западе даётся,
За что восстания велись всегда,
У нас так просто достаётся,
Невольно подивишься иногда.
Рад будет каждый с нами подружиться,
Когда придут те добрые года,
И знамя мира и согласия водрузится
Меж капитала и между труда!...

Рады бы рабочие с «капиталом подружиться», да только капиталу это не нужно, а главный капиталист Николай Романов так и вообще расстрелял мирное шествие рабочих в 1905 году. Вот и вся дружба.

С удивлением я прочитала, что каким-то образом для революции рабочие сами организовывались и изготовляли оружие, разрабатывали планы боевых действий, обучались стрелять. Здесь и о меньшевиках, саботировавших борьбу рабочих и ограничивая её призывам противостоять только черносотенцам. Забавно было прочитать о выступлении Фёдора Дана. Я только подкрепила своё представление о нём, как о мерзопакостном человечишке, полученное ещё от чтения его мемуаров.

Ещё позабавил эпизод с посещением завода самим Николаем II. Рабочие вынуждены были рядиться в чистое, строиться перед ним в ряд и кричать государю «Ура!», но иногда во время этого приветствия отчётливо слышалось «Дурак!».

Книга интереснейшая, информативная. Однозначно в «лучшее прочитанное за 2023 год».

В 2014 году в «Российской газете» (№220) за авторством председателя конституционного суда России Валерия Зорькина вышла довольно любопытная статья "Суд скорый, правый и равный для всех", посвященная реформаторству российского царя Александра II.
И вот что написал Зорькин о крепостном праве в Российской империи:

"При всех издержках крепостничества, именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации".

Автор текста скромно умалчивает о том, что же это были за издержки, а главное кто нес эти издержки крепостничества. А вот мы, опираясь на данный сборник, полностью составленный из всеподданнейших отчетов III собственной е. и. в. канцелярии и корпуса жандармов, расскажем и об издержках и о скрепах, "удерживающих внутреннее единство нации".

«Майор Быков был употреблен саратовским гражданским губернатором для усмирения крестьян, восставших против их помещика Карпова. Штаб-офицер сей с успехом исполнил данное ему поручение и во время оного открыл, что побудительною причиною к неповиновению были жестокие с ними поступки помещика, у которого найдены разные орудия, им изобретенные для наказания людей (из отчета за 1832 год)».

«В марте месяце получен безымянный донос о засечении помещиком Тверской губернии Постельниковым 10-летней дворовой девочки Фирсовой и о неправильных действиях производившего это следствие советника губернского правления. Для дознания по сему доносу послан был на место майор Дурново, который обнаружил, что Постельников весьма дурно обходится с крестьянами и что Фирсова действительно умерла от голода и побоев (из отчета за 1843 год)».

«В 1843 году три крестьянки Минской губернии, Воронцова, Морщенкова и Супрунова были наказаны своими владельцами и от этого наказания первые две умерли, а третья родила мертвого младенца…»

«В дурном обращении с крестьянами изобличено в течение 1844 года 27 помещиков и владельцев имений. Из них 14, преимущественно в западных губерниях, обвинялись в смертельном наказании крестьян. В подобном злодеянии замечены 59 сельских старшин, приказчиков, управителей.
Число крестьян, лишенных таким образом жизни, простирается до 80 человек обоего пола, считая, в том числе 18 младенцев, рожденных мертвыми после наказания их матерей».

«Помещик Орловской губернии князь Трубецкой и жена его часто наказывали крестьян своих, употребляя притом разные жестокие средства, как то: содержание крестьян на цепях, в колодках и ножных железах (из отчета за 1846 год)».

«Помещик Екатеринославской губернии отставной капитан Куксенко 12-летнего крестьянского мальчика Постоленко за побег и намерение произвести кражу жестоко наказал и приковал за шею на железные цепи, отчего мальчик этот на третий день умер. По высочайшему повелению Куксенко предан военному суду (из отчета за 1849 год)».

«В Минской губернии производилось при офицере корпуса жандармов следствие о помещике Загорском. Оказалось, что он крестьян своих обременял работами, а дворовых людей подвергал жестоким наказаниям. Между прочим, 13-летний мальчик только за то, что медленно обедал, повешен был на стене обхваченною за грудь веревкою. Кроме того, Загорский сажал означенного же мальчика в печку, где находились раскаленные уголья…»

Я мог бы цитировать и цитировать такого рода "издержки" крепостного права, которые заключались в насилии помещиков над своими крестьянами, в их убийствах, издевательствах и пытках.
А как же скрепы?
Где они?
Или эти скрепы "удерживающие внутреннее единство нации", настолько духовная материя, что они невидимы нашему глазу?
А может этими скрепами являлись камеры пыток, устраиваемые помещиками для своих крепостных рабов?
Мало того, среди этих помещиков была масса насильников, педофилов и других отбросов общества. И эти отбросы на протяжении столетий владели другими российскими людьми по праву рождения.

«Помещик Таврической губернии Нестеров насильственно растлил двух несовершеннолетних крестьянок своих и одну из них наказывал за несогласие продолжать с ним незаконную связь (из отчета за 1844 год)».

«Дворовые люди павловского (Воронежской губ.) уездного предводителя дворянства Тевяшева жаловались на владельца своего, который побоями принуждал их к удовлетворению его распутства».

«Помещик Смоленской губернии капитан Курлевич обвинялся своими крестьянами также в злоупотреблении власти, в нетрезвом и развратном поведении. К исследованию командирован был ген.-м. корп. жанд. Романус, который обнаружил, что Курлевич, при нетрезвой жизни, довел крестьян своих до крайней бедности и насиловал жен их и дочерей…»

«Казанский губернии помещик Бутлеров, оставив жену свою без содержания, насиловал крестьянских дочерей и за несогласие на то жестоко наказывал родителей их (из отчета за 1851 год)».

«С 1841 года производится дело о мужеложстве помещика Орловской губернии кн. Кейкуатова со своими крепостными мальчиками и о насиловании им крепостных девок и женщин. Дело это еще в 1848 году представлено в сенат, но доселе не кончено. Между тем князь Кейкуатов, находясь на свободе, продолжает свои безнравственные поступки (из отчета за 1857 год)».

«В продолжении 1859 года уличены в насильственном растлении малолетних своих крестьянок помещики: Курской губернии – Солнцев, Нижегородской – Степанов, Ярославской – Мустафин и штабс-капитан Жадовский; в Волынской и Тверской губерниях – два управителя помещиков Кашовского и Есиповича».

«Помещик Рязанской губернии отставной унтер-офицер Веселкин вел жизнь нетрезвую и буйную, собирал к себе крестьян, напаивал их водкою до бесчувствия и насиловал жен их…»

Довольно читатель, ибо меня начинает подташнивать от перечисления этих мерзостей. А ведь, сколько таких ужасных преступлений не попало в отчеты, было замазано и сокрыто через взятки помещиков на местах.
Просто задумайтесь, может быть в этих сухих строчках отчетов и таится та жестокость Гражданской войны, когда крестьяне без сожаления палили барские усадьбы и убивали потомков тех бывших хозяев-насильников.
Но ведь прошло 50-60 лет, наверняка все забылось – скажут некоторые скептики. Возможно, но читатели, любящие классическую фантастику, наверняка помнят повесть Рэя Брэдбери "451 градус по Фаренгейту", утопия, в которой печатный текст была под запретом, и существовали люди - "говорящие книги", которые знали те или иные мировые шедевры литературы и передавали эти знания потомкам. Может, так было и с коллективной памятью крестьян, и внук изнасилованной крестьянки только и думал когда воткнуть вилы в ненавистного барчука?
Вы думаете, русский народ безропотно терпел это насилие в 19 веке и был сродни овечке, которую стригут и ведут на убой?

«В течение 1838 года за жестокое обращение убито крестьянами 7 помещиков и 1 управитель».

«… в некоторых помещичьих имениях случались убийства и покушения на жизнь владельцев и управителей. В течение 1842 года обнаружено подобных убийств 13, покушений на жизнь помещиков шесть, управляющих имением убито два… Причина этих злодеяний заключалась преимущественно в ненависти и личной злобе убийц к господам своим за строгое их обращение и взыскательность».

«Вообще неповиновение крестьян, кроме Лифляндской губернии, оказано было в 27 имениях, и большей частию представлялась необходимость в употреблении воинской помощи для усмирения упорствовавших в ослушании; в имениях же графа Борха и Демидовой начальство принуждено было действовать вооруженною рукою, и в первом убито 21 и ранено 31, а в последнем убито 33 и ранено до 114 человек.
Неповиновение крестьян наиболее происходило от желания их избавиться от помещичьей власти и от притеснений самих помещиков или управителей».

Когда я пару раз в своих рецензиях заметил, что часто народы ждут своего освободителя, который объединил бы их всех в поход против эксплуататоров, некоторые читатели скептически улыбались, но вот вам еще одно свидетельство из «Краткого обзора общественного мнения за 1827 год».

«Среди крестьян циркулирует несколько пророчеств и предсказаний: они ждут своего освободителя, как евреи своего мессию, и дали ему имя Метелкина. Они говорят между собой: «Пугачев попугал господ, а Метелкин пометет их».

Метелкин с метлой так и не появился, но вот в 1917 году на корабле революции возник товарищ Ленин и волны реки Лены были настолько мощны, что смылили на 70 лет из истории нашей Родины рабство, продажу людей и эксплуатацию человека человеком.
Вот такие они "издержки" крепостничества…

Книга написано абсолютно в стиле "Золотой ветви". Видимо, Дж.Фрэзер не умеет писать по-другому.

Ветхий Завет служит путеводной нитью, упорядочивающей пересказ легенд и поверий миллиона разных народов. Совершенно ясно, что предания каких-нибудь таитян не имеют к Ветхому Завету ни малейшего отношения, хотя и могут прояснить смысл какой-нибудь заповеди типа "не вари козлёнка в молоке матери его". Дж. Фрэзер приводит все истории без исключения -- все, которые знает.
Прочитать всё это невозможно. Один только указатель этнических наименований в конце занимает 27 страниц электронной книги, а это не менее десятка страниц бумажных. Да простят меня те народы, великие сказания которых я лишь просмотрел, а то и вовсе пропустил.

Унматчера и кайтиш, два племени в Центральной Австралии, рассказывают [что-то там]
Племя упото, живущее в Конго, хранит легенду [о чём-то там]
Племя банар (в Восточной Кохинхине) объясняет [ещё что-то]

Фрэзер не умеет писать кратко. Это, разумеется, не 12-томная "Золотая ветвь", но тоже текст не маленький. Я читал не полное трёхтомное издание, а сокращённое самим автором до одного тома. И это тоже, надо сказать, дофига буков.
Несмотря ни на что, дочитал :)

Странно, что совсем нет эротики. По-моему, в сказаниях всяких дикарей её должно быть полно. Фрэзер тщательно избегает этой темы.

Пейзажи Палестины, Греции, Италии, островов в океанах описаны в высшей степени красиво, почти так, как это умеют делать японцы. В "Золотой ветви" это тоже есть, но здесь, по-моему, лучше.
Фрэзер везде путешествовал на лошадях, поэтому у него были все возможности рассмотреть пейзажи.

Иллюстрируя библейские рассказы, Фрэзер приводит множество преданий, которые евреи по разным причинам не включили в те писания, которые составили Ветхий Завет. Не знаю, хорошо это или плохо. Остаётся надеяться, что эти новые подробности не перепутаются с теми, что я вычитал когда-то из Библии.
Вот, например, что он пишет про Вавилонскую башню (пишу своими словами, потому что в книге рассказ занимает много страниц):

У этого проекта было много целей. Башня должна была быть храмом, жертвенником и т.п. И да, должна была служить знаком того, что люди не хуже богов.
Среди прочего, башня должна была также указывать в пустыне путь к городу, где бы ни находился путник. По расчётам вавилонских математиков, для этого она должна быть высотой как раз до неба.
Ну вот они и начали строить. По легендам, башня стала такая высокая, что носильщику требовался целый год, чтобы доставить кирпич каменщикам.
До неба оставалось совсем немного. Стрела, пущенная с вершины вверх, возвращалась со следами крови. Может быть, это была кровь ангелов, но не исключено, что и самого Бога...
И, разумеется, Он расстроился и прекратил это безобразие известным волюнтаристским манером.
(Поскольку история дошла к нам через посредство евреев, Бог там один, хотя дело и происходит в Вавилоне.)

Тед Чан, думаю, пользовался данными Фрэзера, когда писал свою версию "Вавилонской башни". Ну или у них были общие источники.

Не знаю, может быть, мне это только показалось, но Фрэзер временами посмеивается над нравами дикарей и недоразвитых народов.
В "Золотой ветви" юмора не припомню совсем. Может быть, он там и есть, ту книгу я давно читал. Так или иначе, до сего дня у меня сохранялось впечатление о Фрэзере как о железобетонно серьёзном авторе. Теперь оно поколеблено.
Несмотря на предполагаемые проблески юмора, чтение довольно скучное, если не сказать утомительное. В конце концов люди всех времён и народов не так чтобы сильно отличались друг от друга. Они систематически изобретают одни и те же сюжеты. Читать подряд дюжину рассказов, отличающихся лишь мелкими деталями, радости мало.
Я прочитал исключительно из-за того, что люблю окунаться время от времени в библейские... э-э-э... как бы это назвать?.. в библейские реалии.
Нравится мне стиль Библии и рассказанные в ней истории. Уж очень сильно они отличаются от любых других. Не уверен, что писал это Яхве, но умные люди создали, это точно.
Довольно часто писатели пытаются делать стилизации. А получаются у них почти всегда пародии.

Всем и каждому рекомендовать не возьмусь ни Библию, ни (тем более) Фрэзера. Но некоторым -- да, советую.

Ну, плохо, вас канаву заставят рыть, а денег вам нисколько не заработать, за один хлеб будете трудиться, да и хлеб-то какой, что лучше не есть. Идите, ребята, лучше топиться в реку. (с)

Эта книга, а точнее, научный труд, поменял моё отношение к истории нашей страны. Сейчас как раз читаю серию биографий Романовых, и, я уверенна, последующее чтение жизнеописаний царских особ будет восприниматься несколько иначе, после ознакомления с этой работой Флеровского, хоть и до этого иллюзий я не питала по поводу жития-бытия в Российской империи. Многое о жизни крестьян можно вычитать в художественной литературе, но в этом случае может возникнуть ощущение, что писатель намеренно сгущает краски, чтобы произвести впечатление на читателя. Здесь же, картина реальная, увиденная и описанная Флеровским лично. И эта реальность тем и страшнее, что она - реальность.

Сложился такой обычай в истории нашей страны – будущих российских правителей в Европу отправлять на поиск невесты, а после по России прокатить - на владенья поглядеть, а подданным, в свою очередь, иметь возможность, будущему монарху поклониться. По ходу чтения, возникал логичный вопрос: неужели августейшие особы не видели или не замечали вот эти все ужасы, описанные здесь? Или для царей специально траву в зелёный цвет красили? Уверенна, будь бы у Некрасова эта научно-статистическая работа, он бы точно окончил «Кому на Руси жить хорошо».

Так, кому же на Руси жилось хорошо? С этого вопроса Автор и начинает свой труд, а, точнее, ни много, ни мало, опрос. Рабочие (и крестьяне) центральных регионов России отвечали, что в Сибири жизнь богатая, а сибирские жители, наоборот, утверждали, что, они-то и есть самые нищие. Так, где же правда? Автор предлагает путешествие от Донских земель и до Сибири в поисках ответа на вопрос. Попы и помещики здесь будут за кадром, речь пойдёт только о трудящихся, вытирающих пот со лба.

Было у меня такое представление о деревне, что там-то жизнь ничем не испортить. Петербург далеко, а на землице всяк пропитание добудет, вдобавок, свежий воздух, рыба в речке, дикий зверь в лесу – полный набор к крестьянскому столу. Оказалось, в данной картинке правды мало. Здесь у Флеровского столько эпизодов, что я даже не знаю, какой лучше привести, чтобы передать этот мрак. Но, пусть это будет первое незабываемое впечатление из Сибири:

Но, всё-таки, что же было на столе у сибирского крестьянина? Мясо было чуть ли ни праздничным удовольствием, так как своего скота у крестьянина почти не было. Скотина погибала прежде, чем успевала дать хоть какой-то профит, и поэтому животные шли на продажу, уплату оброков и податей. Рыбу употреблять в пищу мешал церковный запрет, половина года – пост. Так что рацион составляли хлеб, квас и редька, остальная пища была очень груба и не помогала поддерживать силы. Отдельно Автор описывает, что представлял собой пшеничный хлеб и крестьянский квас – и от французской булки и «браги» они весьма далеки, если вообще годились в пищу.

Ещё одна проблема на крестьянскую голову – подушную подать вовремя наскрести и уплатить. Это порочный круг. Продал хлеб за бесценок – не достаёт на посев – заработок уходит на покрытие старых долгов – работа за полцены – продажа скота богатому барину, который заплатит в 4 раза ниже – на следующий год дефицит ещё больше. Итог: нет ни хлеба, ни скота.

Каков был размер подати? Сейчас это покажется глупым, но налог взимался по обратно прогрессивной схеме. Таким образом, нищий батрак платил 45%, в то время как помещик всего 3-4. Автор приводит очень интересную таблицу, показывающую, каким галопом росла недоимка у того самого батрака: начиная с 5,5% в 1861 году она дорастала как снежный ком до 260,7% в 1869ом.

Очень показательны цифры смертности. Автор утверждает, что помещичья частная собственность губительно сказывалась на благополучии жителей России, и статистика, им приведённая это подтверждает. Показатели смертности в губерниях, где бóльшая доля земель приходится на помещиков, всегда выше. в среднем умирал 1 из 25.

Ещё, говоря, о заслугах экономики царской России, нередко упоминают экспорт. Да, экспортировать товар – хорошо. Только вот обычный русский мужик получал от этого дырку от бублика. От 15 до 20% ценности товара шла заграничному купцу за помещаемые в России капиталы. В итоге, хлеб и масло, которые крестьянин и сам рад был бы потребить, уходили мимо его рта.

Ну а что же промышленный рабочий?
Это те самые, которые камни ворочают и по пояс в грязи копаются. С его доходами вообще вся математика плывёт. Даже при условии, что он будет на готовом содержании и получать 15 рублей в месяц, а его баба будет обеспечивать себя сама, то и этого заработка ему не хватит. Он должен и за дорогу извозчику (многие проживали за чертой города, ввиду дороговизны жилья), дорогой порвёт платье и потратится на его починку, отремонтирует сапоги (которые он купил у монополиста по завышенной цене и низкого качества), а дети малые так вообще - удовольствие дорогое, 26 рублей в год, извольте. Выход один – работай ловчее по выходным и праздникам, не недомогай и не болей, крутись до упаду. Не можешь - твои проблемы, пусть дети мрут от голода, и ты за ними следом.

Нередко, выходило и так, что вымотанный мужик, у которого отдушина – только чарка водки или чай, в день зарплаты ещё и оставался должен господину.

В книге есть так же интересный материал о Донских казаках ( и там были свои прелести), конокрадах, весьма красноречиво описаны ссылки и тюрьма, очень много таблиц и цифр со статистикой по губерниям.
Видно, что Автор искренне переживал за благополучие России, умер он в 1918 году, при жизни был под чутким надзором царских жандармов и побывал несколько раз в ссылках. Эта книга – результат желания видеть свою Родину сильной и могущественной, стоящей впереди цивилизованного мира. Эта книга – золотник! Одна из тех, что делит жизнь на «до» и «после».

Добротное старое 2-е издание, к которому надо прибегать в случае необходимости: читать всё подряд вряд ли целесообразно, да и количество лицемерия разных коронованных и некоронованных лиц зашкаливает.

"Если сеньория считала нужным выслушать самого агента, то его переодетым пропускали во дворец дожа и вводили в особые апартаменты"

С. 203

Конечно, в голове надо держать, что книга вышла в оттепельном 1959 году, однако идеология никуда не делась...

С особым интересом я читал материалы, связанные с историей средневековой Франции. Они оригинально поданы и восполняют лакуны в обычных исторических трудах или исторических романах. То, о чём вскользь пишут В. Скотт или М. Дрюон, здесь изложено достаточно подробно: например, противостояние Людовика XI
c крупными феодалами или борьба Филиппа Красивого с папством.

Подробно цитируются первоисточники, особенно документы эпохи древнего мира. В связи с дипломатической деятельностью королей династии Валуа в XV веке приведены пространные выдержки из письменного наследия Филиппа Коммина.

«Чему бы ни приписывали люди происхождение человеческого рода, человек даже в полном одиночестве всегда будет вынужден сообразовываться с обязанностями, предписанными ему его природой; он не сможет нарушить их, не нанося вреда собственному благополучию. Но человек никогда не был совершенно одинок; он всегда зависел от родителей, от семьи — словом, от общества, в котором находился с момента рождения».

«Без справедливости общество не могло бы существовать; целью справедливости является охрана законных прав всех членов политического организма, определяемых на основе данных опыта и разума. Короче говоря, без справедливости нельзя рассчитывать на безопасность или счастье в каком-либо обществе».

«Человек живет в обществе потому, что именно там природа предопределяет его рождение; он любит это общество, так как считает его необходимым для себя».

70-е годы 19-го века, первые шаги рабочего движения, воспоминания Василия Герасимова - это первые в русской литературе мемуары написанные рукой рабочего-революционера.
Мать отказалась от Василия и через две недели после рождения отдала в Петербургский воспитательный дом. В двенадцать лет, вместе с другими воспитанниками отправлен в город Нарву на Кренгольмскую мануфактуру.
Про "чудную" жизнь двенадцатилетнего (что же это за общество такое "духовное" было, где дети пахали на фабрике?) рабочего в Российской империи расскажет сам Герасимов:
"На работу нас поднимали в 4 часа утра. Я работал на ватерных машинах, и мне приходилось стоять все время на одной ноге, что было очень утомительно. Этот адский труд продолжался до 8 часов вечера."
"В карцер сажали на хлеб и на воду, розог давали от 25 до 100."
"На фабрике наказывали плетьми. В конторе постоянно у дверей стоял палач Голянищев, который бил по приказанию начальства. Один раз я нечаянно сломал щетку, за что получил 25 ударов плетью, другой раз - 50 ударов... меня били так сильно, что на моей спине не осталось белого места..."
"Я сам видел, как один подмастерье бил одну девушку, которая на другой же день слегла в больницу и там умерла. Детей ставили часа на два на колени на осколки старых кирпичей... таскали за волосы..."
"... жаловаться было некому, да и незачем... Инспектор воспитательного дома господин Безобразов приезжал только раз в году и то никаких жалоб не принимал."
В рецензиях некоторых читателей вижу такие слова: "я ненавижу коммунизм", "как можно было убить в революцию цвет нации", "большевики уничтожили все "духовное", они не понимают, откуда у людей, в большинстве своем крестьян и рабочих, была ненависть к аристократии и помещикам. А я, читая такие книги, очень даже понимаю их мотивацию, как бы поступили вы с "цветом нации" в 1918 году, пройдя вот такой опыт работы на фабрике?
Искренне не понимаю людей, которые хотят вернуться к монархии, либо эти люди очень мало читают, либо они думают что будут той самой "белой костью" при 90% быдла.
А вот как Герасимов рассказывает о долговом рабстве:
"При поступлении на фабрику директор положил жалованье нам по 4 рубля, из этих денег нам давали лишь 8 копеек (!!!) в месяц, т.е. по 2 копейки с рубля. За такое жалованье я жил целых четыре года...
До 16 лет с меня хозяин брал за содержание 6р. 50к. Поэтому я оставался должен ему каждый месяц по 2р. 50к., а иной раз и больше, так как с нас часто брали штраф за разные провинности..."
Ты работаешь с 12-ти лет по 12-14 часов в сутки, и ты не можешь отдать долг за свое содержание, да разве это не рабство?
И вы еще спрашиваете, откуда бралась ненависть, чтобы после революции уничтожать этот "цвет нации"?
Напридумывают каких то "немецких денег" на революцию, каких то "евреев-большевиков". Да вы просто ни разу не стояли по 12-14 часов за станком, вам всегда мерещится вкус французской булки.
"Хотя мы теперь были уже на возрасте, но телесное наказание к нам применялось еще с полной силой. Кто плохо работал, того мастер бил по лицу. Иногда эти побои были очень жестоки; так, однажды он ударил с такой силой одного питомца, что у того сделались нарывы в ушах, он слег в больницу и умер.
Герасимов был активным участником знаменитой Кренгольмской стачки (около 5 тыс. человек). В 1873 году отработав все долги, становится вольным человеком. Он приезжает в Петербург и окунается в подпольное социалистическое движение, агитирует солдат и нижних чинов Московского полка на свержение ненавистного царского режима. Герасимова арестовывают жандармы, по приговору он получает девять лет каторги, полностью отбывает срок заключения и в 40 лет от истощения организма умирает в поселении...
Ни детства, ни жизни, ни "упоительных вечеров и закатов с переулками".
Низкий поклон тем, кто еще 150 лет назад боролся за права рабочих не быть постоянно быдлом у хозяев-капиталистов. Благодаря таким человечищам как Герасимов я тружусь на заводе 8 часов в день, правда, чем дальше от Советского союза, тем меньше этих завоеваний социализма остается, но в этом виноваты мы сами, избрав такой путь и предав борьбу наших предков.

Лекции "О назначении учёного" вполне соответствуют духу философии Фихте; даже скорее явно вытекают из неё. В них он высказывается об идеале изначального равенств, развития как необходимой цели человеческого существования, интеллектуальной взаимопомощи, что в конце концов должно привести к возникновению правильного общества - что-то наподобие идеального государства Платона, только у Фихте философами должны быть в конечном счёте абсолютно все. Это должно стать целью человечества, но не абстрактной идеей блага; у Фихте, который был учеником Канта, именно практический разум имел приоритетное значение, практический разум как разум, движущий общество вперёд, к цели, познающий и действующий. Познание стало возможным, потому как Фихте отказывается от трансценденции "вещи в себе" в пользу целеполагания, где деятельность становится началом бытия. На мой взгляд, это очень последовательное воплощение диалектики противоречий: совершенно абстрактная философская система, для иллюстрации которой даже сам автор затрудняется подобрать примеры, на практике разворачивается в деятельный замысел социального благоустройства. Вот уж действительно: синтез противоречий.