Серия книг «Большая литература» — 117 книг — стр. 5

"Одна из расхожих левантийских поговорок звучит довольно меланхолично: "Твоя судьба обмотана вокруг твоей шеи". Я не очень-то люблю пускаться в объяснения о том, что значит для меня эта земля. Любой честный литератор относится к своей стране как к возлюбленной шлюхе, с которой нет сил расстаться. Я не исключение, но, кроме всех других нелепых привязанностей, у меня здесь есть Иерусалим. Здесь есть Иерусалим, город высокий, глубокий, трехмерный, - царственный дервиш, тысячелетиями напластованный сокровенный миф, - и этого достаточно - для меня".

Д.Рубина

"Одна из расхожих левантийских поговорок звучит довольно меланхолично: "Твоя судьба обмотана вокруг твоей шеи". Я не очень-то люблю пускаться в объяснения о том, что значит для…

"Сейчас мои пальцы бегут разве что по клавишам компьютера. Но порой нога бессознательно еще пытается нащупать педаль: смягчить тот или другой "звук прозы", притушить интонацию... Все же накрепко застревает в нас детство - его свет, его слезы, и эти южные звезды, что висели когда-то над самой макушкой, лепетали, мигали, кружили... а с годами тускнеют почему-то и удаляются от нас все дальше и дальше". Д. Рубина

"Сейчас мои пальцы бегут разве что по клавишам компьютера. Но порой нога бессознательно еще пытается нащупать педаль: смягчить тот или другой "звук прозы", притушить интонацию...…

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы — тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя.

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда расследование убийства в…

Она пишет зеркальным почерком, от которого у непосвященных кружится голова. У нее блестящие способности к математике и физике, она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она знает о зеркалах все, что можно о них знать. Она умеет видеть прошлое и прозревать будущее. Киев, Москва, Франкфурт, Индиана-полис, Монреаль - она летит по жизни, неприкаянная и несвободная, видит больше, чем обычный человек способен вообразить, - и ненавидит за это себя и того, кто наделил ее такой способностью.
Новый мистический роман Дины Рубиной "Почерк Леонардо" - история человека, который не хотел быть демиургом. История женщины, которая с великолепной брезгливостью отвергает дар небес.

Она пишет зеркальным почерком, от которого у непосвященных кружится голова. У нее блестящие способности к математике и физике, она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она…

"Не относитесь так серьезно к литературным текстам, это не боговдохновенная Библия. Мало что писателю взбредет в голову вспомнить?! Хороший писатель всегда врун в самом ослепительном смысле этого слова. К тому же я отношусь к тому роду людей, которые любят свое настоящее, а не прошлое. И детство, и юность у меня были трудны. И когда все это трепетное барахло осталось в прошлом, я вздохнула полной грудью и поняла, что ничем не обязана самой себе - своим воспоминаниям, детским привязанностям, детским мечтам".

"Не относитесь так серьезно к литературным текстам, это не боговдохновенная Библия. Мало что писателю взбредет в голову вспомнить?! Хороший писатель всегда врун в самом…

В сборнике впервые публикуются пьесы, написанные Людмилой Улицкой в период с 1988 по 2003 год.

Воистину, ни один человек на земле не способен сказать - кто он.
Гений подделки, влюбленный в живопись. Фальсификатор с душою истинного художника. Благородный авантюрист, эдакий Робин Гуд от искусства, блистательный интеллектуал и обаятельный мошенник, - новый в литературе и неотразимый образ главного героя романа "Белая голубка Кордовы".
Трагическая и авантюрная судьба Захара Кордовина выстраивает сюжет его жизни в стиле захватывающего триллера. События следуют одно за другим, буквально не давая вздохнуть ни герою, ни читателям. Винница и Питер, Иерусалим и Рим, Толедо, Кордова и Ватикан изображены автором с завораживающей точностью деталей и поистине звенящей красотой.

Оформление книги разработано знаменитым дизайнером Натальей Ярусовой.

Воистину, ни один человек на земле не способен сказать - кто он.
Гений подделки, влюбленный в живопись. Фальсификатор с душою истинного художника. Благородный авантюрист, эдакий…

"...И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, е мировой литературе - тридцать шесть, кажется... А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами горя и счастья... его, читателя, главное, что интересует? Жива ли душа в человеке останется? Или нет? Жива она? Или нет? Иными словами - есть ли, все-таки, Бог там, наверху, или нет его вовсе?
Вот на единственный этот наш, вековечный вопрос искусство и отвечает подспудно уже несколько тысяч лет..."
Д.Рубина

"...И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, е мировой литературе - тридцать шесть, кажется... А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами…

В этой книге нет тех претензий на "серьезный разговор". Здесь локальная проблема взаимоотношений сына и матери, подчинение человека чувству долга и связанные с этим потери. Оттенки любви - эгоистической, материнской, бескорыстной сыновней, своего рода инцест на духовном уровне, а также целая галерея чувств разнообразных женщин - одиноких, несчастных, больных, часто агрессивных - к герою, который полон доброжелательности и самых лучших намерений, но никого не может сделать счастливым. И даже напротив.

В этой книге нет тех претензий на "серьезный разговор". Здесь локальная проблема взаимоотношений сына и матери, подчинение человека чувству долга и связанные с этим потери.…

Это вывернутый наизнанку миф о неистовой колхидской царевне Медее, это роман не о страсти, а о тихой любви, не об огненной мести, а о великодушии и милосердии, которые совершаются в тех же самых декорациях на крымском берегу...
Но главное для меня - не прикосновение к великому мифу, а попытка создать по мере моих сил и разумения памятник ушедшему поколению, к которому принадлежала моя бабушка и многие мои старшие подруги. Они все уже ушли, но мысленно я часто возвращаюсь к ним, потому что они являли собой, своей жизнью и смертью, высокие образцы душевной стойкости, верности, независимости и человечности. Рядом с ними все делались лучше, и рождалось ощущение, что жизнь не такова, какой видится из окна, а такова, какой мы ее делаем...

Это вывернутый наизнанку миф о неистовой колхидской царевне Медее, это роман не о страсти, а о тихой любви, не об огненной мести, а о великодушии и милосердии, которые совершаются…

"… красота листьев и камней, и человеческих лиц, и облаков слеплена одним и тем же мастером, и слабое дуновение ветерка меняет и расположение листьев относительно друг друга, и их оттенки. Рябь на воде приобретает новый узор, умирают старики, и вылупляется молодь, а облака тем временем преобразовались в воду, были выпиты людьми и животными и вошли в почву вместе с их растворившимися телами.

Маленькие люди нашего царя наблюдают эту картину, задрав голову. Они восхищаются, дерутся, убивают друг друга и целуются. Совершенно не замечая автора, которого почти нет".

Л.Улицкая

"… красота листьев и камней, и человеческих лиц, и облаков слеплена одним и тем же мастером, и слабое дуновение ветерка меняет и расположение листьев относительно друг друга, и их…

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы — тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя.

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда расследование убийства в…

Россия - самая читающая страна в мире" - этот миф о нашей стране один из самых приятных. Я и сама принадлежу к читающему поколению, с детства научившемуся уходить от реальности, зарываясь в книжные страницы. Чтение для многих людей отчасти заменяло саму жизнь, было не одной из составных ее частей, а, может быть, самой лучшей и значительной.
Героиня "Сонечки", как в многолетнем обмороке, запоем читает книги, но реальность жизни - любовь, семья, материнство - выбивает ее из чтения... Наступает старость: умирает муж, уезжает дочь, - и она возвращается душой к великой литературе, которая дает пищу для души, примирение, наслаждение... Литература как религия жизни. Российский миф, такой близкий и такой зыбкий. Как любой миф". Людмила Улицкая.

Россия - самая читающая страна в мире" - этот миф о нашей стране один из самых приятных. Я и сама принадлежу к читающему поколению, с детства научившемуся уходить от реальности,…

Все мы пленники своего детства, и чем дальше уходит оно в перспективу лет, тем сладостней нам путы памяти: захолустные дворики, блики солнца в листве винограда, таинственные блуждания по просторам помойки, воровство дынь и арбузов на окраинных бахчах…

И бездумно зазубренный параграф в учебнике физики - "Модуль вектора магнитной индукции". Я помню его до сих пор. Несчастный модуль вектора торчит в моей цепкой памяти одиноким обломком. Неуютно ему там, невесело, как приблудному сироте в чужом доме…

Все мы пленники своего детства, и чем дальше уходит оно в перспективу лет, тем сладостней нам путы памяти: захолустные дворики, блики солнца в листве винограда, таинственные…

Странная карусельность нашего бытия, когда ты - как ось, вокруг которой плывут города и страны. Но здесь есть Иерусалим, - город высокий, глубокий, трехмерный, напластованный тысячелетиями город. Кстати, существует мнение, что у женщины, прожившей в Иерусалиме 20 лет, меняется состав крови. "Твоя судьба обмотана вокруг твоей шеи" - говорит одна здешняя поговорка.

Странная карусельность нашего бытия, когда ты - как ось, вокруг которой плывут города и страны. Но здесь есть Иерусалим, - город высокий, глубокий, трехмерный, напластованный…

Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!

Да - возраст, да - недостаток кальция, фтора, чего там еще... у каждого своя гормональная история. Но душе-то все равно пятнадцать лет!

Нет, все-таки надо любить! Надо влюбляться, сходить с ума, назначать свидания, задыхаться, тряся грудью, бежать к метро!

Да - возраст, да - недостаток кальция, фтора, чего там…

Художник - герой этой книги. Тревожный, мнительный, вздорный, трагичный - личность, как правило, необаятельная... и все же чертовски для людей привлекательная!
То, что у обывателя зовется "творчеством" и подразумевает богемную легкость жизни, безделье, пренебрежение приличиями, то для художника оборачивается тяжким ярмом таланта, вечным мятежом и той бесконечной битвой за Жизнь, которую он ведет со Смертью.
"И чем ярче человек, чем необычней, тем ближе он к плахе. Ибо на "странное" всегда откликается "страшное".
В.Набоков. "Искусство литературы и здравый смысл"

Художник - герой этой книги. Тревожный, мнительный, вздорный, трагичный - личность, как правило, необаятельная... и все же чертовски для людей привлекательная!
То, что у…

Безумная карусель современной жизни огромного мегаполиса; потусторонняя организация, цель деятельности которой - выращивание фантомных "проектов" вроде неутомимого поиска затерянных в веках израильских колен; хоровод прохиндеев, идиотов, романтиков, торгашей и пророков... Страны и города, любовь и смерть, жизнь прошлая и безоглядный
бег в будущее...
В фокусе этой трагически смешной и уморительно грустной книги - изумленный взгляд одинокого человека на сегодняшний мир.

Безумная карусель современной жизни огромного мегаполиса; потусторонняя организация, цель деятельности которой - выращивание фантомных "проектов" вроде неутомимого поиска…

Новый роман Дины Рубиной - новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный кульбит "под куполом литературы", абсолютное преображение стиля писателя, его привычной интонации и круга тем.

Причудливы судьбы героев романа, в "высоковольтном" сюжете переплелись любовь и преступления, талант и страсть, способная уничтожить личность или вознести к вершинам творчества.

Откройте этот роман - и вас не отпустит поистине вавилонское столпотворение типов: городские безумцы и алкаши, русские дворяне, ссыльные и отбывшие срок зэки, белые колонизаторы и "охотники за гашишем"...

Новый роман Дины Рубиной - новость во всех смыслах этого слова: неожиданный виртуозный кульбит "под куполом литературы", абсолютное преображение стиля писателя, его привычной…

"Однажды, разбирая свою тумбочку со старыми папками, афишами, блокнотами и записными книжками, и вынужденная сортировать весь этот хлам, я была поражена и даже растеряна количеством всевозможных "отходов производства". Я листала страницы записных книжек и натыкалась на давно забытые историйки, мимолетные образы, случайно подсмотренные гримасы, случайно подслушанные фразочки, незавершенные сценки. Как в мастерской формовщика, валялись вокруг меня чьи-то руки, головы. Только не гипсовые, а живые, давно подсмотренные, описанные и позабытые. "Непорядок", - подумала я, будучи человеком мастеровым, то есть хозяйственным.
Выяснилось, что на материале этого барахла отлично думается, рассуждается, вернее - "разговаривается"... Что один образ или мысль тянет за собой другие, и получается довольно интересный разговор на ту или иную тему... а по жанру какое-то недоразумение: очерк-не очерк, эссе-не эссе, а что-то литературно беспородное, лохматое, домашнее..."Дина Рубина

"Однажды, разбирая свою тумбочку со старыми папками, афишами, блокнотами и записными книжками, и вынужденная сортировать весь этот хлам, я была поражена и даже растеряна…