— Дело все в том, — сказала Клер, — что в иудаизме и в христианстве, да и почти в любой монотеистической религии главенствует патриархизм. Эти религии придумали мужчины. Поэтому Бог, как нетрудно догадаться, мужчина.

— Ты, Клери, поосторожнее, — сказал Ларри. — У Митчелла диплом по истории религии.

Клер состроила рожицу:

— О господи!

— Могу рассказать, что я выучил по истории религии, — с легкой улыбкой сказал Митчелл. — Если почитать кого-нибудь из мистиков или любые приличные труды по теологии — католические, протестантские, каббалистические, — то все они сходятся в одном: Бог — вне любых человеческих понятий и категорий. Именно поэтому Моисей не может смотреть на Яхве. Именно поэтому в иудаизме даже имя Бога нельзя произносить. Человеческий разум не способен понять, что такое Бог. У Бога нет пола — вообще ничего нет.

— Тогда почему в Сикстинской капелле он изображен мужчиной с длинной белой бородой?

— Потому что так нравится народу.

— Народу?

— Есть люди, которым обязательно нужна картинка. Всякая великая религия должна быть открыта для всех. А для этого нужно рассчитывать на разные уровни сложности.

— Ты прямо как мой отец. Когда я ему говорю, что иудаизм не признает равенства полов, он мне отвечает, что это традиция. А раз традиция, значит, так правильно. Не надо ее менять.
— Я так не говорю. Я говорю, что для некоторых традиции — это правильно. Для других они не так уж важны. Одни люди считают, что Бог являет себя в исторических событиях, другие — что явление Его происходит постепенно, что законы интерпретации, возможно, меняются со временем.

— Само понятие явления Бога — богословская выдумка.

У себя дома, в Скарсдейле, схлестываясь с отцом в их гостиной, увешанной картинами Шагала, Клер наверняка стояла точно так же, как сейчас: ноги расставлены, руки уперты в бедра, туловище слегка наклонено вперед. Несмотря на то что она его раздражала, Митчелл оценил — как, несомненно, оценил и мистер Шварц во время их споров — ее внутреннюю силу.

Сообразив, что она ждет от него ответа, он сказал:

— В каком смысле — выдумка?

— Само понятие того, что Бог являет Себя в исторических событиях, глупо. Иудеи строят храм. Потом храм разрушают. Поэтому иудеям приходится строить его заново, чтобы пришел Мессия, — и что? Как будто Бог сидит и дожидается, пока что-то произойдет. Да если бы то, что мы называем Богом, на самом деле существовало, то какое ему вообще было бы дело до того, чем там занимаются эти люди. Сама идея о том, что это возможно, абсолютно антропоцентрична и абсолютно мужская — абсолютно! Пока не были созданы патриархальные религии, люди поклонялись Богине. Так делали вавилонцы, этруски. Религия, основанная на Богине, была естественной, согласовывалась с окружающей средой, отражала циклические перемены в природе — в отличие от иудаизма и христианства, которые стоят на том, чтобы насаждать законы и насиловать землю.

Взглянув на Ларри, Митчелл увидел, что тот согласно кивает. Если бы Клер была подружкой Митчелла, он бы, наверное, тоже кивал, но у Ларри был такой вид, будто его искренне интересуют вавилонские Богини.

— Если тебе не нравится концепция Бога как существа мужского пола, — обратился Митчелл к Клер, — то зачем заменять его женским? Почему бы совсем не избавиться от понятия божества, обладающего полом?

— Потому что оно на самом деле обладает полом. Обладает. Уже обладает. Ты знаешь, что такое миква? — Она обернулась к Ларри. — Он знает, что такое миква?

— Я знаю, что такое миква, — сказал Митчелл.

— О’кей, так вот, значит, моя мама ходит на микву после каждых месячных. Чтобы очиститься. От чего очиститься? От способности к деторождению? К созданию новой жизни? Величайшую способность женщины превращают во что-то такое, чего надо стыдиться.

— Согласен, это абсурдно.

— Но дело не в микве. Вся западная религия в официальном своем виде основана на том, чтобы внушать женщинам: они — существа второго сорта, нечистые, стоящие ниже мужчины. И если во все это на самом деле верить, то что тут вообще говорить.